Я не стала говорить, что это в корне неправильно. У них не гостиница и свободного места в доме не так много, чтобы перебирать. Можно было конечно поменяться местами ему с моей Лесей, но у нас всё равно с Вовой и раньше такое было, что засыпали вместе. Правда спали в одежде и как какие-то подростки. Я лично помимо всего прочего ещё боялась, что у меня Леська с утра в комнату влетит, как она умеет, и увидит или услышит, что-нибудь не то. Володька же просто пока не настаивал и не давил на меня. Хотя организм у него молодой и своё требует. Сдерживаться ему в последнее время всё сложнее. И мне всё чаще кажется, что эту грань нам пора наконец перейти. Чем меньше сомнений в нём остаётся, тем больше кажется.
…
Позднее остались одни на втором этаже. Катя ушла к соседке за Алинкой. Поля с Лесей закрылись у себя.
У Володиных родителей в доме можно было душ принять. Чем я и воспользовалась с дороги. Володя только скользнул по мне, завёрнутой в новый махровый халат, взглядом, и сам ушёл в том же направлении.
Дал мне возможность спокойно переодеться, пока его нет.
Хотя я и не была готова к такому. Думала, в крайнем случае с дочкой спать придётся. Теперь с сомнением разглядывала слишком легкое ночное бельё перед собой, которое подготовила для этой поездки.
Хотя какая разница? Веду себя действительно как соседка!
А пора же, наверное, перестать стесняться. Не девочка же уже.
Пока не передумала, сбросила с себя халат и протянула руку. Шёлковая ткань невесомо скользнула по телу. Разглаживаю её. Заправляю прядь волос за ухо, прежде чем лечь под одеяло.
За моей спиной в этот момент открывается дверь, и я чувствую на себе чужой взор.
Обернувшись вижу Володьку в дверях комнаты. Он тоже уже переоделся в футболку и пижамные штаны и подготовился ко сну.
Смотрит на меня потемневшими глазами. Охватывая всё тело.
Я не тинэйджер, но всё равно бросило в краску от этого взгляда. Какая-то неловкость непонятная.
— Ты с какой стороны спишь? — у меня голос осип и откашливаюсь.
— Да мне всё равно, — Вова пожимает плечами и кивает на кровать. — Ложись первой. Я потом. Определюсь.
Поворачиваюсь снова к нему спиной. Сама не могу выбрать. Мысли путаются и вообще несутся куда-то не в том направлении. Приходится напоминать себе, что мне уже тридцать пять и в таком возрасте не пристало вести себя, как идиотка.
Подхожу к левой стороне, которая дальше от стены.
Залезаю под одеяло. Володька прежде чем пойти за мной следом выключает свет, погружая комнату в полумрак. На улице горит фонарь, и его слабый свет попадает в окно, освещая кровать и часть пола.
…
Проходит, наверное, минута, а мы лежим на одной «койке» как два солдата — руки по швам и напряжение какое-то. А ещё дико хочется хотя бы дотронуться до него. Что-то горячее и тягучее разливается по телу.
Просто возбуждение от того, что он рядом.
Лежим так где-то ещё с минуту, потом Володька чертыхается.
— Да что мы как дети!
Прижимает меня к себе. Слышу, как скрипит матрас под ним.
И опять мы просто лежим. Хотя это чёртово желание не останавливаться лишь на том, чтобы прислониться теснее к нему, оно же никуда не девается. И от того, что он не стал держать дистанцию, а притянул меня к себе, меньше не стало. Наоборот. И Вовка тоже это понимает прекрасно. Только боится, что опять обрублю на корню все его порывы. Но от попыток удержаться не может. Переворачивается немного.
Поначалу просто его рука проделывает осторожное движение по моей. От сгиба локтя до предплечья. Касается лямки ночной рубашки. Его дыхание щекочет мне ухо. Лёгким поцелуем касается скулы. Пока это всё не зашло дальше полушёпотом ненадолго перевожу его мысли в другое русло (а другого момента не нашла! И это действительно меня волнует!):
— Вов, ты вот сегодня всем говорил, что жениться на мне собрался, а самое главное, по-моему, забыл.
Он немного отстраняется, взирает на моё насмешливое лицо уже мутным взглядом и приподнимает бровь в вопросе.
— Что?
Вот балда!
— Предложение мне сделать!
Это он так уверился, что я не откажу? Закрывает на секунду глаза. Вижу смущен. И решил, что в моих глазах был слишком самонадеян?
— При всех не хотел. Так неудобно отказывать, если вдруг решишь, что не хочешь. Но О СВОИХ намерениях я, по-моему, ясно дал понять?
Он виновато ухмыляется на все тридцать два. Так комично и трогательно.
— Да, конечно.
Но всё равно же было бы приятнее если бы спросил.
Думаю, про себя, но вслух подобное произносить не хочу. Выглядит, как ворчания старой карги. Перед остальными же не говорил, что просто какая-то баба с ребёнком к нему прибилася, а наоборот представлял, как будущую жену. Так чего мне ещё надо?
— Нин, у тебя все эмоции на лице отражаются.
Трётся своим носом о мой. Разглаживает пальцами морщинку между бровей, появившуюся после его ответа.
— Просто хотел сделать всё немного иначе. Завтра. Не думал, что задавать этот вопрос тебе придётся вот так. В кровати. Без подготовки. Но…
Ну какая ерунда его беспокоит! Наблюдаю, как он откатывается от меня, открывает верхний ящик прикроватной тумбочки. Копошится там, постукивая чем-то. Потом возвращается ко мне. В его руке, которую он приподнял рядом с моим лицом я замечаю блеск метала, и только потом до меня доходит, что это кольцо.
Оу! Так парень всё-таки готовился!
Вовка старается придать своему лицу торжественное выражение, но заметно нервничает.
— Нин…
Я гляжу на кольцо, потом опять на него.
— Выйдешь за меня?
Взгляд застыл. Напряжённо ждёт ответа, а я не могу удержаться от шутки.
— Ой, ну я даже не знаю. Если сейчас по-твоему неподходящая обстановка, то я, пожалуй, подожду до завтра. Интересно же, что там должно измениться.
Говорю с самым невинным видом, но Вовку чуть не перекосило:
— Нина!!!
Почему-то хочется смеяться. Забираю у него это кольцо и натягиваю на палец. Пока его удар не хватил. Володька нависает после этого сверху, как рассерженный дикобраз. Ржать расхотелось, зато начали целоваться.
И опять понимаю, что всё начинает выходить из-под контроля. Его горячие руки, то и дело прохаживаются по моему телу. И чем дольше, тем мне самой хочется зайти дальше.
Отстраняюсь ненадолго, чтобы задать вопрос:
— Вов. А здесь хорошая звукоизоляция? — шепчу ему.
Я ведь тоже не деревянная. И у меня также рядом с ним появляются свои желания и потребности. А его мама раз положила нас вместе, то должно быть делала предположения, что мы не будем лежать рядышком, как пионеры.
Володька замирает на секунду. До него доходит что я имею ввиду.
— А ты точно хочешь проверить?
Обламываться он уже устал.
Я если честно тоже больше не вижу смысла. Поэтому снова произношу едва слышно:
— По крайней мере теперь не против.
Только надеюсь, что нас никто не услышит и завтра стыдиться перед его роднёй мне не придётся.
— Думаю, хорошая, — чувствую дрожь в его голосе, но он вряд ли стал бы мне врать. (Да и на втором этаже это единственная комната.)
Вовка с улыбкой перемещается ближе и нависает надо мной, опираясь на локти.
До этого он очевидно готовил себя к тому, чтобы вовремя остановиться. Сейчас же наконец понял, что никакого «нет» с моей стороны сегодня не будет. Правда и спешить не хочет, чтобы не напортачить в первый же раз.
Сминает губы раз за разом, так что от поцелуев уже в глазах мутнеет, а он переходит ниже. Прикусывает кожу на моей шее. Подол ночнушки сбивается до талии, и Вовка задевает ладонью линию моих кружевных трусов.
Хочет снять всё это. Потому что одежда явно кажется лишней. И мне и ему.
Он тянет вверх, подцепляя ткань, и моя ночная рубашка соскальзывает на пол…
И вот можно представить наше с ним состояние, когда именно в этот момент неожиданно дверь распахивается. Ударяется ручкой в стену с громким стуком. Отскакивает. Снова ударяется. Так же резко включается свет, который бьёт по глазам, как дурацкий прожектор, а в комнату без предупреждения врывается вихрь, а точнее Вовкина младшая сестра.
