— Вот как? Можно узнать почему?
— Хочу расслабиться. Я хочу… — Она резко оборвала себя. — Впрочем, я сама не пойму. Я чувствую себя как-то скованно… Неловко.
— Стесняешься меня?!
— Нет… Ну, в общем, да, конечно. — Она смущенно покачала головой, сожалея, что не может перевести разговор в другое русло и сказать ему напрямик, что рассчитывает лечь с ним в постель.
— Странная ты девушка, ей-богу. — Алистер приобнял и нежно поцеловал ее. Джейн вспыхнула и стремительно подалась ему навстречу: это удивило и вместе с тем приятно поразило его. — Давай устроимся поудобнее. — Он мягко взял ее под руку и повел в гостиную.
Она надеялась, что Алистер вновь поцелует ее, но он вернулся на кухню за шампанским.
— Там в холле сумочка. Это — твоя? — спросил он.
— Да, — ответила Джейн и густо покраснела.
— А, понимаю. Хочешь остаться тут на ночь, так? — Юноша постарался говорить бесстрастно.
— Ну, если ты не возражаешь. — Ее лицо вмиг побагровело.
— Но у меня только одна постель. Хотя я, конечно, могу спать и на софе.
— Нет, нет же, я вовсе не думала выживать тебя. Да и не поместишься ты на софе: такому длинному некуда будет деть ноги. А я прекрасно на ней высплюсь, — поспешила она успокоить его, сожалея, что с самого начала Алистер не понял ее намерений.
— В таком случае, кинем жребий. — Парень широко улыбнулся.
Они сидели вплотную друг к другу на софе, приобретенной у старьевщика с Кингз-роуд всего за один фунт стерлингов (Алистер с явной гордостью сообщил Джейн о цене).
— Что ж, отличная мысль. — Джейн почти упала духом от того, что Алистер Поцелуям предпочитал разговоры. — Принеси мне еще шампанского, — попросила она.
— А как тебе эта комната в целом? Наверняка ты удивилась, увидев, как много тут изменилось за время твоего отсутствия. — Он наполнил бокалы.
— Да уж! Кому-то здорово пришлось покрутиться… Это я про службу доставки.
— Они и крутились. Да еще умудрились выжать из меня деньги: на полпути прекратили работу и дали понять, что, чтобы все закончить сегодня, мне следует малость раскошелиться. Ну и как?
— Ради Бога извини, но эти шторы мне совершенно не нравятся. Они какие-то очень уж кричащие.
— Ужасные, так ведь? А все моя матушка: «Я выберу сама, я выберу сама». Мне и в голову не приходило, что она может выбрать этакую жуть.
— А вот ковер очень даже славный. — Джейн неожиданно икнула.
— Мы с ней на этот счет даже поспорили. Она утверждала, что огромные ковры — это дурной вкус.
— Что же тут дурного?
— Она, видишь ли, сторонница того, чтобы в доме было много свободных площадей, но все же я выиграл. Хотя без ковра убирать комнату куда проще.
— Свободные площади! Надо же такое придумать, если можешь позволить себе покупать такие замечательные ковры! Я подобные только в кино видела. — Она с изумлением обнаружила, что ее бокал пуст.
— А как тебе картина? Понравилась? — Он подлил ей шампанского.
— Не очень. Вообще-то, мне она показалась ужасной. Правда… ужасной. — Она хотела подобрать какое-нибудь другое слово, но ее мозги словно бы перестали шевелиться.
— Что же в ней ужасного?
— Цвет гадкий, да и формы… Какие-то дурацкие. — Джейн подивилась, что ее память почти напрочь отшибло. — Меня совершенно не вдохновляет зеленое яйцо на этой кривобокой сковородке. — Джейн медленно покачала головой.
— Это работа Пикассо, — сказал он и внимательно посмотрел на девушку.
— Вот как? В таком случае, он скорее всего был болен, когда писал. Возможно, мне следует извиниться перед мистером Пикассо, но от этого полотна дурно пахнет. — Она постаралась произнести последние слова помягче.
— Эта картина — своего рода тест. Он позволяет определить, насколько тот или иной человек умеет самостоятельно мыслить. Ты не представляешь, сколько человек меняли свое мнение, когда я им сообщал, кто художник.
Она резко обернулась и сердито посмотрела на него.
— По-моему, это ужасно! Тест… Неужели ты не разбираешься в людях?! Без всяких тестов?
— Джейн, не стоит так волноваться.
— Неудивительно… Вообще, кто ты такой, чтобы расставлять другим разные ловушки? Или, может, ты и меня подозреваешь?!
— Нет, Джейн, — улыбнулся он. — В чем, в чем, а в твоей искренности я вполне уверен. Впрочем, оставим. Никак не мог предположить, что из-за такой вот ерунды ты полезешь в бутылку. Я отношусь к этому как к некой игре, шутке. Так что не сердись на меня. — Он поцеловал ее, и от гнева Джейн вмиг не осталось и следа.
— А ты всегда говоришь то, что думаешь?
— Да. А ты разве нет?
— Не всегда.
— А почему не всегда?
— Ну, понимаешь ли, в некоторых ситуациях целесообразно быть дипломатом.
— То есть лгать?
— Нет, Джейн. — Он улыбнулся. — Я лишь хочу сказать, что подчас следует быть более тактичным.
— Вот чего у меня не хватает, так это тактичности. — Она подняла ладонь и посмотрела на Алистера сквозь пальцы.
— Ты права. И едва ли у тебя когда-нибудь появится эта самая тактичность, — добавил он, целуя ее в шею. — Не хочешь еще шампанского? — Он взял ее бокал.
— Я бы хотела, чтобы ты как следует меня поцеловал.
— С превеликим удовольствием!
Джейн словно захватило мощное течение. Она чувствовала жар его тела, чувствовала растущее волнение и более всего сейчас хотела Алистера.
— Извини, — внезапно сказал он, отрываясь. — Кажется, я несколько тороплю события. Но ты сейчас так великолепна и… О Господи, так трудно удержаться!
— Нет же, Алистер, ты вовсе не торопишься. Все так замечательно, правда. Даже более чем. Пожалуйста, еще… — Она вытянула губы. — Пожалуйста…
— Знаешь, дорогая, лучше мне отвезти тебя домой.
— Нет! — воскликнула Джейн и так резко выпрямилась, что расплескала шампанское. — Нет же. Именно этого я как раз и боялась. Что ты отвезешь меня домой и больше никогда не захочешь видеть.
— Джейн, дорогая, не будь такой глупышкой! Разумеется, я захочу видеть тебя снова и снова! Просто… Хорошая моя, ты сейчас немного перебрала… и было бы нечестно… Я ведь живой человек. Ну… словом, если мы останемся вдвоем, я за себя не ручаюсь.
— Ну и великолепно! — просияв, сказала Джейн и допила остатки шампанского.
— Если будешь упорствовать, то в конечном итоге можешь оказаться в безвыходном положении. — Он мягко улыбнулся.
— Не волнуйся. Ни с кем другим я не вела бы себя подобным образом. — Она приблизилась так, что лишь какие-то дюймы отделяли их друг от друга. — С тобой мне так спокойно, так хорошо. Я верю тебе, — искренне добавила она.
