— Что же ты такое сделала, что теперь ты у нас особенная? — не скрывает обиду Роза, нервно расчесывая вытравленные волосы. Она всегда берет в руки расческу, если ей что-то не нравится. В девушке бурлит смесь из ревности и ущемленного эго.
Я повожу плечом, не зная, что ответить. На помощь приходит Айнагуль, которая всё это время наблюдает за атаками коллег со стороны.
— Тебе какая разница, что она такое сделала? — бросает она Розе. — Спроси у Боно, когда он появится.
— Обязательно спрошу. Возможно, он был не в себе, — цедит Розалина. Фыркнув, она вскакивает со стула и выходит из гримерки.
— Не обращай внимания, — хихикает Айнагуль, — она сохнет по Боно, но тот с ней один раз только покувыркался. Точнее, прямо в машине ее отшпилил и теперь делает вид, что ничего не было. Он так всегда.
— Ты тоже была с Боно? — снова гребаный инстинкт собственника. Его пока я не научилась контролировать.
— Не задавай вопросы, на которые не хочешь получить ответ. Поблажки подобного рода получила только ты. Я тут уже второй год работаю, и на моей практике такого не было. Кстати, ты заметила, что Полины больше нет?
— Заметила. А где она?
— Больше не работает. Её вообще никто не видел после того, как ты с Боно уехала. Словно сквозь землю испарилась. Ильдар сказал, что она уволилась, и всё. Теперь Лара вместо нее.
Я тактично молчу. Помню, что Рома пошел разговаривать с Полиной насчет моего выхода раньше оговоренного срока. Неужели он её убил?
— Девочки, пойдемте на сцену, там Боно приехал, — к нам заглядывает Лара. Ее назначили вместо Полины, теперь девушка активно старается произвести хорошее впечатление и с излишним рвением выполняет все поручения. И сейчас она торопит нас, боясь, что кто-то подумает, будто мы её не слушаемся и она не справляется.
То и дело поправляя рыжие волосы, уложенные в высокий хвост, Лара задерживается перед зеркалом, стреляя в отражение зелеными глазами, и, оставшись довольной, идет встречать Рому.
Выходя на сцену, я пытаюсь придать лицу беспристрастное выражение, хотя внутри разрастается беспокойство. Я хочу и боюсь его увидеть. Жажду еще раз взглянуть в серые, сравнимые с океаном во время шторма глаза, услышать вкрадчивый голос и ощутить его обжигающее дыхание на своих губах. Но больше я боюсь увидеть безразличие, с которым он смотрел на меня в машине перед расставанием.
Стоит выйти на сцену, как я понимаю, что еще не знакома с безразличием. Сегодня Рома показывает, что значит, когда ему на тебя плевать.
Боно сегодня здесь не по мою душу, а с новенькой танцовщицей, которая прячется за ним, испуганно озираясь по сторонам. Светленькая, с голубыми глазками и смешными веснушками, разбросанными по щекам. Ей максимум 19. Она напоминает загнанного зверька, которого окружили охотничьи собаки. Чем-то сейчас эта девчонка похожа на меня. Я также пыталась найти защиту у Боно.
— Это Аня, она будет работать с вами, пока ее родители не решат свои проблемы, — он даже не смотрит в мою сторону, будто меня тут нет и я не буравлю его своими зелеными глазами.
— Добро пожаловать, Ань, — вспыхивает улыбкой Лара. Скорее, она улыбается Боно, так же, как и Роза. Вторая вообще прижимается к мужчине и, игриво царапая его коготками по черной рубашке, что-то шепчет на ухо. Рома улыбается в свои тридцать два, что-то отвечая на ухо. По довольному лицу Розалины нетрудно догадаться: она добивается своего. Девушка, эффектно виляя бедрами, проходит мимо, подмигнув мне. Боно смотрит ей прищуренно вслед, оценивая вид сзади. Ему нравится. Он загорелся.
— Сученыш, — цедит Айнагуль, смотря вслед Боно, который остается с нами около минуты, а затем идет за Розой.
Я скрежещу зубами, всеми силами удерживая себя от соблазна посмотреть на его фигуру, скрывающуюся в коридоре. Это не мой Боно. Он имеет всё, что движется. Как я вообще могла подумать, что между нами что-то может быть? Я пришла сюда для того, чтобы посадить его и Хмурого за решетку. Здесь не место любовным интригам, которые проскальзывают в моей юной головке.
Но женское любопытство побеждает.
Я иду за ним следом, прислушиваясь к звукам за закрытыми дверьми. Шалуны обнаруживаются в гримерке. Даже дверь приоткрыта, как специально. Я осторожно заглядываю внутрь, понимая, что там сейчас увижу.
Роза стоит перед Боно на коленях, активно работая ртом. Мужчина грубо толкается в её глотку, не давая Розе вдохнуть. Всё это напоминает грубое порно, где девушек грубо имеют, а те издают булькающие звуки, истекая слюной. Мне противно смотреть, как Рома со спущенными штанами активно двигает бедрами, рыча от возбуждения, и старается вогнать свой детородный орган как можно глубже в горло Розе.
Не в силах наблюдать за этой похотью, я решаю уйти, пока меня не заметили. Повернувшись, сталкиваюсь с Ильдаром. Мужчина грустно качает головой, словно понимая, что сейчас творится у меня в душе.
— Пойдем, я заварил очень вкусный чай. С мятой. Он всяко лучше, чем то, что сейчас ты пыталась там разглядеть.
Приобнимая за плечи, он ведет меня на кухню. Там мужчина ставит чайник, разливает заварку по стаканам. Небольшую комнату наполняет приятный мятный аромат.
— Ты не расстраивайся, — дружелюбно говорит Ильдар, — скажи ему спасибо за то, что исключил увалы, и наслаждайся жизнью. Рома по натуре такой, любит девушек.
— Да я не расстраиваюсь, — вру, кусая от обиды щеку.
— Ага, а щеки у тебя от стыда так горят? Я же вижу, как ты с надеждой его глазами высматриваешь. Это не твой Боно, забудь. Даже если бы между вами что-то вышло, всё равно долгим такое счастье не будет.
— Да что вы мне все говорите, что он не мой? — уже не могу сдержать возмущение. — Он мне и даром не нужен!
— Кто тебе не нужен и даром? — позади слышится до боли знакомый баритон, и к запаху мяты прибавляются нотки мускуса и цитруса. Вспомни черта, он тут как тут.
— О, Романыч! Садись, я чай заварил, — начинает Ильдар, но осекается, — ну да. Ты же ни от кого не принимаешь угощения. Ну и ходи голодный.
— Что там с новенькой? — Боно подходит к столу, принюхиваясь к чаю. Смотрит на меня, затем нагло отбирает мой стакан, начиная из него пить.
— Я у тебя хотел спросить. Что с ней делать? — Ильдар удивленно наблюдает за его действиями.
— Это ты у меня спрашиваешь? — косится на него Боно. — Я, что ли, тут работаю? Сам разберешься, что и к чему.
Я слушаю его и вспоминаю, что он говорил, когда привез сюда меня. На тот момент он не был пофигистом.
— Еще есть ко мне вопросы? — он обращается к Ильдару.
— У меня есть вопрос, — тихо произношу и сталкиваюсь со стальным взглядом, — ты можешь отвезти меня на кладбище?
— Когда? — изучающе смотрит на меня, а я отвожу глаза, не в силах выдержать взгляд. Снова перед глазами всплывает картина, где он с Розой.
— Завтра. У мамы годовщина.
— С такими вопросами к Ильдару. Вызовешь такси, если он даст тебе выходной. А вообще, ты работаешь по ночам, на кладбище можешь и днем съездить.
Ильдар машет мне рукой, показывая, чтобы не заводилась. А я и не планирую. Чего еще следует ожидать от Боно? Я провожаю взглядом его фигуру, понимая, что возможно, мы сегодня видимся в последний раз. По документам у них через два дня проходит передача товара, и Валерий Дмитриевич в курсе. Я тем же днем передала адрес квартиры и фото всех бумаг. Теперь остается только ждать, когда их возьмут, а потом я встречусь с Ромой в СИЗО. Там выскажу ему всё, что хотела. У него будет время поразмыслить над своими поступками и смыслом жизни.
Глава 21
— Ника, — слышу позади себя голос Ильдара, — у тебя приват. Третья кабинка.
Тяжело вздыхаю, бросая взгляд на свое отражение. Осталось ещё немного, и я смогу выйти из этого заведения свободной, восстановиться на учебе и открыто работать в полиции. Каждый приват дается мне с трудом. Мне противно оголять свое тело перед озабоченными мужиками, которые чуть ли не дрочат на танец. Хочется бросить всё и уйти, удерживает от необдуманного поступка только осознание, что это моя работа, результатом которой будет арест Боно.
