Она доказывала, что для ресторана слишком светло, я — что для студии слишком темно. Она: что места для моей кухни мало. Я: что потолки для её запросов слишком низкие. В итоге риелтор спросила: «Вы, случайно, не женаты?». Мы рассмеялись, пошли вместе выпить. И больше не расставались.
— И кто в итоге снял помещение?
— Помещение в итоге взял в аренду её отец и подарил дочери на нашу свадьбу. Я открыл ресторан, она — студию. В студию вход со двора, в ресторан — с улицы…
Сейчас Демьян подумал, что если они разведутся, то и ресторан, и студия, и квартира останутся Полине. А он или поселится на своём заводе, или придётся что-то снимать. В крайнем случае какое-то время поживёт у матери с сестрой.
А ещё, что ни Авроре, ни риелтору не сказал правду. Это была «приличная» версия их знакомства с Полиной, которую они рассказывали всем желающим. Рассказывали так часто, что уже и сами в неё поверили.
Всё — от первого до последнего слова в ней правда, кроме одной детали: они познакомились не так. Они уже были знакомы, когда встретились в том здании. У них уже была причина ссориться.
Первый раз они увидели друг друга на свинг-вечеринке. Полина была с мужчиной — седым, опытным, искушённым старым козлом. Демьян — с девушкой, можно сказать, случайной. Полина пригласила его продолжить знакомство за стенами клуба. Демьян отказался.
В баре, куда пошли выпить после встречи с риелтором, они эпично поругались, а к старому козлу пришлось ехать и доходчиво объяснять, что на свинг-вечеринки теперь пусть ходит с женой. Или Демьяну придётся объяснить, что живёт она не с тем человеком, за которого вышла замуж…
— Ты когда-нибудь была в свинг-клубе? — спросил Демьян Аврору, когда уже под утро ехали к нему в гостиницу: она не хотела возвращаться домой.
— Нет. Почему ты спрашиваешь? — напряглась она.
«Потому что хочу рассказать тебе правду. Хочу поделиться, что я чувствовал», — вертелось на языке. Ни до, ни после Демьян не испытывал и даже не подозревал в себе таких эмоций. Ему хотелось рассказать, чего он никогда никому не рассказывал. Но Аврора испугалась, и Демьян передумал.
— Просто для поддержания разговора, — улыбнулся он.
— А ты был? — спросила она.
— Один раз, — кивнул он, и это тоже была правда…
— Который час? — открыла глаза Аврора.
Демьян вздрогнул. Разом вспомнил, что стоит в шортах на голое тело.
— Третий, — обернулся он к часам.
— Ого, — Аврора резко села, потёрла лицо, пригладила волосы. Схватила с тумбочки телефон. — Вот чёрт!
Кораблёв почувствовал себя лишним. Понимая, что ей надо одеться, вышел в гостиную, благо двухкомнатный номер позволял, закрыл дверь.
Она выскочила, подпрыгивая на одной ноге и натягивая на ходу второй носок.
— Куда, куда ты? — рванул наперерез Демьян. — А завтрак?
— Дома поем.
Она на секунду остановилась, а потом вдруг повисла у Демьяна на шее.
Обняла. Прижалась. Ткнулась холодным носом в щёку.
— Спасибо!
Чмокнула. И исчезла.
Только на стуле остался её жатый чёрно-белый шарф.
— Моя мать не звонила? — глядя в окно, нервно барабанила по сиденью такси Аврора.
— Нет, — зевнула в трубку Ирка. — Но, если что, я прочитала сообщение, что ты ночевала у меня. Подтверждаю — ночевала. Как Кораблёв? Был на высоте?
— Ира, не начинай, — скривилась Аврора.
День, резко ворвавшийся в жизнь лишь после обеда, оказался солнечным.
Город, весенний, умытый, может, выглядел не так нарядно, как ночью, а по забитым машинами дневным улицам такси ехало куда медленнее, чем они носились с Демьяном по ночным бульварам, но не зря же говорят утро вечера мудренее: сейчас Авроре всё казалось не таким безнадёжным и мрачным.
Беспокоило только, что мама будет расспрашивать, но день будний, они с отцом на работе, и Аврора уже давно не обязана докладывать родителям, когда вернулась.
— Что не начинай? — опять зевнула Ирка. — Хочешь, чтобы я на весь офис громко спросила: он тебя трахнул? — громко и явно на весь офис спросила она. А потом добавила: — Не сцы, я тут одна. Народ ещё не собрался после обеда.
— Нет, Ир. Ничего не было.
— У-у-у, — разочарованно промычала Лебедева. — Я думала, он профессионал, а он любитель. Неужели разговоры с тобой всю ночь разговаривал?
— Ну вроде того, — вздохнула Аврора. — По городу катал. На Утёсе со мной вальсировал.
— Романтѝк, в общем, — снова зевнула Ирка, в этот раз нарочито, давая понять: скукота.
Аврора тоже зевнула.
— Вот ты зараза, Лебедева. Ладно, я не выспалась. Ты-то чего рот дерёшь?
— Наелась. В сон клонит. Не хочешь вечером куда-нибудь сходить? Пятница.
— Пошли. А куда?
— Понятия не имею, — Ирка защёлкала клавишами. — Сейчас на ДВ-Хаб посмотрю. Ты чего хочешь? Задницей потрясти или посидеть? Шумно или камерно?
— А ты?
— Я хочу, чтобы жареное мясо и живая музыка.
— Тогда я тоже, — усмехнулась Аврора. — Чтобы народу немного и поговорить можно.
— Ладно, выберу сама. Знаю я одно место. Подтягивайся ко мне на работу к концу дня. Тут пешком два шага. Я столик закажу.
Как говорится, сказано — сделано.
К шести вечера откисшая в ванне, переодетая, причёсанная и даже слегка подкрашенная, чтобы не выглядеть рядом с Иркой бледной молью, Аврора сидела на стуле для посетителей у рабочего стола менеджера Лебедевой Ирины.
Небольшой офис турагентства, в котором работала Ирка, был рассчитан на пять столов, но туристический кризис — заняты остались только два, двумя агентами-менеджерами, клиентов не наблюдалось.
— Короче, — оглянулась Аврора на Иркину коллегу: женщина самозабвенно разговаривала по телефону, зажимая ухо. — Кажется, я решилась.
Лебедева театрально подавилась, закашлялась, постучала себя по груди.
— Чего? — уставилась на Аврору.
— Понимаю, он красивый мужик. Ему даже делать ничего не надо, ни соблазнять, ни ухаживать: улыбнулся, бровь приподнял и всё — любая его. Он и не скрывал, что не прочь потрахаться. Ну, я и решила, что тоже не прочь.
— Ты серьёзно, мать? — скривилась Ирка, словно Аврора сказала, что решила ограбить банк.
— Нет, блин, шучу, — хмыкнула Аврора.
Конечно, глупо говорить об этом подруге. Глупо вообще об этом говорить. И, наверное, больше выдавало её неуверенность, чем
