— Я поговорю с ним, — сказала Лорен, что-то решив про себя.
— Что ты! Нет! — Дядя смотрел на нее, как на безумную.
— Я поговорю с ним, — сказала она спокойно и холодно. — И тогда он уедет.
Чесси попытался переубедить ее, но тщетно. В конце концов он вышел, а она осталась сидеть и ждать, глядя в окно на утренний свет, который казался ей тьмой без края.
Лорен хотела навсегда избавиться от Соломона, и хотя у нее не было сомнений в мудрости такого решения, оно означало новую боль сейчас и в будущем. Но боль стала привычной для нее в прошлом, значит, она сможет жить с ней и теперь. Уход Соломона будет для нее примерно тем же, чем были для дяди больные руки: потерей истинного счастья и смысла жизни… Злую шутку сыграла с ними обоими жизнь — использовала для расправы то, что было им всего дороже.
Лорен услышала шаги и напряглась, ведь она не услышит их больше никогда в жизни. Соломон бежал, прыгая через ступеньку, и она чувствовала, как он торопится к ней. Вот он уже стоит в дверях и глядит на нее, потом подходит к кровати своей изящной, какой-то хищной походкой, опускается на колени и подносит ее руки к губам.
— Уезжай-ка ты, Соломон, — сказала она тихо. Он вскинул черноволосую голову, темные глаза уставились на нее. Но прежде, чем он заговорил, она продолжила тем же ровным тоном: — Я не хочу тебя больше видеть. Уезжай и не возвращайся. Подавай на развод, или я это сделаю, мне все равно. Но я хочу, чтобы это кончилось.
— Послушай, Лорен… — начал он.
Но она прервала его, покачав головой:
— Нам не о чем говорить.
— Дай мне объяснить тебе, — начал он снова.
Лорен опять прервала:
— Ничего не надо объяснять.
— Неужели? — Он стоял, возвышаясь над ней, лицо его стало жестким. — Тогда почему же ты не даешь мне говорить?
— Не хочу больше вранья.
— Я никогда тебе не врал!
— Да?
Она опустила голову. Всего какую-то долю секунды звучал в ее голосе сарказм, но Соломон сразу напрягся и переступил с ноги на ногу.
— Нет, — бросил он в ответ, — никогда! То, что ты увидела в тот день, было моей первой встречей с Барбарой с тех пор, как я полюбил тебя.
Это было первое признание в любви, которое она услышала от Соломона, но оно не принесло ей счастья. Лорен ждала его все время, пока была замужем, представляя, какое облегчение и радость придет вместе с ним. Сейчас она не чувствовала ничего, кроме холодной тоски.
— Какая разница, сколько раз это случалось. И одного вполне достаточно. — Она смотрела прямо на него, и глаза ее были полны презрения.
— Да ведь ничего не было, — оборвал он ее. — Сверх того, что ты видела. Барбара поцеловала меня, а не я ее.
— Не войди я в эту минуту, разве этим бы ограничилось… — сказала она, брезгливо изогнув губы.
— Послушай меня, — проговорил Соломон, опускаясь на кровать и крепко беря ее за плечи. Темные глаза его горели. — Ты должна мне верить.
— Я никогда тебе больше не поверю. — Ее глаза отвечали ему ледяной холодностью. — Не хочу тебя видеть. Между нами все кончено.
— Нет, не все!..
Она заметила в нем какую-то расчетливую мысль. Она так хорошо знала все выражения, которые принимало его смуглое, твердое лицо, что ей не трудно было понять, о чем он думает. Он вспоминал, как она потянулась к нему в эти дни, глаза его заблестели, лицо смягчилось.
— Вчера ночью у меня создалось совсем другое впечатление, — сказал Соломон хрипло, и взгляды их встретились.
Теперь она знала наверняка: то, что произошло в его спальне, ей не приснилось. Она пошла к нему, как наркоман за наркотиком, и он взял ее, хотя знал, что она не в себе. Лорен изо всех сил оттолкнула его и отвернулась, чтобы избежать чувственных губ.
— У тебя нет никакого права на это! — воскликнула она сердито.
— У меня есть на это все права, — заверил он, и лицо его не предвещало ничего хорошего. — Ты пришла, потому что хотела меня, как я — тебя, как я всегда буду тебя желать. — Его рука скользнула вдоль шеи, сильные пальцы добрались до мягких серебристых волос и стали нежно их перебирать. — Дорогая моя, я так скучал по тебе, что не могу передать. Поэтому и приехал, хотя Чесси просил меня оставить вас в покое, пока ты ничего не помнишь. Мне необходимо было тебя увидеть, хотя бы издалека. Целый год я жил одними воспоминаниями…
— Мог бы уже привыкнуть, — заметила она едко и услышала, что у него даже дыхание прервалось.
— Нет! — воскликнул он, протестуя.
Она поняла, как глубоко он задет, и обрадовалась, да, обрадовалась тому, что он страдает, так страдает, как она сама страдала раньше, как предстояло ей мучиться в будущем. Острые когти любви достали наконец Соломона и вонзились глубоко. Лорен видела это и ликовала.
— Уходи, — повторила она. — Ты мне больше не нужен. Все кончено.
Соломон медленно поднял голову, на лице появилось выражение опасного спокойствия.
— Черт возьми, — пробормотал он непослушными губами, — с тех пор, как я сюда приехал, ты много раз доказала мне, что ты моя.
Что она могла возразить? Соломон вошел к ним как незнакомец, и с момента его появления она снова начала в него влюбляться и скрыть этого не могла. Спрятавшись в мире снов, она продолжала любить его точно так же, как любила прежде. И как любит теперь. Инстинкт не предостерег ее, без тени сомнения она пошла ему навстречу. Ее даже не остановило странное чувство близости, возникавшее иногда.
— Ты просто бессовестно воспользовался тем, что я ничего не помнила! — яростно обвиняла Лорен.
— Если бы ты действительно меня ненавидела, ты бы никогда ко мне снова не потянулась, — возражал он. — Ты любишь меня, несмотря на обиду. — Он с трудом улыбнулся. — Дорогая моя, тебе было очень плохо, но все это уже позади. Барбара ничего для меня не значит. Я получал удовольствие и от нее, и от ее тела, но она никем для меня не была.
Лорен поморщилась.
— Ты считаешь, что это тебя извиняет?
— Нет, конечно! — продолжал он нетерпеливо. — До встречи с тобой все женщины были для меня только приятным развлечением, когда я уставал. Барбара — идеальная любовница для мужчины, который не хочет себя ничем связывать. Я для нее тоже не очень-то много значил. Мы использовали друг друга, не любя.
Этому Лорен не поверила. Она помнила их спор на дороге, ее сердитые и страстные упреки, которых Лорен не слышала, но видела издалека. Даже не зная, не помня тогда об их отношениях, она поняла, что чувствует та женщина. Конечно, Барбара любила Соломона, несмотря на то что он не отвечал взаимностью.
Соломон неожиданно наклонился и стал целовать ее шею трясущимися губами.
