— Тебя трудно провести, Симон, — улыбнулась Джейн. — Как-нибудь расскажу. Вначале мне самой надо всё осмыслить. А вот ты мне скажи — случалось ли в твоей практике такое, чтобы кто-то очень богатый скупил акции модных агентств, журналов, и специально разваливал карьеру определённой модели? Не давал возможности публиковать её снимки, приглашать на дефиле?
— Странный вопрос! — воскликнул Симон. — Ты меня этим разочаровала. Я ждал от тебя жгучих признаний о безумных любовных ночах! Что, попала в сферу интересов русской мафии, и не угодила кому-то из них? Никогда не связывайся с людьми, которые имеют дурную репутацию! Ладно, отвечу за себя. Успокойся, девочка. Я свободный художник, и я снимаю то, что хочу. Никто не заставит меня изменить моё мнение о моей модели. Я работаю не ради денег. Они у меня уже есть. Я снимаю для удовольствия, для истории, для людей. Я ловец прекрасных, неповторимых мгновений. И не один я такой. Твой друг Стив, к примеру.
Симон имел в виду американского фотографа Стивена Мейзела, который помог Джейн обрести популярность в самом начале её карьеры.
— Спасибо тебе, Симон. Что-то подобное я хотела услышать, — поблагодарила Джейн.
Вечером в квартире собрались все её обитательницы, и пространство комнат заполнилось музыкой и девичьим щебетанием.
— Джей, вообрази, Наоми Кемпбелл опять отбила жениха у одной актрисы! — высказалась одна подруга. Её звали Ольга.
— Наверно, опять у какой-нибудь белокожей блондинки! — улыбнулась Джейн.
— Парень решил, что жизнь проходит мимо, и он так и не узнает прелестей чернокожей женщины! — вставила другая девушка по имени Марина.
— Да! Помнишь, Джей, эту нашумевшую историю с женихом самой Умы Турман! Вот было переполоху! — напомнила Ольга.
— Бедный парень! — пошутила Джейн. — Его ждёт публичный позор. Наоми всё равно его бросит, и это непременно осветят в жёлтой прессе!
— Наоми и Тайра Бэнкс любят повторять одну неприличную поговорку! — сказала Ольга.
— На чёрную вскочит — белую не захочет! — со смехом выпалила Марина.
— Да, это их девиз! Слушай, ну, а тебе в Москве не удалось закрутить какой-нибудь особенный романчик? — спросила Ольга.
— Ничего такого, о чём хотелось бы рассказать, — уклончиво сказала Джейн.
— Слушай, Джей, мы видели по телевизору передачу о начале масштабной рекламной компании Московского ЦУМа! — вспомнила Марина.
— И что же? — уточнила Джейн.
— Говорили, будто среди возможных кандидаток на звание First Face рассматривалась твоя кандидатура! Но, в конце концов, пригласили Милу Йовович! Это правда? Тебе предлагали контракт? — спросила Марина.
— Нет, не правда, — ответила Джейн.
— Жаль, а то бы твоё лицо висело на фасаде ЦУМа! — воскликнула Ольга.
— Ну, ладно, хватит обо мне. Лучше расскажите, как ваши дела? Как поживали, какие успехи? — спросила Джейн.
— Представь — я почти заключила контракт на участие в рекламе духов! — сказала Ольга.
— Вот это новость, так новость! — одобрила Джейн. — С этого и надо было начинать. И что, когда приступаешь к работе? Ну, давай, давай, рассказывай!
— Не тут-то было! Всё дело застопорилось из-за названия. Парфюмерша оказалась пламенной еврейкой, и назвала свои духи «Шайло», — начала свой грустный рассказ Ольга. — На иврите это означает что-то вроде «дар богов».
— По-моему, вполне неплохо звучит, — сказала Джейн. — Запоминается сразу.
— Да, по-моему, тоже! Но знаешь, кому не понравилось?!
— Кому?!
— Анжелине Джоли!
— Иди ты! А она-то тут причём?
— Её приёмную дочь так зовут — Шайло! Она вообразила, что это попытка нажиться на ассоциации с именем её малолетней девчонки! Представь, подала судебный иск. Сейчас моя парфюмерша доказывает, что даже не знала об этом. Она и правда не знала.
— Мало ли как кого зовут, да, девочки? — вставила Марина. — И как эта Джоли только узнала обо всём! Неужели ей своих миллионов мало?
— Вот именно! — горячо подхватила Ольга. — Но я пока осталась без контракта.
— Ничего, всё образуется, — успокоила Джейн. — Даже если духи переименуют, то почему бы тебе их не рекламировать? Насколько мне известно, эта Джоли странноватая, очень принципиальная, но отходчивая. Она заберёт иск, вот увидите.
— Ну, давай, теперь ты расскажи, как там, в Москве? Как принимали? С кем повидалась? К маме в Казань ездила?
Девушки говорили то по-французски, то по-русски, вворачивая ещё и словечки из профессионального и молодёжного сленга. Эта взрывная, спонтанная смесь языков могла бы показаться варварской щепетильным французам, но Джейн отходила душой, беседуя с подругами таким шаловливым образом. Она была готова говорить о чём угодно, лишь бы не оставаться одной, наедине со своими мыслями.
ГЛАВА 11
На исходе декабря
Промелькнула осень. Джейн интенсивно работала. За это время она побывала в трёх странах. Опять сменялись города и отели, а её счёт в банке неуклонно увеличивался. Каждый день Джейн окружало множество людей. Ей восторженно рукоплескали на показах в Милане и в Лондоне. В Нью-Йорке публика реагировала менее эмоционально, но в целом выступления прошли тоже довольно успешно.
Чего только ни выдумывали дизайнеры — эти диктаторы моды! В Италии её гримировали под актрису сороковых годов прошлого столетия. В Америке наряжали в платье, которое являлось точной копией того самого легендарного красного одеяния, в котором Жаклин Кеннеди выходила замуж за Аристотеля Онассиса. Псевдоисторические костюмы Джейн опять меняла на современные наряды — ведь зрители ждали новизны.
Джейн работала азартно, и всё успевала. Каждый день ранние подъёмы по утрам. Кофе на ходу. И репетиции, репетиции. А потом показы.
А поздними вечерами её порой угнетала тоска. Джейн списывала это на хроническую усталость, но однажды в Лондоне она призналась себе, что причина её внезапных приступов депрессии совсем иная. В ночной тишине ей больше мечталось о нежном слове одного человека, чем об аплодисментах тысяч людей.
Джейн проснулась в номере отеля среди ночи. Ей отчётливо, осязаемо привиделся Клим, и от воспоминаний уже было не отделаться. На грани реальности и сна мысли понеслись пунктиром. Джейн позволила себе углубиться в эти непростые размышления. Она решила попытаться навести порядок в своих чувствах.
Да, она была влюблена. Это чувство будто подкралось и застало её врасплох. Себя не обманешь. Но Клим, пожалуй, был прав — не стоит стараться совмещать несовместимое. Она зачем-то пыталась убедить Клима изменить свою жизнь, заманивала его во Францию! Наверно, это типично женская иллюзия — пробовать помочь измениться любимому мужчине. А он иной! Он не желает меняться! Любовь — это часть жизни, а жизнь — всегда конфликт. Неужели в каждой паре один партнёр обязательно пытается подавить другого? Как любить, не теряя себя, не ломая другого? Всем известно, что от любви до ненависти один шаг. Злополучные газетные фото легли тяжестью на их отношения, и нестойкий Клим стремительно разочаровался в ней. Она, звезда подиума, потерпела фиаско в личной жизни! Что ж, бывает. Немного больно, но терпимо. Мало ли блистательных женщин, которых бросали и предавали мужчины? Мария Калласс. Принцесса Диана. Кто же, кто ещё? Да целая плеяда голливудских актрис! Впрочем, неважно. Давно пора взять себя в руки. За что её ценят в мире моды? За беспристрастный взгляд. За имидж женщины-вамп. Сотни поклонниц стараются ей подражать. Так почему бы ей самой ни начать следовать собственному сценическому образу в личной жизни? Надо подражать себе самой — вот простой рецепт. Надо просто зарабатывать деньги. Надо купить собственную квартиру, наконец. И даже можно приобрести дом. А потом, годами позже, она выйдет замуж. Обязательно выйдет, но к выбору мужа надо подойти основательно. Нельзя влюбляться в первого встречного. Надо обстоятельно выбрать себе своего принца.
