У Володи же всё проще. Он вообще может хоть до конца жизни в потолок плевать. Позволить себе наслаждаться жизнью. В разумных пределах, но его финансы пока ему это позволяют. В нашей стране по крайней мере.
Ритке правда не стала об этом говорить. Вову в её глазах почему-то ничего не спасает. Ни молодость. Ни красота. Ни обходительность. И по поводу работы его она сама могла бы хоть где-то узнать или почитать. Но отчего-то злится всё время.
На меня. На него. Я даже причины понять не могу.
Но ей это моё счастье словно глаза мозолит.
Сравнить даже реакцию на наши совместные фотографии с ним из разных мест, в которых мы время за этот месяц проводили. Леся только порадовалась. Заявила мне:
— Тоже себе такого хочу. Вот выучусь. И будет и у меня муж-красавчик. Папка моему Ваньке.
Она уверена, что у неё сын будет. С Серёжей она окончательно рассталась. Точно прояснилось, что он не готов ни к ответственности за своего будущего малыша, ни к тому, что придётся воевать с собственной матерью, дабы взять на себя эту самую ответственность.
Мы опасались с Володькой, что она из-за него опять всё под откос пустит. Но Олеся наоборот взяла себя в руки. Готовится к будущим экзаменам. Английским всерьёз увлеклась.
И вот вспоминая это, сравниваю, как моя подруга отреагировала.
— А вообще видно, что ты старше, — всё, что услышала от неё в ответ на рассказ про город в котором мы побывали.
Стояла рядом со мной. Гаденько ухмылялась. И давала в полной мере прочувствовать себя лишней на этом фотоснимке и вообще в жизни Володи.
После такой чуть ли не ежедневной промывки мозгов от Артемьевой я, наверное, радоваться должна, что он сам так не считает.
…
В такой атмосфере мне конечно и работать не слишком приятно. И это даже обидно. Ведь мы столько лет дружили. Поддерживали друг друга. Переживали из-за неудач. А сейчас.
Всё стало идти по какой-то кривой. Всё больше чувствую этот раскол в нашей дружбе, но моей вины в этом, по-моему, нет. Что мне нужно опять несчастной что ли стать, чтобы Ритка лучше чувствовать себя начала?
Ну бред же!
…
В пятницу я ушла с работы пораньше.
Вещи с Лесей для этой поездки за город мы ещё в четверг собрали.
Вовка забрал наши сумки. До вокзала мы добирались на такси.
Билеты Володя заранее купил для нас всех. Оставалось только пережить дорогу и встретиться с его родственниками.
Опять же за день Артемьева успела меня накрутить. Как этим мамашам не нравятся женщины с чужими детьми. Что не принимают они таких в качестве невесток для своих сыночков. А уж если такая ещё и старше. Да как я…
Приводила какие-то примеры, после которых я стала только более загруженной.
Отстранённой.
В салоне такси сидела, погружённая в свои мысли. Пока Володька за руку не взял.
Сжал её, привлекая к себе внимание.
— Не переживай. Просто когда-то же это должно было случиться.
По его представлениям он просто вводит нас в круг своей семьи. И в этом ничего такого нет.
Только я всегда опасаюсь худшего.
Всё-таки подруга умудрилась здорово меня накрутить по поводу этого знакомства. Наверное, больше всего я боюсь того, что что-то повлияет на наши отношения и это повлечёт за собой расставание.
А я потерять его уже не хочу.
Иду на поводу у своих страхов, пока Вовка не обнимает меня одной рукой.
— Я с тобой.
Хочется ему верить. Как и в то, что у нас всё будет хорошо. Точнее уже хорошо, но хочется, чтобы ничего эту идиллию и не нарушило.
…
На станции нас встречает Вовкин знакомый. Тарас, хотя его все называют Тариком. Он провожает нас к девятке, на которой везёт нас в посёлок к дому Володиных родителей.
— Снежана не раз о тебе спрашивала, — Тарик, вновь упоминает свою жену. — Мы уже второго ждём, а ты у нас так и не был.
Володька пожимает плечами.
— Прости. Немного занят был.
Тарас поглядывает на нас в зеркало заднего вида. Леся рядом с ним на переднем сиденье устроилась. Пока едем рассматривает сосны и песчаную кайму у дороги. А Вова всё меня подбодрить пытается. Чтобы я в мрачных мыслях погрязнуть не успела.
Обнимает меня одной рукой, и кажется ему вообще не важно, что его друг о нас подумает. Добавляет не задумываясь:
— Вот женюсь и всей семьёй к тебе на крестины приедем. Если Нина захочет.
После этих слов любопытство ко мне в глазах Тарика только возросло.
Хотя для меня такое допущение, как и для него оказалось полной неожиданностью. Вообще для меня эта поездка, как лакмусовая бумажка для наших отношений должна была быть. Своеобразный индикатор. Мне ведь и самой было интересно будет ли Вова меня стыдиться в кругу своих друзей и близких. Как будет реагировать, если ему кто-то скажет, что я не подхожу ему. Мужики ведь на самом деле тоже те ещё сплетники временами. И могут указать, что твоя вон толстая, старая или страшная.
За свою жизнь уже насмотрелась на таких и ждала разного.
Но о планах Володьки на меня и наше совместное будущее с регистрацией я даже не в курсе была. Сейчас же все гражданским браком как-то больше любят даже если и начинают жить вместе. Мужики от колец и обязательств бегут как чёрт от ладана. А Вовка оказывается совсем другого хочет.
Наконец мы доезжаем до кирпичного дома. В окне второго этажа горит свет, и я на секунду вижу, как в нём отдёргивается занавеска и суетливо мелькает лицо женщины лет сорока, пока мы выбираемся из машины.
По крайней мере здесь нас кажется точно ждут.
Володька забирает сумки из багажника, а Тарас прежде, чем уехать подходит к нему.
— Вот так и вступают в ряды «каблуков». Не успел жениться, а уже как Нина захочет. Что Нинка скажет.
Подкалывает его по-дружески, и мой мужчина цыкает языком и смеётся.
— Так на тебя насмотрелся. И себе захотелось. Снежане привет передавай. Может зайдём к вам перед отъездом.
— Ну, будем ждать.
Тарас садится в машину и уезжает, а Володя открывает калитку и берёт меня за руку.
На Леську мою оглядывается, чтобы от нас не отставала.
Дочка почему-то тоже волнуется. Вовка ей рассказал уже про своих сестёр. Полину и Алинку. Алька самая младшая у них. И как я поняла сегодня вечером её скорее всего не будет. Мама Володи с сёстрами ещё днём приехали, и младшенькая умотала на какой-то праздник подруги. В городе же одна учёба на уме.
Полина тоже в прошлом году поступила. А моя своей любовью задурила себе голову, и теперь сама понимает, что только усложнила себе жизнь раньше времени. Пока другие будут бегать на пары и по мальчикам, ей придётся возиться с пелёнками и думать, как сына пристроить в детский сад.
Глава 28. Думала, будет хуже-2.
Проходим в небольшой «тамбур» с куртками. Снимаем верхнюю одежду. Я расстёгиваю пуговицы на пальто, Леся уже возится с обувью. И за закрытой дверью, ведущей в дом, раздаются женский и девичий голоса.
— Я наверху постель перестелила. Поль ты убралась в вашей комнате?
— Мам, да успокойся!
Женщина в ответ лишь твердит про ужин, который не успела доготовить. Оправдывается за свои треволнения:
— Вот собрался бы жениться на Дашке, так та сама в рот готова заглядывать лишь бы Володьке нравиться. А это мало ли кого он из города там везёт. Сейчас такие девочки, что им попробуй ещё угоди. А надо же чтобы всё по-человечески было!
Наверное, они даже не подозревают, что мы их слышим. Меня в краску бросает от мысли, что мама Володи ждёт молодую девчонку. А тут такой сюрприз.
Пальцы не слушаются, кажется расстегнуть следующую пуговицу становится непосильной задачей.
Хорошо Володька приходит на помощь.
— Нин, мать просто нормальных отношений с невесткой хочет, — помогает с пальто. Забирает его у меня, как у какой-то куклы и вешает на вешалку.
Разуваюсь уже сама, не маленький же ребёнок.
Вовка дверь открывает. И его мама с сестрой, которые здесь же в гостиной с совмещённой кухней, поправляли какие-то подушки на диване, застыли на мгновение.
