Это имя заставило Китти задуматься. Что она может подарить Юджину? Одежду — слишком интимно, дарственный сертификат — слишком официально. Китти не знала, любит ли Юджин читать, какие фильмы смотрит, какую музыку слушает.
«Что я вообще о нем знаю? — подумала она. — Любит ловить рыбу, любит конфеты. Любит Криса и, кажется, любит ее».
Улыбка на ее лице погасла так же быстро, как появилась. Надо предоставить Крису выбрать для Юджина какие-нибудь рыболовные принадлежности.
Китти взглянула на часы. Ее пятнадцатиминутный перерыв должен был вот-вот закончиться. Она поднялась, взяла блокнот и отправилась в офис. Проходя мимо одной из секретарш, она услышала, как та говорит в телефонную трубку: «Подождите минутку, она вернулась…» Девушка повернулась к Китти, подмигнув, улыбнулась:
— Это вас. Третья линия.
Эта улыбочка может означать только одно, мрачно подумала Китти, направляясь к себе. Звонивший был мужчина и звонил он не по делу. Иначе Сэнди не выглядела бы такой довольной. А единственными мужчинами, которые могли ей звонить, были директор школы, где учился Крис, и Юджин. Китти поймала себя на мысли, что предпочла бы, чтобы это был директор. Но это был не он.
— Ты не против поужинать со мной завтра вечером?
Вместо ответа Китти спросила:
— Как ты узнал, где я работаю?
— На прошлой неделе мы с Крисом проводили тебя до двери здания, — напомнил Юджин. — Я посмотрел в телефонной книге и выяснил, что в нем помещается только одна фирма.
— Понятно.
— Так как насчет ужина?
Прижав трубку к уху плечом, Китти закрыла дверь.
— Мы с удовольствием поужинаем с тобой. Крис будет в восторге.
— Китти… В этот раз мне хотелось бы пойти только с тобой. — Юджин немного помолчал и спросил: — Это что-нибудь меняет?
Итак, он назначает ей свидание. Первое свидание после развода. Да что там после развода, первое свидание за тринадцать лет! Меняет ли это что-нибудь? Естественно. Китти хотелось ответить ему, что ей очень жаль, но у нее другие планы. Она хотела сказать, что если он приглашает ее как друга, если она сможет приехать на своей машине, заплатить за себя сама и отправиться домой со спокойной душой, то она согласна. Нет, в панике решила Китти, без Криса она не пойдет. Она боится идти на свидание с Юджином без своего болтливого, непосредственного, веселого сына.
— Китти?
— Я… Я не знаю, с кем мне оставить Криса. Вряд ли миссис Франклин захочет сидеть с ним весь вечер, ведь она и так целый день занята с детьми.
— А Тина? По-моему, они неплохо друг с другом ладят.
— У нее, наверное, дела. Она очень занятый человек.
Но Китти знала, что даже если бы у Тины были дела, она отложила бы их, лишь бы несчастная, одинокая, наивная Китти могла пойти на свидание.
На несколько минут воцарилось гнетущее молчание, во время которого Китти судорожно пыталась найти, что ей сказать. Когда Юджин наконец заговорил, его голос звучал разочарованно:
— Если ты не хочешь идти со мной, скажи прямо, а не придумывай отговорки.
— Я позвоню вечером Тине, а потом сообщу тебе.
Как это могло вырваться у нее? Как? Она собиралась отказать ему, а сделала противоположное. Не потому ли, что Юджин заподозрил ее в неискренности? Или дело в том, что его разочарование задело ее больше, чем она ожидала? А может быть, она и впрямь хотела пойти с ним?
— Отлично. У Криса есть мой домашний телефон, — сказал Юджин сдержанно. — Кстати, насчет Криса, — я только что вернулся из школы.
Какое счастье, что разговор перешел на другую тему, с облегчением подумала Китти.
— Я совсем забыла, что сегодня вторник. Как он себя вел?
— Не волнуйся, нормально. У тебя замечательный сын, Китти.
— Он похож на меня. Но, боюсь, кое-что он унаследовал и от отца. — Китти нахмурилась. — Извини, мне не следовало так говорить.
— Ты имеешь на это право. К тому же Крис не слышит тебя.
— Очень долго я пыталась говорить ему об отце только хорошее, хотя Бог свидетель, о нем можно было сказать мало лестного. Джон был отвратительным отцом и таким же мужем. — Китти вспомнила их с Юджином размолвку, когда тот спросил ее, каким мужем был Джон. Юджину стоило немного подождать, и сейчас, десятью днями позже, она сама с легкостью говорила ему об этом. — Но он хорошо обеспечивал нас с Крисом. По крайней мере, в этом ему не откажешь.
— Да уж, — согласился Юджин, — он мог быть и плохим отцом, и плохим мужем, и вдобавок не содержать вас.
— Ты знаешь, я очень часто думаю о том, что именно Джон, со всеми его недостатками, — отец Криса. А это значит, что хочу я этого или нет, но мальчик многое от него унаследовал.
— А есть еще какие-нибудь родственники с его стороны, — тети, дяди, дедушка с бабушкой?
Китти вздохнула.
— Джон единственный сын, и еще до рождения Криса у него произошла какая-то серьезная размолвка с родителями. Они знают, что у них есть внук, но не хотят иметь ничего общего с нами. Я даже не знаю, где живут его родители: они переехали куда-то, как только мы поженились.
— Теперь я понимаю, почему ты стала так осторожна в своих знакомствах.
Китти насторожилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе просто очень не повезло, дорогая.
— Да, это верно. Но на ошибках учатся. Я не хочу их повторять.
Теперь насторожился Юджин. Что значит «не хочу их повторять»? Может быть, она имела в виду его? В прошлое воскресенье, когда она позволила поцеловать ее, он обрел надежду. Сейчас Юджин уже не испытывал особого оптимизма: Китти вновь отдалилась от него, ее слова прозвучали довольно жестко. Она сомневалась в нем? Боится снова ошибиться?
Юджин вздохнул. Что толку мучить себя и ее? Может быть, вечером что-нибудь изменится в их отношениях?
— Я должен идти, Китти. Много работы. Позвони мне вечером, ладно?
— Конечно. Пока, Юджин.
Юджин повесил трубку, но не спешил уходить; он впервые солгал Китти: ведь уже много дней, с той злополучной катастрофы, он все дни бесцельно слонялся по базе, хмуро отвечая на приветствия коллег, любовался плавными изгибами боевых машин, устройство которых знал до винтика, ласково гладил нагретый солнцем металл… Он стал плохо спать, и в этих отрывочных снах мелькали лица Китти, Криса, родителей, черная точка самолета в бездонной глубине неба… Ему становилось все тяжелее; никогда чувство одиночества не давило на него с такой силой. Взяв фотографию своей семьи, он поставил ее перед собой и принялся рассматривать чуть выцветшее изображение.
Он думал о своих родителях: у них все было просто. Отец влюбился в его мать, и через некоторое время они поженились. Все его четыре брата выросли вместе с девушками, которые стали потом их женами, а сестра Карен встретила своего будущего мужа в колледже, где они месте учились, и сейчас она мать двоих детей. Как у них все было просто и устойчиво, с невольной завистью подумал Юджин. У него все сложилось иначе. Сначала Тереза и развод, теперь Китти. Почему у него все не так, как у других? Почему единственная женщина, к которой его так влечет, не хочет отдаться ему, не может преодолеть внутренний барьер недоверия ко всем мужчинам?
