— Всем доброе утро. Я собрал всех, чтобы сообщить, что Ангелина Андреевна с прошлого понедельника более не работает в этом доме в качестве няни.
Всё молчали, в том числе и я. Хотя попытки безмолвного бегства я предприняла. Вадим их проигнорировал. Притянул меня ещё ближе к себе и в гробовой тишине добавил:
— Ангелина Андреевна как моя будущая жена — теперь хозяйка этого дома. Сегодня мы улетаем к детям, а по возвращении домой будет назначена дата регистрации.
Вот тут все ожили, кроме меня. Я была не в шоке, а в бешенстве. И Вадим, чувствуя это, всё так же крепко держал меня в объятиях. К нам начали подходить и поздравлять. Екатерина Ивановна, казалось, была рада больше всех и не скрывала это. Вадим всех поблагодарил за поздравления и, сообщив, что мы опаздываем, избавился от всеобщего внимания. Надо ли говорить, что я молчала всю дорогу, и до аэропорта, и на паспортном контроле, и пока нас усаживали в частный самолёт, до которого нас проводил сам начальник СБ Вадима (по прилёту на место нас уже должны были встретить телохранители, которых Вадим оставил с детьми). Молчала и пока милая девушка бортпроводница наливала мне шампанское (моё любимое розовое), она поздравила нас со столь значимым поводом, как помолвка, и наконец-то оставила нас вдвоём.
Вот тогда, залпом опустошив бокал, я высказала всё, что думаю.
— Замуж!? Ты! Ты самодур! Мы это не обсуждали! Я не давала своего согласия! С чего ты решил, что я согласна?
— Ангелина, ты просто не захотела это обсуждать. У нас дети, ты сама не приемлешь статус любовницы. А я сразу сказал, что не собираюсь в детские игры играть.
— Я не играла в игры, — парировала я, для храбрости наполнила бокал и так же осушила его.
— Да ты просто доводила до того, что было не до разговоров. Впрочем, я не жалуюсь. Поверь, мне всё понравилось.
И при этих словах он уже пересаживает меня к себе на колени и начинает целовать.
— Вадим, прекрати! Мы сейчас разговариваем, — пытаюсь я сопротивляться. — Секс — это не способ сменить тему и не решение всех проблем.
— И это ты говоришь, — шепчет он мне на ушко и ласкает его языком, чуть-чуть прикусывая мочку уха.
Одной рукой он держит меня за талию, а второй уже расстёгивает мои джинсы.
— Лина, я ведь тоже уже попробовал тебя на вкус и помню, насколько ты вкусная и как тебе нравятся такие ласки.
От одних только воспоминаний о том, что Вадим творил со мной, лаская языком и губами, я не смогла сдержать стон и инстинктивно прогнулась под его рукой. А мозг ещё пытался работать.
— Вадим, мы же взрослые, — уже не говорю, а шепчу я.
— Да, Лина, и у нас всё по-взрослому, — продолжает Вадим.
Но уже через мгновение он не пытается продолжить более откровенные ласки, а наоборот, убирает руку и, прижимая меня к своей груди, пытается справиться со своим возбуждением, которое я отчётливо ощущаю попой.
— Чёрт! Лина, я же говорил, что камеры тебя любят. Вот и сейчас.
— Что? Почему ты остановился? — спросила я, не понимая его поведение.
И самое ужасное, что в моём голосе отчётливо слышно разочарование.
Чувствую усмешку Вадима и в следующих его словах слышу отражение своих чувств.
— Ты так меня заводишь, моя Лина, что я чуть было не забыл, что здесь тоже камеры видеонаблюдения.
Осознавала то, что он только что сказал, постепенно, и сначала я расплылась в довольной улыбке, а потом попыталась отстраниться. Конечно же, безуспешно.
— Маленькая, не надо.
— Вадим? — всё, что и могла я сказать.
— Да, продолжить нашу дискуссию по-взрослому мы не сможем. Но мне и так приятно. А ты почти всю ночь не спала.
— И кто в этом виноват?
— Каюсь, грешен, — отвечает Вадим, только раскаянья в его голосе ни на грамм, — вот и поспи. Согласен быть твоей большой грелкой.
— Здесь не холодно.
— Сейчас попрошу, и сделают холодно, — говорит и откидывает своё кресло.
Я побурчала немного, но два бокала шампанского на пустой желудок и почти бессонная ночь заставили меня согласиться, и, поудобнее устроившись в его объятиях, я благополучно уснула.
Да, я проспала весь полёт. И да, мы так и не смогли поговорить, пока не остались вдвоём уже поздно вечером того же дня.
Глава 20
День пролетел, как в калейдоскопе. Сначала нас встретили дети. А я так соскучилась по ним, что просто не могла с ними расстаться, даже на чуть-чуть.
Бри сразу же высказала свое мнение о тех взрослых, которые не смогли вовремя сделать мои документы. На её утверждение, что именно из-за них я не смогла прилететь в пятницу и пропустила день рождения Софии, я растерялась и не знала, что и сказать. Но мне на помощь пришли Ника и Саша, которые начали наперебой рассказывать, что даже папе из-за этих неумех пришлось утром в субботу лететь домой. Но у папы всё получилось, и вот я тут. При этом взгляд Ники был вопросительным. Я не стала разочаровывать её. Да, у нас с её папой ещё много нерешённых вопросов, но то, что я не могу без него и он меня никуда не отпустит, — это ясно как дважды два.
Потом знакомство с Софией прошло, на удивление, гладко, Вадим представил меня просто — Ангелина, а также сообщил, что я его будущая жена. В отношении меня мать покойной жены Вадима вела себя дружелюбно и даже с надеждой смотрела на меня. Когда дети услышали новость о скорой свадьбе, их радости не было конца и края. Вот тут Вадим и сказал, что официально он мне ещё предложение не успел сделать, и кольцо не подарил, но вопрос уже решён, а все формальности не столь важны.
Я, конечно, с ним поспорила на эту тему, когда мы остались одни. Но, как мне и было обещано в самолёте, все мои протесты и аргументы против его решения потонули в моих же стонах удовольствия и моей же настойчивой мольбе не останавливаться. Вадим уже знал, как я реагирую на его ласки, что сносит весь налёт воспитания и делает меня полностью ему подвластной, и без зазрения совести пользовался этим.
Я не осталась в долгу и утром немного пошалила. Разбудив его очень откровенными ласками ниже пояса, остановилась и со словами, что меня ждёт завтрак, сбежала, оставив его в очень возбуждённом состоянии. Поймать и остановить меня он не успел, я заранее оделась и испарилась в самый для него неподходящий момент. Какая сила воли мне потребовалась, чтобы не продолжить начатое и остановиться, никогда не сознаюсь ему. Пришлось бороться с собственным желанием, его реакция на мои ласки так возбуждала. Но я напомнила себе, что это месть в целях воспитания, и смогла уйти вовремя.
Да, месть, хоть и маленькая, а приятная. Когда Вадим всё же спустился к завтраку, не сказать что выглядел злым, но был задумчив. Я не стала уточнять причину его задумчивости, за меня это сделала София. И получила ответ.
— Да вот думаю привлечь к ответственности за несоблюдение правил одного партнёра. Но пока не придумал, какие применить санкции.
— Папа, а ты лиши его сладкого, — посоветовала младшая дочь.
— Бри, со взрослыми это не работает, — сказал Саша.
Вадим же в этот момент смотрел на меня. На следующей фразе малышки я поперхнулась.
— А тогда нужно наказать! Вот раньше непослушных детей пороли такой штукой, я в мультике видела!
— Так ты предлагаешь выпороть, Бри? — вопрос Вадима.
— Это непедагогично, Бри, — прочистив горло глотком воды, сказала я.
— А в мультике… — начала оправдываться малышка.
— Мультик показывал, как было раньше, сейчас ни детей, ни взрослых не порют, — вмешалась в разговор Ника.
— Мы с тобой потом ещё раз посмотрим этот мультик вместе, и я тебе всё объясню. Хорошо, Бри?
На этом мы закончили обсуждение, и я вместе с Бри, быстро закончив завтрак, удалилась. День снова прошёл в делах и заботах о детях. Мы гуляли, играли, общались. Всей толпой ходили по магазинам, мы вчетвером: я, девочки и София — получили от этого большое удовольствие. Вадим же с сыном сопровождали нас, деваться им было некуда. Я жила полной жизнью, Вадим был с нами. Он постоянно прикасался ко мне невзначай, то просто обнимал, то дарил мимолётные поцелуи. И когда я совсем расслабилась, шепнул на ушко:
