Прислушавшись к голосу Бриджет, слегка наклонив голову, Брэндон понял, что уже начались горести, которые пришли вместе с деньгами Моры Килберн. Он слышал ее голос в приемной, и, хотя не мог разобрать слов, точно понял, что она обнаружила там.
Бриджет вернулась в кабинет несколько минут спустя, Брэндон заметил, что возвращается она уже не такой легкой походкой, как уходила. Он вопросительно посмотрел на нее.
— Они уже ушли, мистер Мэдисон. — В ее голосе звучало разочарование, которое она изо всех сил пыталась скрыть. Она прерывисто вздохнула и попыталась улыбнуться. — Можно еще воды?
Брэндон протянул ей стакан через стол.
— Я думаю, мы несколько задержались. Они, должно быть, устали ждать. Эти дни тянулись слишком долго.
— Я уверена, что-то вроде этого и случилось, — согласилась Бриджет. — Может быть, у мистера Хадсона назначена встреча. Или они подумали, что мы засидимся дольше. Потому что, как сказала ваша секретарша, они уехали сразу же. Уверена, что у них была веская причина. — Она говорила растерянно, голос звучал глухо.
— Конечно, конечно, — тактично поддержал он, сознавая, что их вескую причину Бриджет не приняла бы и не поняла. Брэндон на самом деле несколько разочаровался в Ричарде. Кэти он, по крайней мере, мог понять. — Вы выглядите усталой, Бриджет. Оставим дела на сегодня. Вы, наверное, хотите пойти домой. Или, может, вы позвоните и вызовете такси?
— О, нет, большое спасибо, — сказала Бриджет насколько могла весело. Ричард не остался подождать ее, а никто другой ей не был нужен. Слезы навернулись на глаза, но она расправила плечи. Наследница или нет — она по-прежнему оставалась Бриджет Девлин, гордой девушкой из Ирландии, и не собиралась жалеть себя, пока не выяснит окончательно, почему ее оставили одну. Лучше всего вернуться в дом миссис Килберн и дождаться там Ричарда. В конце концов, они договорились встретиться. Ричард не мог быть так невежлив, чтобы оставить ее, не сказав ни слова.
— Что же, Бриджет, мне было приятно побеседовать с вами. Надеюсь, мы еще долго будем вместе заниматься вашими делами. — Брэндон протянул руку. Она с благодарностью пожала ее.
— Надеюсь, что мы надолго останемся хорошими друзьями, мистер Мэдисон, — ответила Бриджет.
— Несомненно, Бриджет. Однако должен вас предупредить, что я в первую очередь блюду интересы Хадсонов. И если они решат оспорить ваше право наследования, я ничем не смогу вам помочь.
— Я всегда считала Хадсонов своей семьей. Вам не придется идти на компромисс.
— Очень на это надеюсь, — сказал он более мягко. Он не пообещал только, что все будет хорошо, и не сказал этого для ее же блага, не ради себя.
— Тогда — до свидания. И спасибо вам. Это был самый необычный день в моей жизни, мистер Мэдисон.
— Да, дорогая моя.
Еще раз пожав ему руку, Бриджет вышла из офиса Брэндона Мэдисона с высоко поднятой головой и одна спустилась на лифте.
Над Сан-Франциско садилось солнце. Бриджет остановилась на мгновение, словно растерявшись от того, что оказалась на улице в час пик. Из высоких зданий толпами выходили служащие. Только что пробило пять. Весеннее солнце полыхало, заливая небо розовым, как перья фламинго, цветом, по которому четкой гравированной линией тянулся горизонт. На улицах было столпотворение — каждому автомобилю не терпелось тронуться с места, даже если для этого оставался только крошечный пятачок. Со свистом проносились вагончики подвесной дороги. Воздух был холоден, свеж и бодрящ. Бриджет пошла вперед, и ветерок ласкал ее лицо. Не уверенная в своей судьбе, со смятением в душе и сердце, она не могла ни на чем сосредоточиться. Ей отчаянно нужно было что-нибудь знакомое, чтобы схватиться за него, как за соломинку. Больше всего девушке хотелось очутиться в доме миссис Килберн, в своей комнате и чтобы — пусть так будет, Господи! — там был Ричард.
Теперь Бриджет шла быстро, все быстрее и быстрее, словно ее охватила паника. Она прижала сумочку к груди и опустила глаза, чтобы избавиться от охватывающего ее предчувствия беды. Она почти уже дошла до угла, собираясь повернуть к автобусной остановке, как вдруг кто-то схватил ее за руку и прижал к себе. Другой рукой он обнял ее за талию. Бриджет испугалась было, но человек примерился к ее шагу и пошел с ней рядом. Она подняла глаза.
— Я думала, ты ушел, — выдохнула Бриджет, прижимаясь к Ричарду, как только поняла, что это он.
— Это тебя обрадовало или разочаровало? — спросил Ричард странно ровным низким голосом. В следующее мгновение он уже вводил ее в кафе. Маленькое уютное помещение было заполнено хорошо одетыми молодыми мужчинами и женщинами. Ричард, крепко взяв девушку за руку, потянул ее к столику, стоявшему в тихом уголке в конце зала. Бриджет опомнилась не сразу, остановила его и заставила повернуться к ней лицом. В ней закипела ирландская кровь, зеленые глаза вспыхнули, и Бриджет сказала требовательным тоном:
— Объяснись, Ричард Хадсон, иначе я не сделаю ни шагу дальше.
— Бриджет, прошу тебя, не надо здесь устраивать сцен! — сказал Ричард уже не таким пугающе холодным тоном.
— Тогда нечего было прохаживаться по поводу моих чувств, — заявила она. — Я ведь уже сказала тебе, что у меня сердце перевернулось, когда я узнала, что ты не соизволил дождаться меня в офисе мистера Мэдисона! Я…
Мимо них раздраженно протиснулись мужчина и женщина, но ни Ричард, ни Бриджет не двинулись с места.
— Ты не представляешь, как напугал меня! Мне приходило в голову то одно, то другое, и я понять не могла, что же случилось на самом деле. Господи, Ричард, и ты говоришь — обрадовалась! И ты можешь хоть на миг представить, что я запрыгала от радости, когда тебя не было рядом со мной в час моей удачи? Может, ты думал, что я пойду и отыщу себе парня, с которым ударюсь в загул?
— Не говори глупостей. Конечно, я так не думал, — хмыкнул Ричард, хотя у него действительно промелькнула мысль, что Бриджет теперь может позабыть все старое и привычное, включая и его. Как же больно и неприятно было об этом думать!
— Тогда, прошу тебя, объяснись, — потребовала Бриджет. Этот день всей тяжестью обрушился ей на плечи. Теперь, когда Ричард был рядом, ее охватила еще большая растерянность. Ну почему она сейчас не в его объятиях, почему не слышит поздравлений, почему он не говорит с ней о планах на будущее, почему…
Но прежде чем она успела задать себе еще хоть один вопрос или сказать слово, мысли вообще оставили ее. Вместо этого она вдруг перенеслась в мир высшего блаженства, где имели значение только поцелуй Ричарда и его прикосновения. Каждая частичка ее тела таяла, пока ей не стало безразлично, где они — пусть хоть посреди Большого центрального вокзала, пусть хоть сам папа римский на них смотрит. Губы Ричарда заставили ее замолчать, он крепко прижал ее к себе, и сердце девушки бешено заколотилось, аромат его кожи мешался с запахом ее духов, и от этого все вопросы совершенно улетучились из ее головы.
