- А ты? – не прерывая весьма возбуждающей ласки, усмехнулся он в ответ.
- А я есть хочу!
Есть и вправду хотелось жутко. Желудок упрямо напоминал про пропущенные обед и ужин. Судя брызжущему в окно свету, время завтрака тоже миновало. Впрочем…
- Пойдём на кухню? – ласково спросил Горт, поглаживая вздрагивающий мой уже отнюдь не от голода живот.
- Чуть позже, - промурлыкала, томно потягиваясь. Всё-таки этот мужчина жутко меня возбуждал.
Кто бы мог подумать, что совсем недавно я воспринимала его как интересного собеседника и хорошего человека?! Именно человека, а никак не мужчину! Да, резкого. Да, чуть замкнутого, порой безмерно упрямого и чересчур прямолинейного. Зато умного, ответственного и сильного духом. Про физическую мощь не здесь. Это само собой, но не критерий оценки для отношений между людьми.
Мне нравились наши посиделки на веранде по вечерам, когда Горт с уморительно серьёзным выражением на лице травил байки или рассказывал про свою работу на других планетах. И никогда нельзя было угадать, чем закончится та или иная история. В смысле, до самого конца сидишь и гадаешь: будешь хохотать до колик или просто получишь очередную порцию любопытной информации о новом мире.
Горт мог быть очень резок и доводить меня до белого каления своей упёртостью, но неизменно готовил завтрак к тому моменту, когда я выползала сначала из своего закутка в вагончике, а после, когда появились комнаты, из спальни. Он мог до хрипоты спорить со мной на стройке из-за какой-нибудь мелочи, а вечером, когда мы оба уставали до дрожи в перетруженных конечностях и спине, неизменно наливал две чашки крепкого чая и накрывал на стол.
Я тупо сидела за столом, осознавая, как была права, вырвав у новогоднего пьяного чуда свой привычный вес, а Горт ставил передо мной исходившую ароматным паром кружку и мисочку с мёдом. Сколько раз, слизывая с ложечки тёплый мёд, я отстранённо наблюдала за тем, как он разогревал еду, накрывал на стол, или сооружал бутерброды… Наверное, даже чуть больше, чем мечтала настучать ему по голове, за твердолобость.
В общем, до завтрака мы добрались примерно через час и всё вернулось на круги своя. Сосики, овсянка, сваренные всмятку яйца и ароматный чай с мёдом, под разговоры о планах на день. Стройку никто не отменял.
Спустя пару месяцев
- Тебе ведь нравится этот дом? – спросил Горт, глядя, как я придирчиво рассматриваю только что выложенные изразцы.
Третья плитка в пятом ряду лежала не совсем ровно. Совсем чуть-чуть, но я насупилась. Надо бы поправить, пока раствор окончательно не засох… Мы решили сделать всё-таки печь, а не камин. По уверениям сети и Горта, зимы в этой местности обычно радовали обильным снегом и трескучими морозами. Отопление на кристаллах – это здорово, конечно, но ничто не сравнится с теплом живого огня.
- Знаешь, - я отошла на шаг от печи и склонила голову к плечу, гипнотизируя взглядом злополучную плитку в пятом ряду. Бело-розовые изразцы придавали интерьеру, выдержанному в тёмных тонах, уюта. – Это – первый дом, который я делаю буквально своими руками. Мы с тобой сами, без указаний свыше, выбирали каждую балясину, каждую досочку. Сами планировали расположение и размер комнат, ширину лестниц… Конечно, мне нравится! Но не тревожься. Думаю, и твоему отцу подарок придётся по вкусу. Я старалась не слишком злоупотреблять свои женским видением.
- Угу, - буркнул Горт, пытаясь скрыть досаду за ровным звучанием голоса, и продолжил: - Что ещё осталось доделать?
Я покосилась на него и грустно улыбнулась. Уже научилась понимать, что кроется за тем или иным тоном.
Аккуратно сложив тряпку, которой протирала плитки, сунула её в карман и подошла вплотную к своему мужчине. Он был чужаком, после стал собратом по несчастью, коллегой по работе, другом... любовником. А теперь, я могла с чистой совестью признаться себе, что влюбилась по самую маковку в этого неправдоподобно большого, сильного и резкого человека. Заботливого, сексуального, упрямого и… да, любимого.
- На втором этаже нет мебели и стоит поменять светильники. На первом – всё. Снаружи осталось снять временные ставни. Я не уверена в необходимости этого. Но ты ведь хотел поставить новые?
- Резные, - мрачно кивнул, - ручной работы.
- Хм… Думаешь, в сети найдутся готовые? Тем более у нас окна не стандартные.
- Нет, - Горт неожиданно расплылся в улыбке. – Почти наверняка нет.
- На заказ делать будем?
- Тоже нет, - он торжествующе покачал головой.
- Ты… - я сглотнула и, глядя в полные упрямой решительности голубые глаза, спросила шёпотом: - Сам резать будешь? Ты же не умеешь.
- Научусь, - улыбка Горта стала запредельно радостной и… пожалуй, коварной.
Его загрубевшие пальцы, ласково погладили по щеке, коснулись губ… - Ты ведь не против подождать?
На миг прижавшись к тёплой ладони, я выдохнула тихое:
- Зима скоро.
- Знаю, - кивнул.
Дальше мы говорили без слов. В последнее время с нами такое часто бывало. Просто смотрели друг на друга и читали по глазам, едва заметным жестам или молчанию не сказанное…
- Я не хочу тебя отпускать, родная.
- Но рано или поздно я должна уйти.
- Лучше поздно.
- Нет, хуже. Если сейчас так тяжело даже думать о расставании, подумай, каково будет терять друг друга потом, через год или два.
- Останься со мной!
- Как? Да и зачем? Мой мир там. Там мои друзья, работа, враги - моё место.
- Зато дом здесь.
- Это твой дом, Горт.
- Наш.
- Правда?
- Правда. Не уходи…
Я обняла его за талию, уткнувшись лицом в тёплое плечо, от которого пахло краской, деревом и лишь едва-едва самим Гортом. А кто меня спросит? Глупо себе лгать. Когда придёт зима, ставни ничего не изменят. Дом готов, а с мелкими недоделками Горт и сам прекрасно справится. Ей Богу, хоть всё сноси и начинай строить заново! Вот только…
Совсем скоро зима. Холодная и долгая, а у меня задержка уже две недели. Рискнуть своим здоровьем, зимуя в вагончике посреди бесконечной стройки я бы ещё могла, но… Я хочу этого ребёнка. Именно этого, от Горта. Да и дом, в который вложили душу, разрушать жалко.
А спустя десять дней выпал первый снег.
Мы стояли в гостиной и с неоправданно мрачными рожами смотрели в окно. Снег укрыл землю искристым белым покрывалом. В печи весело плясал огонь. От хлебопечки по дому разливался умопомрачительный запах. В духовке подрумянивалась курица, картошка бодро булькала на плите. Красота, да и только, а мы никак не могли отвести угрюмых взглядов от заснеженного леса.
Горт стоял за моей спиной, прижимая к себе с каким-то отчаянием. Я стояла, положив ладони поверх его рук и спиной чувствуя тепло его большого тела. Вот и зима, а я так и не сказала ему про беременность. Наверное, и не скажу. Зачем? Всё равно, расстанемся. Зачем ему знать, что потерял не одну меня? Знаю ведь, тоже тосковать будет.
Мне-то проще. У меня на память о любимом мужчине будет его ребёнок. Сын или дочка – не важно. Может быть, у него будут голубые папины глаза. Или его волосы, нос, подбородок. Я знаю – обязательно найду общие черты. Хотя бы потому, что буду очень скучать.
- Вау! – раздался за спиной весёлый женский голос. – Шикарный интерьер!
Горт вздрогнул, но не обернулся – лишь крепче прижал меня к себе.
- Я не отпущу её, - проговорил почти угрожающе. – И дом ещё не закончен.
- Глупости, - небрежно отмахнулась брюнетка, подходя к соседнему окну и с явным удовольствием обозревая пейзаж. – Основные работы завершены, дом стоит. Вполне приличный, кстати. А что касается «не отпущу», это не в твоей власти. Она свою задачу выполнила и имеет полное право получить обещанную награду.
Я прикусила губу, потому что орать матом на Новогоднее чудо – не самая лучшая идея. Колданёт ещё со злости какую-нибудь пакость. Но ничего иного, кроме русского семиэтажного в голову не приходило.
