Когда Дженифер увидела в зеркале лицо Лаури, она поняла — время для игр прошло, расплата неминуема. Попыталась закрыть крышкой баночку с ночным кремом, которую нечаянно уронила себе на колени, но у нее ничего не получилось. Тогда она оставила крем в покое и, схватив салфетку, попыталась вытереть туалетный столик, но только размазала все еще больше. Увидев, что ничего у нее не получается, Дженифер умоляюще взглянула на свою учительницу. Нижняя губка у нее задрожала.
— Дженифер, — строго сказала Лаури, — что это еще за безобразие! Что ты натворила? Я очень тобой недовольна!
Она сопровождала каждое свое слово жестами, чтобы малышка лучше усвоила сказанное.
— Ты понимаешь, почему я на тебя сержусь? Дженифер кивнула и зарыдала от стыда.
— Взгляни мне в глаза, — продолжала Лаури. — Сейчас я тебя отшлепаю, чтобы ты в следующий раз знала, что нельзя трогать без спросу чужие вещи. Как ты думаешь, тебе будет приятно, если я разбросаю по комнате все твои игрушки или сломаю их?
Дженифер покачала головой.
Тогда Лаури без лишних слов подвела ее к стулу, села и, положив девочку себе на колени попкой вверх, три раза хорошенько шлепнула ее. Теперь Дженифер уже рыдала в голос.
— Что это, черт подери, вы делаете? — послышался за спиной голос Дрейка.
Лаури, поставив Дженифер на ноги, попыталась обнять ее, но девочка вырвалась и бросилась к отцу, который не сводил с обидчицы дочери свирепого взгляда.
— Сами видите, — спокойно ответила она. — Наказываю Дженифер по заслугам.
— Не смейте ее больше шлепать никогда! — коротко бросил он, подхватил девочку на руки и принялся ласково поглаживать ее по спине.
Дженифер между тем рыдала у него на плече.
— Еще как посмею! И буду вам весьма признательна, если вы не станете мне в этом мешать!
— Она ведь не понимает, почему вы ее наказываете!
— Еще как понимает! — отрезала Лаури, закипая все больше и больше. — Неужели вы думаете, что я оставлю подобное без наказания! К чему это приведет?
Дрейк спустил Дженифер на пол и, подбоченившись, так и впился в Лаури яростным взглядом.
— Вы что, садистка? Может, вам доставляет удовольствие измываться над беззащитными детишками?
Лаури еще никогда в жизни не доводилось испытывать такой ярости. Сердце бешено колотилось в груди, лицо стало мертвенно бледным.
— Ах ты, самодовольный осел! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Как ты смеешь такое говорить! — И она шагнула к Дрейку, горя единственным желанием — дать ему пощечину. — Как ты смеешь…
В этот момент кто-то дернул Лаури за ногу. Опустив глаза, она увидела Дженифер.
— У! — промычала та, тыча пальчиком в какой-то предмет.
Глянув вниз, Лаури увидела, что девочка держит в руках тюбик с губной помадой, который она успела вытереть и закрыть крышкой. «Прости меня», — жестом показала малышка.
Лаури тут же забыла про Дрейка и, опустившись на колени, притянула девчушку к себе.
— Ну конечно, прощаю. Мне и самой ужасно жаль, что это случилось. — И, откинув с ее зареванного личика спутанные кудряшки, спросила: — Ты поможешь мне все прибрать?
Дженифер энергично закивала головой и бросилась подбирать с ковра разбросанные вещи.
Лаури встала и посмотрела Дрейку прямо в глаза, намереваясь продолжить свою тираду, но что-то в его лице ее остановило. Оно смягчилось, злость куда-то исчезла. Ласковым взглядом наблюдал он за своей дочуркой. Потом медленно поднял свои зеленые глаза на Лаури.
В их бездонной глубине она увидела искру понимания. Похоже, Дрейк начал осознавать, для чего она преподала его дочери столь суровый урок. Однако ему было еще далеко не все понятно, и, пристально вглядываясь в лицо Лаури, он пытался в нем найти разгадку.
Внезапно устыдившись своей чрезмерной впечатлительности, Дрейк опустил глаза и поспешно отвернулся.
— Ну, оставляю вас, дамы, одних, — пробормотал он и вышел из комнаты.
Следующие несколько дней не принесли с собой никаких эксцессов. Лаури продолжала заниматься с Дженифер по утрам, а Дрейк старался в это время как можно меньше попадаться им на глаза.
Лаури приятно было видеть, что усталые морщинки у него под глазами потихоньку исчезают, да и вообще выглядел он гораздо более спокойным, чем в тот день, когда приехал. Элегантные костюмы и рубашки с монограммами, которые он носил в Нью-Йорке, куда-то исчезли. Теперь Дрейк постоянно ходил в вылинявших Джинсах, подчеркивавших достоинства его фигуры. Ковбойские рубашки и ботинки делали его похожим на местного жителя.
Он по-прежнему подтрунивал над ее неприступным видом, но больше не делал ни малейшей попытки приблизиться. «Ну и слава Богу», — думала Лаури, но в глубине Души ей было неприятно такое откровенное пренебрежение — ведь сама она не могла ответить тем же.
Однажды утром Бетти собралась с детьми на пикник и предложила взять с собой Дженифер. Лаури была ей за это очень признательна. Она прекрасно понимала: Дженифер будет рада этому, — и, не сомневаясь ни секунды, поручила девочку заботам Бетти.
«Неплохо бы и самой прогуляться по лесу», — подумала Лаури, откусывая кусочек сандвича за ленчем. Осень стояла в самом разгаре, а деревья — в изумительных багряных и золотых уборах. Особенно хороши были осины. Лаури решила в полной мере насладиться чудесным деньком.
По пути к входной двери Лаури пришлось проходить мимо комнаты, где стояла стиральная машина. Из-за двери донесся приглушенный рокот. «Дрейк», — догадалась Лаури и решила сказать ему, что собирается погулять. Распахнув дверь, она уже раскрыла было рот, но увиденное настолько ошеломило ее, что она несколько секунд слова вымолвить не могла.
— Что это вы делаете? — выдохнула она наконец. Услышав ее голос, Дрейк обернулся.
— Привет! А где Дженифер?
— Бетти взяла ее с собой на пикник, — рассеянно ответила Лаури и, выпрямившись, повторила уже более резко: — Я вас спрашиваю, чем это вы занимаетесь?
— А вы как думаете? — ехидно спросил Дрейк, рассматривая изящный прозрачный бюстгальтер. — Разбираю грязное белье. В этом доме все заняты каким-нибудь полезным делом, вот и я собираюсь внести свою лепту. — И, сдвинув брови, он продолжил свое увлекательное занятие.
— Но… положите… это мой.
Лаури от возмущения — надо же, каков нахал, посмел копаться в ее белье! — не могла больше сказать ни слова.
— Ну, ясное дело, не Дженифер, — поддел он ее. — И уж никак не мой. — Он принялся рассматривать ярлычок. — «Бледная роза». Гм… Почему бы не написать просто «розовый»? А это… — Он достал ее прозрачные крошечные трусики. — «Нарцисс». Тоже додумались! Нет бы написать «желтые».
