— Неважно. Важно, что ваша репутация идёт впереди. Скандальный роман, проблемы с наркотиками в подростковом возрасте… Это правда?
Максим поперхнулся оливками. Про наркотики в подростковом возрасте он не слышал.
— Маман. Не стоит верит всему, что пишет жёлтая… — возразил было он, но Женя его перебила.
— Правда. Переходный возраст дался мне непросто.
Макс поперхнулся повторно. Так вот что означает у неё «было несколько раз, по глупости»?
— Очаровательно, — Вера Алексеевна сделала такое лицо, словно хотела сказать: не удивлена, но всё же надеялась на иной ответ. — Отличный пример для других.
— Я не стремлюсь быть для кого-то примером.
— Но вы им уже являетесь, — кивок на Лизу, которая уже трижды пожалела, что успела прожужжать матери все уши. — Молодое поколение смотрит на вас. Подражает. Было бы чему.
— Мама! — одёрнул её сын. Разговор всё меньше и меньше ему нравился.
— Да, Верочка. Давай не будем накалять обстановку, — поддержал его Виктор Геннадьевич.
— Что? — удивилась та, словно и правда ничего такого не видела в происходящем. — Вон какая хорошая была Ксюша. Тихая, домашняя. Не то, что эта вертихвостка, крутящая на камеру голым задом.
— Вертихвостка? — напряглась Козырь. Спокойная по натуре она многое могла проглотить, но никогда не позволяла себя оскорблять. Жизнь научила. — Слушайте, дамочка. Я же не тыкаю в то, что вы плохая мать. Давайте и вы меня не будете оценивать.
Вилка звякнула об керамику.
— Плохая мать? — напряглась Вера Алексеевна. — И чем же я плохая мать?
— А что, хорошая? Делать из собственных детей бесплатных нянек и лишать личной жизни. Зачем столько рожать, если нет времени ими заниматься?
— Женя, не надо, — мягко, но требовательно попросил её Макс.
Поздно.
— Ты меня ещё поучи! Нет, вы видели? — только что не потеряла дар речи Вера Алексеевна.
— Хватит. Вам обеим. Пожалуйста…
— А меня, значит, поливать грязью можно?
— Успокойтесь!
— Максим, не вмешивайся! — осадила его мать.
— Правда, не лезь, — удивительно, но согласилась с ней хмурая Женя. — Пускай говорит. По счастливому стечению обстоятельств так сложилось, что мне глубоко наплевать на всё, что говорит твоя мама.
— Грубиянка!
— Не я первая начала переходить на личности. Но я закончу, — она решительно встала из-за стола. — Давайте сразу уточним все детали, чтобы избежать в дальнейшем разногласий. Вашему сыну я нужна исключительно для перепихона без обязательств. Он ясно дал мне это понять. Так что в невестки я не набиваюсь, будь спокойны. А потому убедительная просьба, оставьте все мои вредные привычки в покое. Покорно благодарю… О, и да. Я никогда и нигде не светила голым задом. Она всегда была прикрыта, по меньшей мере, трусами. Это так, информация для общего развития, — Максим подскочил на ноги следом за ней, но та тормознула его жестом. — Я иду курить. Одна, если несложно. А вы пока пообгладывайте дальше мне косточки, я не против. Но как вернусь, надеюсь, тема уже сменится. Иначе и дальше я такой вежливой не буду.
Почти без шума закрылась с обратной стороны балконная дверь. Хоть на несколько секунд, но спасение от этого дебилизма. Чиркнула в чуть трясущихся руках оставленная у пепельницы зажигалка. Приятная уличная прохлада и табачный дым закружились в танце, играя в салки с появившимися на щеках слезами. Да. Замечательное состоялось знакомство. Невероятно душевное.
Глава 9. Кукла
Посуда не хотела мыться, то и дело выскальзывая из рук. Противнее всего оказалась сковородка, и вроде бы не жирная, но пришлось изрядно повозиться. Женя специально начала с неё, самого неприятного, чтобы потом более расслабленно прополоскать кружки и тарелки.
— Всё хорошо? — Макс стоял рядом. Принимал вымытую посуду, вытирал полотенцем и убирал по полкам. С учётом завтракающих возле телека детей настоящая семейная идиллия. Казалось бы, но не деле хрень полная.
— Да, — не оборачиваясь, равнодушно дёрнули в ответ плечом. — Почему нет?
— Может потому что со вчерашнего вечера ты не сказала ни слова?
— Сейчас ведь говорю.
— Ты меня поняла.
— Поняла. Но не вижу смысла мусолить одно и тоже. Всё и так сказано. Или нужно продолжение?
Нет. Продолжения не хотелось. Того, что было уже хватило с головой. Ужин завершился стремительно, так и не дойдя до десерта. Если бы Виктор Геннадьевич не принял на грудь, семейство Майер уехало бы прямо на ночь глядя, от греха подальше. Но пришлось остаться, а старому поколению запереться в отданной им спальне.
Малышня обосновалась с Лизой на диване, долго смотря что-то по телеку, а хозяину дома и его спутнице была уготована незавидная доля ночевать на полу, на толстом верблюжьем одеяле. Женя права не качала. В детском доме матрасы были гораздо хуже пола с подогревом.
А теперь вот она ещё и завтрак готовит на всех. Хотя спокойно могла бы послать всё к чёрту.
— Злишься? — не унимался Макс.
Неприятный разговор главным образом оставил осадок именно у него. Женщины то поругались, отвели душу, а он, оказавшись между двух огней, не знал, как выкручиваться. Когда Козырь ушла курить, матери было высказано то, что по-хорошему было бы лучше не высказывать матерям. Тем более на повышенных тонах. За его семьёй такого не водилось, но сработали эмоции. Не мог же он молча позволять оскорблять Женю.
— Знаешь, что такое общественное мнение?
— Мнение тех, кого не спрашивали?
— Общественное мнение — как мусор в Европе. Его сортировать надо, — туманно ответили ему, намыливая вилки.
— Хм… Честно говоря, не уловил связи. Это значит "да" — злюсь?
— Нет. На правду не обижаются.
— Правду?
Столовые приборы бросили обратно в мойку. Собеседница оперлась на бортик раковины, на несколько секунд прикрыв глаза. За ночь у неё было время подумать.
— Я знала, на что иду. Знала, и всё равно согласилась.
— Ты про что?
— Про репутацию. Мне от неё теперь не отмыться. Да и не собираюсь. Зачем? Чтобы что-то кому-то доказать? Ради чего? Ради мнения других? Да плевать.
— Но не самом деле тебе ведь не плевать.
— Плевать. Миру я не нужна. Я для него никто. Так почему он должен меня беспокоить?
— Миру, может, и не нужна, а мне нужна. Иди сюда, — её притянули к себе, обнимая. Очень по тёплому, как мог бы обнимать старший брат. Или папа. Или любящий муж. Мокрые руки со следами пузырящейся жидкости для мытья посуды было некуда девать, пришлось растопырить их, чтобы не испачкать одежду Макса. Он уже, в отличие от неё, успел собраться. Понедельник, работа не ждёт.
Нужна. Ему? Звучало приятно, но неправдоподобно.
— Кто эта Ксюша? — утыкаясь носом ему в грудь и слушая размеренное сердцебиение негромко спросила Женя.
— Бывшая жена.
— Та, с которой у вас разошлись интересы?
— Да.
— И что это были за интересы?
— Разные интересы.
Исчерпывающий ответ. Вот прям всё прояснил и по полочкам расставил. Да, болтливым Максима не назовёшь.
— Кхм… — прервало их вежливое покашливание. Вера Алексеевна. Ну конечно. Вот даже не свекровь, а уже суёт везде свой нос и вклинивается в самый неподходящий момент. — Мы собрались. Папа пошел вниз, прогревать машину.
— Ладно. Не буду мешать. Прощайтесь, — Козырь неохотно отстранилась, прерывая такие чудесные объятия.
— На самом деле, я хотела поговорить как раз с тобой, Евгения. Если ты не против, — ошарашили её.
— Да на здоровье…
— Максим, проверь, чтобы братья ничего не забыли. Пожалуйста, — попросили сына.
— А вы драться не будете? — идея оставлять их наедине Максу не очень нравилась.
На него строго уставились, словно он сморозил полную чушь.
— Макс.
— Понял, понял. Я так, на всякий случай уточнил.
Зашкаливающий уровень неловкости. Чтобы не встречаться взглядом с Верой Алеексеевной, Женя отвлеклась на споласкивание рук.
