— Можно.
— Ну а рассказать, что вы там делали, м-м? — поигрывает бровями.
— Мы? — на пару секунд выпадаю из реальности. Уже, вероятно, в тысячный раз, прокрутив в голове те невероятно быстро пролетевшие минуты в его объятиях. — Я чуть не околела, пока ждала такси. А тут мне голос на ухо: красота важнее здоровья?
— Обделалась от неожиданности? — ожив после кружки с чаем, начинает стебаться. Задница, а не человек.
— А потом на мои плечи лег пиджак, он меня в него укутал, обнял… и ждали пока приедет такси. Все, — игнорирую его вопрос.
— Вот они — сдвиги, женщина, сдвиги. А ты все вперед папки в пекло собиралась ринуться. Ожидание вознаграждается. Так что, улыбаемся, машем и рвем когти вперед в том же направлении.
— Я просто не понимаю, что могло измениться за этот срок, кроме моего полного помешательства на нем. Чем дальше, тем хуже мне становится. Что-то еще разве менялось? — с сомнением спрашиваю.
— Вообще-то, да, — немного недовольно отвечает.
— И что же?
— Его взгляд, Лина, его чертов взгляд мутировал уже несколько раз, приближаясь к нужной нам кондиции. Ты по-прежнему слепая, что крот, — закатывает глаза. Потягивается до хруста конечностей и расплывается, другого выражения не подберешь, по креслу.
— Я заметила только то, что смотрит он чаще и без металла, что ли… Мягче, наверное.
— Наверное? Бог ты мой, когда же ты прозреешь? Он наблюдает за тобой, как сокол. Даже если тебе кажется, что он безразлично попивает свое виски, он видит все, отмечает, запоминает, делает выводы. Ты никогда не задумывалась, что время идет, без его телодвижений, просто потому, что он тебя испытывает?
— В смысле?..
— В прямом. Он уже однажды позволил себя женить, такой красавице как ты. Внешне вы не слишком похожи. Но типаж один в один. Правильные черты лица. Темные волосы. Хорошая фигура. Вызывающее поведение. Она окрутила его в два счета. Словно мартовская кошка влезла в его постель очень быстро. А потом просто заполнила собой все. Выпила из мужика все соки.
Болезненно прилипнув в стенке, впитываю информацию. Это неприятно слушать, но необходимо.
— А он любил ее. Так сильно любил, что слепо верил и чуть не отдал последнюю рубашку. По итогу. Ее измена. Развод. И с трудом сохраненный салон. Она забрала у него машину. Дом. И чуть не лишила всего остального, заручившись адвокатом-акулой, которому наплела, что Леха заставил ее убить их ребенка, и такое, мол, она ему никогда не простит. Стоит ли говорить, что ребенок был не его?
Кривлюсь, неприятно слышать такое. Дети — не разменная монета и не повод для шантажа. Удивляет слепота Лёши. И немного просыпается ревность к его прошлому. Он ее любил… Вот как.
О женском коварстве я знаю не понаслышке, но до подобного никогда бы не опустилась. Случались эксцессы. Не отрицаю. Пользоваться мужчинами научиться очень легко. Начиная от физического удовольствия, заканчивая материальными благами. И еще легче привыкнуть к такому образу жизни.
— Значит, я на нее похожа?
— Отдаленно и лишь в поведении. Внешне, повторюсь, сходство только в типаже. Это также глупо, как если бы я сказал, что все брюнетки на одно лицо. Или все шатенки словно сестры-близнецы.
— Тем не менее…
— Даже не начинай. Не видит он в тебе свою потерянную любовь. Его скорее передернуло бы, будь ты похожа на нее, чем проснулось бы желание. Просто поверь мне на слово, — серьезность в глазах Кирилла заставляет верить. Однако это не отменяет факта, что от услышанного появляется осадок.
— Так к чему ты о ней начал говорить?
— К тому, что после вот такой шишки вольно-невольно начнешь внимательнее смотреть по сторонам. И я был бы очень рад сказать тебе, что на этом его печальный опыт закончен, но нет, была еще парочка хреновых моментов.
— С его-то внешностью? Да ладно. Я не верю, что с его данными можно иметь патологические проблемы с женским полом.
— Факт остается фактом. Потому из заботливого, хорошего мужика он превратился в того, кем является.
— Говоришь, будто он монстр, — фыркаю.
— Ну, инвалид он эмоциональный. Очевидно ведь. Осторожный. Даже чересчур. Потому с тобой он так долго и муторно тянет кота за яйца. Я могу отдать голову на отсечение, что причина в том, что он хочет убедиться в твоей серьезности и абсолютном отсутствии корыстных целей. О чувствах я намеренно молчу. Только слепой не увидит, как ты пускаешь соки при его виде.
— Не говори ерунды.
— Конспиратор из тебя день за днем все хуже и хуже.
Понимаю, что он прав. Каждое слово. Да я и не пытаюсь скрывать свое небезразличие. Предельно устав от игр. Всерьез захотев попробовать отношения. Не боясь привязать себя к определенному человеку. И вопреки своим, как мне казалось, неизменным убеждениям, не желаю его делить с кем-то другим, да и сама попросту не замечаю никого вокруг. Привыкшая к свободным отношениям, вдруг решила, что смогу остепениться и ограничиться одним-единственным человеком. Странно. Непривычно. И даже страшно. Но я попробую.
Глава 15
В бар вчера я все же не поехала. Дойдя с Кириллом до своей квартиры, отдала ему пиджак брата и упала спать после горячего душа.
Наконец, более-менее выспавшись, чувствую себя человеком. Никто не трезвонит с самого утра. Голова не грозится расколоться на части. А руки и ноги функционируют как должно. Потому, налакавшись сока, наскоро собравшись, выдвигаюсь на тренировку.
Мысли все еще облизывают полученную накануне информацию. Размышления о его бывшей жене, неудачных романах и осторожности в настоящем времени. Физическая нагрузка прочищает голову. Все становится как-то понятнее, что ли. Части пазла сами примагничивают друг друга, складываясь. Понимание того, что это не он непробиваемый, а стена, которую он выстроил между собой и окружающими людьми. Что если попробовать ее разбить или просочиться сквозь нее, то там будет совершенно другой человек.
Проблески эмоций во взгляде. Его руки, что недавно согревали. Стакан с виски и возвращенные серьги. Это крохотные проявления его заботы. Словно из-за стены он выглядывает, но пока опасливо. Он не знает меня толком. Я же знаю его лишь по рассказу брата и некоторым поступкам. Все так запутанно и сложно. Но больше не кажется нереальным.
Он больше не кажется мне недоступным.
Осознаю в который раз правоту Кирилла. Его просьба подождать была продиктована непредвзятой оценкой происходящего. У себя в голове он примерно просчитал, когда, как и что может произойти. Подмечая нюансы. Отмечая перемены.
И что бы я делала без него? Вероятно, расшибла бы в кровь лоб, пытаясь переть напролом. Испортила бы все, даже толком и не начав. Своим упрямством и излишней самоуверенностью.
Странно переосмысливать свою жизнь, натуру. Меняться лишь от чувств к другому человеку. Понимать, что в этот раз все иначе и как раньше больше уже не будет. Вот она — точка невозврата.
— Ты готова? Я пришвартуюсь скоро у твоего подъезда, не хотелось бы вызывать еще одну машину, потому просто подожду тебя.
Суббота радует солнцем и безветренной погодой. Рискую надеть короткую кожаную юбку и рубашку в крупную клетку, застегнутую по самый подбородок. Ботинки с плоской подошвой, испещренные цепочками, заклепками и различными побрякушками. Полный аншлаг на голове, ярко обведенные черным карандашом глаза и алая, как кровь, помада.
Забросив кожаную куртку в сумку, на всякий случай. Туда же сигареты и помаду с телефоном, вываливаюсь из квартиры. Кирилл стоит возле машины, переругиваясь с кем-то по телефону. Влезать в его личную жизнь не считаю нужным, потому, кивнув, просто залезаю на задние сиденья и жду.
— Скоро возвращается мой босс, — недовольно поясняет, запрыгнув ко мне на сиденье. — А это значит, что сидеть и делать отчеты и прочее отсюда я не смогу.
— Что-то я не припомню, чтобы ты говорил мне, где ты работаешь.
— Строительная компания. Я что-то вроде помощника главы компании. Вся бумажная хрень, налаживание контактов и так далее. Меньше знаешь — крепче спишь, детка, — подмигивает. — Тем не менее, мне нужно будет через недельку, максимум, полторы уехать. С его разрешения я работал отсюда, отправляя ему всю важную документацию на почту, созваниваясь с клиентами.
