— Или что? Ты доведешь меня до смерти?
К моему удивлению, его рот растягивается в ухмылке.
— Поверь мне. В твоих же интересах сотрудничать с моей компанией.
У него действительно имеется что-то на нас? С одной стороны, я не хочу ввязываться в его игры. С другой… Меня мучает любопытство.
Но прежде чем я могу решить, стоит ли спрашивать его об этом, входная дверь открывается и появляется Ной. Он останавливается на полушаге и смотрит на нас, явно чувствуя что-то неладное.
— Что здесь происходит? — требовательно спрашивает он.
— Ничего, — отвечает Брэд, прежде чем я могу что-нибудь объяснить. Его тон дружелюбен, а улыбка вежливая. — Просто разговаривали.
— О, правда? Поэтому я всю дорогу от лифта слышал крики?
Улыбка Брэда мгновенно спадает.
— Кто ты? — спрашивает он, как будто Ной здесь лишний.
— Я — Ной Тейт. Жених Оливии и соруководитель компании. А теперь ответь, кто, черт возьми, ты?
Я мысленно закатываю глаза, понимая, что у Ноя начисто отсутствует деликатность. В частности из-за того, что он сказал жених, а не парень. Но на самом деле, я просто рада, что пришло подкрепление, независимо от того, как нелепо он выглядит, помечая территорию.
Брэд пару секунд смотрит на Ноя, явно не желая слишком быстро передавать и признавать его власть. Наконец, он отвечает:
— Брэдфорд Дэниелс. Вице-президент «Дэниелс Мультимедиа Энтерпрайзес».
— Он уже уходит, — прерываю его я.
Я замечаю, как дергаются мышцы на челюсти Брэда, но он продолжает говорить с Ноем, словно не замечая моих слов.
— Я слышал о тебе, Ной. Сын покойного Билла Тейта. Вы двое, похоже, сошлись прямо перед тем, как узнали о проблемах в «Тейт и Кейн»… Проблемы вылезли наружу.
Следующие слова Ноя повторяют мои мысли.
— Ты на что-то намекаешь?
— Нет. Просто мысли вслух, — Брэд понижает голос до заговорщического бормотания, хотя, конечно, не до такой степени, чтобы я не смогла расслышать каждое оскорбление. — В некотором смысле, мой друг, я не завидую тебе. Она возбуждает почти так же, как и мокрое полотенце в постели.
Глаза Ноя широко распахиваются, лицо багровеет. Инстинктивно, я отступаю назад, мне не приходилось видеть его настолько разозленным.
Приняв его ярость за удивление, Брэд продолжает:
— О, ты еще не понял это? Но, похоже, мне не стоит удивляться. Она всегда была такой фригидной…
В мгновение ока Ной прижимает Брэда к стене, заламывая ему руки за спину. И все, что я могу сделать — это открыть рот, парализованная шоком.
Ной
Это тот мудак, который разбил сердце Оливии в колледже? Недолго думая, я начинаю действовать — вывернув ему руку за спину, прижимаю его к стене.
Он беспомощно мычит и фыркает:
— Какого черта? Ты не слышал, кто я?
— Я точно знаю, кто ты. Ты мудак, на которого Оливия потратила столько лет, чтобы, в конце концов, понять, какой ты на самом деле эгоист.
Он пытается вырваться из моего захвата. Нет уж, никуда ты не пойдешь, приятель.
— Теперь извинись перед ней и пообещай, что никогда не скажешь ничего подобного, и тогда я подумаю, отпускать ли тебя.
— Что за черт, — рычит он.
— Росита, — кричу я проходящей мимо Росите с тележкой, заполненной посылками. — Вызови охрану, — она кивает и несется прочь. Я сжимаю руку Брэдфорда крепче, поднимаю ее выше за спиной, затем наклоняюсь ближе и говорю:
— Я сказал, извинись.
Он тяжело вздыхает, его голос пронизан болью:
— Мне жаль, ладно?
Когда Оливия задирает нос, я киваю головой этому придурку.
— Думай лучше, прежде чем связываться с такой сильной женщиной.
В тот же миг появляются двое охранников в форме.
— Уведите этого мудака из здания, — говорю я им.
Они подхватывают Брэдфорда с обеих сторон и провожают его обратно к лифту. Я жду нового потока оскорблений, которые должны последовать в ответ; он не сдастся без боя.
Словно по сигналу, Брэдфорд поворачивается к нам лицом перед входом в лифт.
— Когда я стану владельцем этой компании, то распоряжусь, чтобы никто из вас не смог найти работу в этом городе, — кричит он, выплевывая слова, словно яд.
Я выпрямляюсь и притягиваю Оливию к себе.
— Ты больше не придешь в мою компанию, и не будешь снова оскорблять мою девушку. Уберите его отсюда, пока я не воспользовался случаем и не лишил его возможности когда-либо иметь детей.
Спустя несколько секунд двери лифта закрываются, и Оливия рядом со мной облегченно вздыхает.
— Ты в порядке? — я поворачиваюсь к ней лицом, поглаживая ее руки успокаивающими движениями.
Она кивает, ее губы сжаты в тонкую линию.
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам, стараясь поднять настроение.
— Он ушел, детка, — бормочу я, поглаживая ее волосы.
Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает.
— Он полный кретин, — бормочет она, качая головой. — И что я в нем нашла?
Ее тон пропитан гневным презрением, но я слышу в нем дрожь. Брэд, должно быть, сильно ее напугал. Я сжимаю зубы. Возможно, я не должен был после всего позволять этому ублюдку уйти невредимым.
— Я больше не позволю ему приблизиться к тебе. Обещаю.
Она кивает.
— Спасибо, Ной.
На мгновение мы оба замолкаем, будто никто из нас не готов расстаться и вернуться к работе. Оливия смотрит на меня с облегчением и благодарностью… И с чем-то большим? В ее глазах загорелась искорка. Раньше она никогда не смотрела на меня так.
— Не то чтобы мне нужно, чтобы ты защищал мою честь, но… — она слегка улыбается мне. — Я рада, что ты сделал это.
Гордость и потребность в защите распирают мою грудь. Я стараюсь не обращать на это внимания, переводя все в шутку:
— Эй, нет проблем. Его физиономия все равно напрашивалась на удар.
Она гладит меня по груди, и я поворачиваю голову в сторону своего кабинета.
— Ной?
Лишь одно слово останавливает меня на пути к кабинету. Ее голос мягкий, почти застенчивый, но такой эмоциональный. Я никогда не слышал, чтобы Оливия говорила так… Не могу подобрать слово. Трепетно? Что бы это ни было, она плывет за мной, словно лодка на привязи во время прилива.
— Да? — я поворачиваюсь к ней лицом.
Ее лицо сияет, как будто ей только что пришла в голову какая-то мысль.
— Я думаю, что готова.
Я правильно расслышал ее? Я почти не смею надеяться.
— Ты имеешь в виду...
Она кивает, подавляя улыбку.
Мое сердце трепещет.
— Черт, тогда давай сделаем это.
Она сияет, глядя на меня, словно это шутка, которую понимаем только мы вдвоем. И, может, так оно и есть.
— Давай сыграем настоящую свадьбу, — говорит она, хихикая.
Оливия
Я смотрю на часы, стоящие на тумбочке, и подавляю стон. Три часа утра, а я все еще не легла спать.
Позади меня шуршат простыни.
— Не спишь? — спрашивает Ной. Его голос чист, без хрипотцы после сна. Очевидно, я не единственная, кто страдает бессонницей.
Вздыхая, я качаю головой.
— Иди сюда, — произносит он мягко.
Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Ной лежит на боку лицом ко мне и протягивает руки. Секунду я колеблюсь, мне все еще непривычны его внезапные прикосновения. Но вскоре укутываюсь в его теплые объятия, положив голову ему на бицепс.
Он притягивает меня еще ближе, обнимая за плечи. Я вдыхаю его мужской запах, не менее приятный и волнующий, чтобы стать таким знакомым, и стараюсь не замечать, как прекрасно подходят друг другу наши тела.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
— Немного нервничаю, — признаюсь я.
Ной тихо смеется.
— Имеешь полное право. Это нормально — чувствовать предсвадебный мандраж.
Слово свадьба как-то странно влияет на меня. Несмотря на эти мысли о браке, посещающие меня весь последний месяц, с приближением этого события отношение к нему становится еще более непонятным. Менее чем через шестнадцать часов я больше не буду одинока. Я буду чьей-то женой.
Я всегда представляла, как выхожу замуж. Но в этой фантазии мой отец ведет меня вниз по широкому церковному проходу, украшенному пионами, а друзья и родственники с восторгом наблюдают за мной на своих местах. Мой муж — мужчина, который любит меня так сильно, что не может прожить без меня и дня.
Но реальность — это не сладкая фантазия. Вместо этого я испытываю давление юридически обязывающим контрактом, сопровождаемым длительным и трудным боем, чтобы сохранить «Тейт и Кейт» от рук противника.
Обстоятельства, безусловно, оставляют желать лучшего. Мои чувства к жениху все же… Более неоднозначны.
Раньше отношения между нами были такими простыми. Ной был занозой в заднице. В лучшем случае — знакомый; в худшем — соперник или вредитель. Его наплевательское отношение иногда все-таки бесит меня. И я ненавижу, что он точно знает, какой он красавчик, и без зазрения совести пользуется своей внешностью, чтобы получить желаемое. Кроме того, я действительно ненавижу тот факт, что его обаяние таким же образом действует и на меня, нравится мне это или нет. Неважно насколько сильно стараюсь, я никогда не буду в состоянии заглушить огромную симпатию к нему.
