первое занятие. У всех них есть предки, которые раньше работали в аббатстве, которое было здесь до того, как его превратили в школу.
— Это чертовски удачное совпадение, — говорит Мика, расправляясь с третьим печеньем и отправляясь за четвертым. Рейнджер лишь стоит посреди комнаты, скрестив руки на груди, и слушает разговор. Между нами всё было немного странно после инцидента с обоюдной выпечкой голышом. Я заметила, что он также немного избегает своих фартуков с оборками. Не круто. Нам нужно разобраться со всем этим напряжением.
«И, на самом деле, я имею в виду, что есть только один способ разобраться с этим».
— Действительно. За всю историю школы насчитывается всего две дюжины учеников, у которых когда-либо была такая родословная.
— Между Эверли и Адамсоном есть кто-нибудь ещё, кто подходит по всем параметрам? — спрашивает Рейнджер, но Черч только качает головой. Черт.
— Кроме брата Селены, Гарета, нет. Никого другого, кроме тебя.
— Меня? — спрашивает Рейнджер, морща нос. — Тогда это дерьмо, должно быть, со стороны семьи моего отца. Я чувствую, что моя мама упомянула бы об этом. Значит ли это, что это тупик?
— Может быть. — Но Черч, похоже, не совсем убеждён в этом.
— Нападавших определённо трое, — говорю я, проводя руками по лицу. К сожалению, у нас есть всего около пятнадцати минут до начала нашей первой встречи за день, так что это наш последний шанс обсудить это сегодня в группе.
Я испытываю лёгкое разочарование, когда слышу стук в дверь. Она всё ещё заперта; мы не утруждаем себя отпиранием примерно за пять минут до первой встречи. Вздохнув, парни стряхивают крошки со своей формы и исчезают в комнате для совещаний, на всякий случай оставляя её приоткрытой.
Чего я не ожидала увидеть, когда открою дверь… так это Астер Хейз, улыбающуюся мне в ответ.
— Что это за чушь насчёт того, что в школу поступит больше девочек? — рычу я, врываясь в дом отца, не потрудившись постучать. Он поднимает взгляд от обеденного стола с почти скучающим выражением лица, ожидая, пока я выйду из-за угла, чтобы увидеть остальных гостей его ужина. — И откладывать выборы в Студенческий совет только ради них? Что это за унитазное дерьмо такое.
«Надо было сказать «чушь собачья», почти уверена, что унитазное дерьмо — это не часто употребляемое словосочетание».
Девочки.
Три девушки.
Астер — одна из них.
Сегодня она просто зашла в комнату Студенческого совета, чтобы представиться.
И объявить, что она тоже на самом деле собирается баллотироваться на пост президента Студенческого совета.
Что. За. Ёбаная. Хуйня?
— Когда я сказал тебе, что буду относиться к тебе как директор школы, а не как отец — по твоей просьбе, могу добавить — я был серьёзен. Врываться в мой дом без предупреждения, по крайней мере, заслуживает замечания. — Я стою, кипя от злости, переводя взгляд с трёх растерянных лиц, сидящих за столом отца, в то время как Рейнджер прикрывает мне спину, ожидая прямо за открытой входной дверью. — Девочки, это мой… сын, Чак Карсон.
— Рада снова видеть тебя, Чак, — говорит Астер, заправляя прядь вьющихся рыжих волос за ухо. Она смотрит через весь стол на моего отца, держа другую руку на вилке, которая в данный момент лежит на тарелке с треской, картофельным пюре и спаржей. Это, конечно же, моё любимое блюдо, и папа вряд ли потрудился бы приготовить его для меня, но может приготовить его для трёх незнакомок?! Три новые морские свинки для выполнения его приказов.
Я в ярости.
— Мы познакомились на танцах в честь Дня святого Валентина, а ещё сегодня в зале Студенческого совета, — объясняет Астер, мило улыбаясь. Другие девушки тоже улыбаются мне, а одна из них даже краснеет и прикусывает нижнюю губу. Спенсер и Рейнджер ведут себя так, будто я такой уродливый парень, но, по-видимому, у меня нет особых проблем с привлечением женского внимания.
— А, — говорит папа, глядя на меня с немалым неудовольствием. — Что ж, тогда тебе будет жаль узнать, что Чак теперь помолвлен с нашим нынешним президентом Студенческого совета Черчем Монтегю и в настоящее время находится под запретом. — Его голос сух, как песок, и в два раза более скрежещущий. Мгновение мы пристально смотрим друг на друга, прежде чем он отодвигается от стола. — Извините, я отойду на минутку, дамы.
Папа аккуратно складывает салфетку и направляется в сторону кабинета, абсолютно ожидая, что я последую за ним. В кои-то веки я действительно это делаю. Но в основном только для того, чтобы я могла накричать на него и попытаться докопаться до сути того, что здесь происходит.
Я ненадолго останавливаюсь, чтобы подойти к сетчатой двери и жестом пригласить Рейнджера зайти внутрь на минутку. Мы с парнями меняем партнёров, так что никто никогда не остаётся один, даже когда принимает душ. Я имею в виду, что никто не пользуется общей душевой кабиной так, как мы со Спенсер однажды, но…
Рейнджер входит в столовую, и все три девушки обмениваются взглядами.
«Да, да, я знаю, что он красив, но он ненавидит большинство людей, и вы никогда не поймете, что такое голая выпечка так, как я».
— Иди поговори с отцом, Чак, — шепчет мне на ухо Рейнджер, это большое, пугающее присутствие за моим плечом, которое мне стало по-настоящему нравиться. Это успокаивает, когда он стоит рядом, как будто я знаю, что у меня действительно есть кто-то, кто готов и способен прикрыть мне спину. — И позволь мне разобраться с девочками, хорошо? Они и близко не такие милые, как ты, а ты знаешь, как сильно я люблю милые вещи.
Мои щёки вспыхивают, но я отказываюсь поддаваться на комплимент.
— Я думала, ты сказал, что из меня получился уродливый парень, — шепчу я в ответ, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, прекрасно понимая, что девушки смотрят прямо на нас. Сапфировые глаза Рейнджера сверкают, а уголок его рта слегка приподнимается. Не во что-то столь непристойное, как широкая улыбка, но достаточно близкое к ней. Его аромат сахара, ванили и кожи окутывает меня, на мгновение выбивая здравый смысл из моей головы.
Когда он берёт меня за подбородок и наклоняется ближе, девочки визжат.
— О боже, у них роман, — шепчет одна из них, кажется, слишком взволнованная своим открытием.
— В то время как на нём кольцо президента Студенческого совета и всё такое! — выпаливает другая, хватая Астер за руку. Её зелёные глаза возбуждённо сверкают, когда она снова хватает свою подругу.
— Это как оживший яой, — выдыхает она, и
