Рейнджер закатывает глаза.
Яой — это название жанра японских комиксов и телешоу, в которых рассказывается об отношениях парней, но намеренно созданных для удовольствия женщин.
— Наша любовь не для женских взглядов, — огрызается Рейнджер, а затем целует меня крепко и быстро, разворачивает и толкает в направлении кабинета отца. Когда я, спотыкаясь, ухожу, мне приходит в голову, что у нас только что был наш первый поцелуй. Я чувствую себя пьяной, когда проскальзываю в комнату и прислоняюсь спиной к двери, закрывая её.
— Ты проделала весь этот путь сюда только для того, чтобы вести себя как дура перед моими гостями? — спрашивает папа, и мне требуется несколько секунд моргания, чтобы в голове прояснилось. «Рейнджер — это… такое неожиданное удовольствие, не так ли?» Он всегда говорил, что я уродлива в своих очках, мешковатой униформе и с растрёпанными волосами, но он думал, что я чертовски симпатичная.
— Хм? — спрашиваю я, снова моргая, чтобы прояснить зрение, и смотрю на папу, сидящего за столом, как будто он думает, что большой старинный деревянный антиквариат — это своего рода щит от меня и моей нелепости. — Нет, я… Почему ты не сказал мне, что планируешь добавить в школу ещё девочек?
— Я работал над этим всё лето, о чём ты могла бы знать, если бы захотела поговорить со мной. Эверли и Адамсон работают над программой обмена, чтобы прощупать почву. Мы отправляем к ним трёх мальчиков, и наоборот. Но мы не можем привезти девочек сюда, пока у них не будет подходящего жилья. Мы планируем начать их обучение здесь во второй четверти, после того как общежитие для девочек будет приведено в порядок и полностью готово.
— Ясно. — Я не могу решить, должна ли злиться, испытывать облегчение или что-то ещё. — А что насчёт Джейсона? А как насчёт Юджина? А как насчёт Дженики? Я видела мёртвое тело в том лесу, папа. — Я смотрю ему прямо в глаза и впервые понимаю, из-за чего весь его гнев. Он боится за меня. — Где мистер Дэйв? — решаю спросить я, и папа несколько раз моргает в ответ, как будто его удивляет этот вопрос.
— У него был грипп, но он вернётся в понедельник, — отвечает он, и на этот раз настаёт моя очередь выглядеть удивлённой.
— Вы недавно с ним разговаривали? — спрашиваю я, потому что мы не видели мистера Дэйва и ничего о нём не слышали после инцидента с поножовщиной. На данный момент я предпочитаю доверять Черчу, несмотря на очевидность. Я бы хотела узнать точку зрения мистера Дэйва на то роковое утро. И разве не интересно, что он никому не сообщил о нападении? Ни моему отцу, ни полиции.
— Только сегодня днём, а что? — спрашивает папа, вставая из-за стола. Сегодня он определённо спокойнее, чем был с тех пор, как я назвала его бумером. Хех. Я имею в виду, технически он поколение Х — я думаю — но вы можете назвать бумером любого, кто ведёт себя как придурок. Каждый миллениал и представитель поколения Z, разбирающийся в онлайн-сленге, знает это.
— Без причины. — Я замолкаю, размышляя, стоит ли мне рассказать папе о мистере Мерфи и записках. Но просто есть что-то в том, как он ведёт себя с тех пор, как мы вернулись в Адамсон, что вызывает у меня подозрения. Я думаю о случайном упоминании Россом мистера Дэйва и мистера Мерфи, хваливших моего отца за то, что он отправил меня обратно в Калифорнию.
В моём сознании формируется мысль, и я нервно переминаюсь с ноги на ногу.
— Мне нужно идти, — говорю я, поворачиваясь к двери.
— Нет, пока ты не подпишешь это замечание, — говорит он, и я стону. Три замечания — это отстранение от работы. Семь — это выгон. Нехорошо. Я беру эту дурацкую штуку и возвращаюсь в столовую, где Рейнджер всё ещё ждёт меня.
— Мне только нужно кое-что взять наверху, — бормочу я, взбегая по ступенькам, а затем крадусь по коридору в комнату отца. Его телефон там, где он всегда лежит, на тумбочке рядом с кроватью, подключённый к сети и заряжающийся. Я могла бы его забрать, но он бы сразу понял, что это была я. Вместо этого я проверяю, остался ли у него все тот же ПИН-код для входа, и тихо ругаюсь, когда он не срабатывает. Я пробую ещё несколько комбинаций, включая его день рождения, день рождения моей мамы, годовщину их свадьбы. Ничего. Вместо того чтобы тратить на это время, я быстро осматриваю его шкаф, ванную.
Но там ничего нет.
Я никакущий сыщик. Разве в фильмах у персонажей не происходит случайное озарение, и все подсказки легко встают на свои места? Почему этого не может произойти со мной?
Вместо этого я решаю завязать с этим, пока есть время, и иду в свою комнату, чтобы взять ещё несколько курток из шкафа — дурацкая северо-восточная осень. Такое чувство, что с каждым чёртовым днём становится всё холоднее. Когда я вхожу в комнату, то вижу на кровати комплект женской формы, три разных фасона с разной длиной юбок, цветовыми сочетаниями и галстуками.
«Он, должно быть, пытается выбрать форму для новых учениц», — думаю я, подходя к кровати. Единственное, что у них у всех общее — это блейзер цвета шампанского, предназначенный для старшеклассников. Повинуясь порыву, я хватаю комплект школьной формы, заворачиваю его в пальто, а затем спускаюсь вниз и выхожу за дверь, прежде чем папа сможет увидеть или остановить меня.
Я никогда не хотела посещать Адамсон девочкой.
Но теперь, когда есть другие девушки, готовящиеся приехать сюда?
Это похоже на вызов.
Ладно, вот и всё.
Я собираюсь это сделать.
Я собираюсь пойти в Адамсон в грёбаной юбке.
Пожелайте мне удачи. Она мне понадобится.
— Значит, ты правда собираешься это сделать? — спрашивает Рейнджер, провожая меня обратно в общежитие, и я показываю ему форму, которую только что украла. Похоже, что она будет немного тесноватой в груди, но по сравнению с бинтами, я уверена, вам покажется, что «мои девочки» раскачиваются на ветру. — Пойдёшь как девушка? — он достаёт сигарету, обхватывает ладонью пламя зажигалки, пытаясь разжечь его.
— Я… думаю, что да, — отвечаю, хмуря брови, когда поднимаю сумку с одеждой, а затем перекидываю её через руку. Рейнджер предлагает взять её у меня, и я с ухмылкой передаю его ему. — Ты сегодня настоящий джентльмен.
Он фыркает, но больше ничего не говорит, пока мы идём по извилистой дорожке мимо главного здания. На улице темно, но
