Он наградил меня улыбкой, от которой тело вспыхнуло, словно кто-то поднес к нему паяльную лампу. Но затем его блеск в его глазах погас.
– Разве это не выматывает? – спросил он, изучая мое лицо и нежно водя подушечкой большого пальца по моей шее.
– Что?
– Не подпускать к себе никого.
– Это не так, – быстро сказала я, отрицая, а мой голос предательски прерывался, словно его слова ударили меня под дых.
Как он может видеть то, что я не хочу показывать, что я так сильно пытаюсь скрыть? Он нашел путь к этому, вот как. Словно правонарушитель, он вторгся в мое пространство, пробив брешь в моей защите и скользнув туда, чтобы взять то, чего я ему не предлагала.
Огонь, который он с такой легкостью мог вызвать в моем теле, все еще пылал, но теперь я ощутила необходимость бороться с всепоглощающим пламенем.
– Я не хочу этого. Я не хочу тебя.
Слова горчили во рту, потому что я хотела сказать совсем другие. «Я хочу этого. Я хочу тебя, Трент».
Он прижался к моим губам, и мое коварное тело прильнуло к нему, предавая меня. Теперь его руки впились в подушку, словно он пытался удержать контроль. Я же поняла, что потеряла свой, когда пальцы проскользнули под его рубашку и вцепились в спину, а ноги снова обвились вокруг него.
– Ты не хочешь этого, Кейси? – прохрипел он мне на ухо, прижимаясь ко мне своей эрекцией.
– Нет… – прошептала я, рисуя губами дорожку по его шее.
А затем я засмеялась над собой, над своим упрямством. Над тем, как смехотворно я должна была выглядеть сейчас, когда наши тела переплелись. Этот смех – словно брошенный мне спасательный трос. Я схватилась за него и позволила вытянуть меня обратно на берег. Оторвав рот от его шеи, я прорычала:
– Проваливай.
Он еще трижды легко поцеловал меня по линии подбородка и нежно провел костяшками пальцев по щеке.
– Хорошо, Кейси.
Трент поднялся. Я резко вздохнула, когда его голодный темный взгляд прошелся по телу с ног до головы. Это длилось всего секунду, но подняло волну желания глубоко внизу живота. Он отвернулся и направился к двери.
– Я возьму на себя Таннера и разборки насчет дверей.
– Дверей? – «Во множественном числе?»
Он не оборачивался.
– Ага. Ваша входная дверь и дверь в ванную. Если он и собирается выкинуть кого-нибудь, я прослежу, чтобы это был я.
А затем он ушел.
«Черт!» Этот парень прямо-таки словарное определение противоречию. Он так плавно скользил на грани между хорошим парнем и плохишом, что я никогда не улавливала этого перехода. Было бы намного проще, если бы он был тупым игроком, но нет же, вот он, сносит двери, спеша спасти меня от змей. Я же, с другой стороны, металась от образа стервы к сексуальной нападающей и обратно к стерве за три удара сердца, а он просто сверкнул этими своими ямочками на щеках. Думаю, в смысле противоречий я ничуть не лучше.
Когда я, в конце концов, пятнадцать минут спустя вышла из комнаты, наша квартира была оккупирована. Ливи стояла на кухне, рядом с сексуально взъерошенной соседкой, держащей на руках плачущую дочь. Очевидно, мои крики выдернули ее из мертвого сна, потому что из одежды на ней были только топик и трусики.
Полицейский опрашивал низенького лысого мужчину, вокруг запястья которого был обмотан преступник. Я вздрогнула. Ленни, как я понимаю. Трент прав. Я разглядела змею и поняла, что она не настолько огромная, как мне показалось. Но все равно я сложила руки на груди, защищаясь. Я чувствовала, как маленькие глаза-бусинки оценивают меня.
Таннер завис рядом с выломанной входной дверью, почесывая затылок, словно растерялся, обнаружив столько щепок. Должна признать, я была более чем впечатлена. Трент – большой мальчик, но я бы не стала спорить на деньги, сможет ли он прорваться не через одну, а две двери, чтобы меня спасти. Этот небольшой вывод пробудил чувство вины за то, что я грубо выставила его из своей комнаты.
Трент стоял рядом с ним, засунув руки в задние карманы, и смотрел на беспорядок. Его рубашка распахнулась на месте оторванных пуговиц, мокрая, очерчивающая его скульптурный торс. Несмотря на толпу народу, у меня во рту пересохло.
Шторм отдала дочку Ливи, подбежала ко мне и обвила меня руками. Я дернулась, но не так сильно, как в первый раз.
– Ты в порядке? – Если то, что я выскочила из ее машины прошлой ночью, и беспокоило ее, она не показывала виду.
За ее плечом я видела, как вылупились глаза у полицейского и низенького лысого мужичка, прикованные к пятой точке Шторм. Офицер, по крайней мере, потрудился покраснеть и отвести взгляд к пятну на линолеуме. Лысый же продолжал пялиться, его ухмылка стала шире.
– Мне станет лучше, как только дам тому мужику в нос, – сказала я достаточно громко, чтобы и он меня услышал. Он посмотрел в сторону, пойманный на горячем.
– Это Извращенец Пит, – прошептала она, съежившись, пока пыталась натянуть рубашку пониже, чтобы прикрыть свой обнаженный зад. Напрасно. Рубашка была слишком короткой, а трусики слишком открытыми. – Я сейчас вернусь. – И она стремглав выбежала из квартиры.
Таннер перевел взгляд с обломков и щепок на меня.
– О, привет, Керри.
«Керри?» Мои брови сильно изогнулись.
– Привет… Лэрри! Как тут дела?
Ливи фыркнула и попыталась приглушить этот звук ладонью. Сначала Таннер выглядел сконфуженным, но затем улыбнулся во все тридцать два зуба.
– Кейси, – поправился он. – Извини… Кейси.
Полицейский терпеливо делал заметки в блокноте, когда мы воспроизводили весь произошедший инцидент, хотя и часто прерывался, чтобы посмотреть на уже одетую Шторм. Закончив, он подарил Мии наклейку в виде значка шерифа, и девочка расплылась в улыбке от уха до уха. Извращенец Пит, без конца извиняясь, унес Ленни обратно в клетку, поклявшись мрачному Таннеру, что дважды перепроверит, надежно ли она заперта. Офицер спросил, хочу ли я предъявить обвинения Тренту, и я посмотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.
Когда офицер ушел (одарив Шторм долгой признательной улыбкой), Таннер и Трент все еще пялились на две разломанные двери.
– Я понимаю, что это была чрезвычайная ситуация, но… эээ… Мне нужно их починить, а Извр… – Таннер откашлялся, – Питеру потребуется некоторое время, чтобы оплатить все. Сомневаюсь, что у него есть страховка… – Таннер полез в задний карман и вытащил бумажник. – У меня есть… эм… сто баксов, которые я могу вложить.
У меня челюсть упала. «Чего?» Я ожидала гневной тирады и выселения, а тут вдруг домовладелец предлагает заплатить за нашу дверь? Ливи, Шторм и я переглянулись в шоке.
