— Да етить-колотить! Вы баб на меня решили скинуть?! — рявкает Игорь из комнаты. — Тихо, милая, я тебя не обижу. Просто поговорим.
Юра вытаскивает из кармана пиджака моток белой нейлоновой веревки и протягивает мне с жуткой улыбкой:
— Я думаю, это пригодится. Всегда ношу с собой.
Выхватываю моток и шагаю в комнату. Замираю, потому что у Игоря есть своя веревка, которой он ловко связывает руки Ии, что яростно мычит в ковер.
— Что ты так смотришь на меня? — шипит он. — Помоги мне.
— А я просто стою в сторонке и наблюдаю, — в комнату заходит Юра и отступает от меня к комоду с телевизором. — И без лишних вопросов. Если помогаю, то будут вопросы. О, чаек…
— Нет! — огрызаюсь на него и делаю шаг к дивану, на котором лежит без сознания беловолосая мымра.
— Понял, — Юра вскидывает руки перед собой в защитном жесте, а после опять прячет их в карманы брюк, — чаек, видимо, не для меня.
Пять минут возни с веревками, и сидят две суки на диване, и недоуменно мычат с кляпами во рту. Перламутровая ведьма очухивается медленно, с трудом фокусирует взгляд и слабо дергается. Ее ведет в сторону, она падает, и Игорь возвращает ее на место:
— Доброго вечера, коллега.
Затем он идет под испуганное мычание в прихожую, приносит сумку и с интересом в ней копается, присев на край столика.
Вытаскивает ту самую стальную коробочку, от вида которой меня начинает мутить, наличку, телефон и упаковку со жвачкой.
— Вы, наверное, задаетесь вопросом, — он откладывает сумку на пол и улыбается Ие и белобрысой гадине, — что тут, собственно, происходит.
— Этим вопросом задаюсь я, — вздыхает в углу Юра.
Игорь оглядывается, и Юра неловко улыбается:
— Пардон. Молчу. Вырвалось.
— Короче, девочки, — Игорь скрещивает руки на груди, — я тот, кто тоже очень любит копаться в мозгах. Но не во вред, а во благо. И были у меня тоже гениальные идейки подкручивать настройки в пациентах, но тема очень опасная и непредсказуемая.
Юра переводит на меня многозначительный взгляд, которым дает понять, что ситуация для него начинает потихоньку проясняться.
— Ты меня особо не интересуешь, — Игорь смотрит на бледную заплаканную Ию. — Ты явно моя потенциальная пациентка.
Ия дергается, рычит, пытается вытолкнуть кляп.
— А вот ты… — Игорь приветливо улыбается перламутровой ведьме, — ты моя плохая версия с комплексом бога. Давай знакомиться? — вытаскивает шприц из нагрудного кармана и его улыбка становится шире, когда его жертва округляет в ужасе глаза. — Поболтаем, как коллега с коллегой, обсудим твою деятельность и поделишься секретиками.
Юра подкрадывается ко мне, наклоняется и шепчет:
— Во дела… Что происходит-то, а… у меня слов нет.
Всматриваюсь в его глаза и сдавленно шепчу:
— И не говори.
— Ты бы видел себя сейчас. Но жена тебя любит и таким, Матвеюшка, — печально вздыхает, — а ты ее сейчас в таком непростом моменте на грани любишь?
Глава 35. Девочек надо воспитывать
— Подправить память чуток, — Марина щурится на Игоря. — Что тут такого?
Да, белобрысую стерву зовут Марина. И она бывший психиатр. Пятнадцать лет проработала в психушке. Десять из которых — эксперименты над пациентами и смелые игры с их мозгами.
— Да ладно, — хмыкает она, когда Игорь вскидывает бровь. — Вся наша память сама со временем меняется. Разве нет? Мы дорисовываем того, чего не было, и забываем то, что было.
— С этим соглашусь, — Игорь кивает, — но…
— Как я дошла до жизни такой? — Марина кривится. — Деньги люблю. Вот и все. Попробовала на своем зяте в первый раз. Обидел меня. Сильно. Я его убедила, что после ссоры на даче он чуть не утонул, и что его спасла я. С тех пор шелковый стал, голос не повышает и воды очень боится. Даже ванну не принимает, только душ.
— Ох ты ж, — шепчет Юра и поглаживает щеку. — Обалдеть. Вот уж мужику точно не повезло с тещей. А тебе повезло? — смотрит на меня.
— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.
— Но на самом деле все не с этого началось, — Марина пожимает плечами, — а с того, что я в гадалки ушла.
— Так, — Игорь устало потирает брови.
— Знаешь, сколько женщин приходит ко мне и просит приворожить любимого, — Марина улыбается, — вернуть бывшего?
— Много? — Юра скалится в улыбке, — я угадал?
— А что за жирного клоуна вы взяли с собой?
Укольчик Игоря слишком развязал язык Марине, и она раскрылась под ним наглой хамовитой бабой.
— Этот жирный клоун раздавит тебя пузом и не поморщится, — отвечает Юра, мило улыбнувшись, и взгляд Марины становится острыми и цепким. — Начала с картишек и гороскопов и закончила промывкой мозгов?
— За любовь дорого платят, — Марина хмурится. — А еще мне нравится работать с самодовольными мужиками, которые думают, что у них все под контролем, — переводит на меня взгляд. — Ну, Матвей, у тебя все под контролем? И так ли ты уверен, что у тебя с Ией ничего не было?
Я медленно вдыхаю, а Юра выставляет передо мной руку, предостерегая от глупостей. Ия рядом с Мариной мычит и жалобно всхлипывает.
— Для твоего мозга все реально. У для него есть две правды, — Марина смеется, — и это… мягко скажем, ошибка в хрупкой и ненадежной системе.
— Игорек у нас тоже не пальцем деланный, — Юра важно скрещивает руки на груди. — Я делаю ставку на него.
— Это очень льстит, конечно, — Игорь массирует переносицу, — но вернемся к теме.
— Мужчин очень легко убедить в том, чего не было, — Марина переводит скучающий взгляд на него. — Это женщины много копаются в себе, обсасывают, думают и сомневаются. Мужики никогда не сомневаются. Даже в своих ошибках. На этом и играю. Да они с удовольствием признают, что уроды конченные, чем начнут в себе ковыряться, ведь это очень неприятно.
— Доля правды в этом есть, — Юра задумчиво чешет подбородок. — Я бы тоже не стал разбираться, с чего это вдруг полез на подругу жены. Полез и все. Отстань и иди в подвал.
— В подвал? — недоуменно спрашиваю я.
— Так моя же куда-нибудь побежала с криками, а я бы ее в подвал, — Юра пожимает плечами. — У меня там, кстати, уютно. И не выберешься. Я очень продуманный. И тебе советую подвальчик обустроить. Хотя… уже поздно. И на вопрос мой ты не ответил, кстати. Я в роли твоей жены начинаю разочаровываться.
— Юра… — цежу я сквозь зубы. — Ты — не моя жена. Окстись.
— Может, мне слезу пустить? — Юра переводит на меня насмешливый взгляд, — чтобы тебя торкнуло.
Не стану я сейчас говорить о любви к Аде, с которой мы оказались посреди безумия и хаоса.
И сейчас я хочу быть не здесь. Мне, на самом деле, глубоко начхать, какими препаратами меня обкололи и с кого Марина начала свою грязную игру. Мне бы сейчас под одеяло к жене, в ее объятия, но я же прекрасно понимаю, что она не успокоит меня, как бы ни целовала, какие бы слова ни шептала.
И измена бы нанесла нашему браку и семье меньший урон. Я был бы просто козлом.
— Ты ее любишь, Матвей, — шепчет Юра. — И это единственная правда, которая сейчас важна.
— Сейчас не время для таких разговоров, — шепчу я и сжимаю в отчаянии кулаки.
— Нет, самое оно, — невозмутимо отвечает Юра. — Но ты ужас какой упрямый баран. Аж бесишь.
— Вы закончили? — Игорь вздыхает. — Если да, то что дальше? В лес и закапываем?
Ия мычит и дергается, а Марина презрительно кривит губы, но в ее глазах проскальзывает искра страха.
— Ну, что ты, — Юра смеется, — они же девочки. Девочек я не закапываю. Девочек надо воспитывать. И, Игорь, разве тебе не хочется сейчас самому поэкспериментировать?
— Опасная тема, Юр, — Игорь раскрывает металлическую коробочку, — а вдруг меня тоже переклинит? Да и доза у нас тут на одну девочку.
— Давай ту девочку, что меня назвала жирным клоуном, обработай по самую макушечку, — Юра шагает к дивану, садится рядом с Ией и заглядывает в ее заплаканные глаза, — а ты понаблюдаешь за тем, как она на твоих глазах сходит с ума. Как проигрывает в погоне за деньгами и в игре в бога.
