Феликс действительно старался, хоть и делал это в своём непревзойдённом стиле. Я не знала, что так подействовало на него — желание получить меня или мои слова, о том что я не его бывшая жена. А может, он просто вразумил словам брата и решил сменить тактику. В любом случае мне нравились эти перемены, хотя я всё ещё не верила Сабурову-младшему. Не верила и не понимала, зачем нужны все эти игры.
И за распитием вина, забрезжил шанс хоть что-то выяснить.
— Ты собираешься открывать мне глаза, на моё гнилое нутро? — Феликс положил в рот виноградину, продолжая испепелять меня взглядом.
— Оно не гнилое, — я отставила бокал на край стола. — И я не могу говорить о тебе, потому что ничего не знаю. Сказала лишь собственное мнение. Добавить мне нечего… Так что… ты можешь дополнить картину и рассказать о себе сам.
В этот момент Феликс как-то болезненно поморщился. Осушил вино одним глотком и посмотрел в сторону сада, который виднелся за пределами террасы.
— А это обязательно? — вернул мне взгляд.
Я не знала, что ответить. Давить на мужчину мне не хотелось, как и в той же степени, мне не хотелось оставаться в неведении. Я совершенно, совершенно не понимала, кто такой Феликс Сабуров.
За красивой, статной внешностью, горящим упрямством взглядом, должно было скрываться что-то ещё.
— Может компромисс? — робко предложила я, положив руки на стол.
— Я не знаю такого слова, — ухмыльнулся Феликс, накрыв мои руки ладонями. — Расскажешь, что для тебя компромисс?
От физического контакта говорить стало сложнее, но я всё-таки попыталась.
— Ты расскажешь мне о себе… Всё равно что. То что посчитаешь нужным. А я например, могу рассказать о себе.
— А если мне не требуется информация о тебе? Если я могу узнать её, просто щёлкнув пальцами?! Или уже ими щёлкнул и узнал! Что ты можешь предложить взамен?
— Хорошо, — не стала тушеваться, и предложила то, что по моему мнению, было хорошим вариантом. — Тогда давай сыграем?! Две правды и ложь. Знаешь такую игру?
— Я не играю в игры, — вроде отказал, но с заинтересованностью в голосе.
— Да ладно, — усмехнулась в ответ, для храбрости осушив свой бокал и придвинув тот к Феликсу. Дождалась, когда он разольёт по новой, но пить не стала, продолжая следить за собеседником, который слегка втягивался нашим разговором. — Именно этим ты всё это время и занимаешь. А ещё бесишься и дуешь губы, совсем как маленький, когда играют не по твоим правилам.
Сабуров задумчиво потёр переносицу, то ли обдумывал мои слова, то ли примерял на себя их правдивость. А после вновь вернул свою широкую ладонь, расположив её теперь на моём запястье. Стиснув на нём плотным кольцом свои пальцы.
— Кажется, мы уже выяснили. Против правил здесь только ты, — подушечка большого пальца плавно скользила по коже, нащупывая венку, которая загнанно билась от волнения.
— Я за честность и если кто-то гнёт свою линию… я всегда против, — выпутаться из захвата не удалось и я бросила эту затею, решив насладиться мягким поглаживанием. В конце концов, Феликс имел право показать себя с другой стороны. Я же имела полное право не верить всем его хитрым уловкам.
— Если я гну, то тебе не помешало бы немного… совсем немного прогнуться. Это же не так сложно?! — он потянул меня за руку, и чтобы не чувствовать лёгкой болезненности, я подалась вперёд. Продолжая двигаться по инерции, я почти перегнулась через весь стол.
— Совсем несложно!
— Тогда поцелуй меня! — Феликс тоже привстал со своего стула и буквально вплотную приблизился ко мне, так что наши носы соприкоснулись.
Между нами преградой стоял лишь стол, но даже так я не чувствовала защищённости.
— Я ещё не объяснила правил игры, а ты уже требуешь от меня поощрение.
— Говори или целуй, — обжёг дыханием мои губы, но сам не стал целовать, упорно продолжая ждать, когда я прогнусь.
— Сыграем не совсем по классике. Ты скажешь три факта о себе, один из которых будет ложью и если я не угадаю, то буду должна сделать действие.
— Любое? — загорелся Сабуров, предвкушая от меня выполнений самых откровенных "действий".
— Смотря какой значимости будет факт из твоей золотой жизни.
Минуту он раздумывал, продолжая удерживать меня как можно ближе к себе. Не отпуская руки и не прерывая зрительного контакта.
— Согласен, — наконец он даровал мне свободу, сам опустился на прежнее место и жестом указал на мой стул. — Да начнётся игра.
Мы скрепили уговор звоном бокалов, а после каждый сделай глоток. Феликс ожидаемо глотнул чуть меньше половины. Я решилась отпить почти четверть содержимого. Вино приятно ударило в голову, разлилось теплом. Или же это был всплеск буйных гормонов? А может все сразу и прошлось томительной негой по телу.
— Я люблю рыжих, — признался Феликс, а меня остудила внезапная ревность, которая лишь усиливалась от мыслей о Вике и Николь. — Не люблю грубый секс. Люблю секс втроём. Твоя очередь, угадывай или снимай с себя одну вещь.
Феликс слегка прищурился, пока ждал ответа, а я не могла отыскать ложь в его словах. Мне казалось, что каждый факт более, чем правдивый.
— Не любишь грубый секс — ложь. Тебе нравится подчинять.
— Нет, — уголка его губ коснулась игривая ухмылка. — Я более чем нежен со своими женщинами. Зато как истинный эгоист — не люблю делиться и предпочитают секс вдвоём.
Сбросить неудобные лодочки было для меня за счастье. А увидеть на лице Феликса разочарование из-за того, что я сняла туфли, стало наивысшей точкой удовольствия.
— Ты играешь нечестно!
— Ты делишься ненужной информацией, — с лёгкостью отбила. — Я не узнаю тебя лучше, если ты будешь говорить лишь о своих эротических фантазиях.
— Намекни, — Феликс ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы и придал своему идеально официальному внешнему виду, некую неряшливость.
— Соня… — неуверенным голосом произнесла имя и тут же пояснила. — Твоя жена. Можешь рассказать о ней.
Кадык нервно дёрнулся на его шеи и Сабуров поспешил сразу же стянуть с себя галстук, словно он душил его. Я явно лезла не в своё дело, чем крайне нервировала мужчину. Но вернуть брошенные слова, что давно волчком кружили на языке, было не в моей власти.
— Я выгнал свою жену. Я не любил свою жену, — резкое признание, томительная пауза и ещё один факт, как контрольный в голову. — Я убил свою жену!
Хищный оскал Феликса напряг меня не так сильно, как неприятный скрип дерева по гранитному полу. Мне даже пришлось поморщиться от скрежета, что наполнил уединённую террасу.
Мужчина импульсивно отодвинул стул и вскочил на ноги. Обошёл стол кругом и стал у меня за спиной.
— Выбирай… не спеши! — крепкие ладони аккуратно легли на мои плечи, пальцами слегка переместившись ближе к оголённым ключицам.
Я тщетно старалась представить перед собой Феликса и его жену, но фантазия уступала памяти. И вместо этого перед глазами маячили картинки, той ночи, когда Сабуров чуть не совершил ошибку.
Но не совершил же?! Успокаивала саму себя, хорошо помня слова Германа о том, что Феликс не монстр.
— Ты не мог её убить. Это ложь.
На пике эмоций выдала я, уже в тысячный раз пожалев, что затеяла эту чёртову игру. Обеда вполне бы хватило для более фривольного общения.
— Раздевайся, — хрипло прошептал мне на ухо Феликс. — Кардиган… платье..
Перечисляя мою одежду, он каждое слово сопровождал мягким поцелуем в шею. А я по крупицам собирала в себе силы противостоять искушению.
— Как это? — я всё же повернулась в ту сторону, где ощущала на себе тяжёлое дыхание мужчины. — Одна ложь — одна вещь.
— Всё сказанное мной ложь. Я не выгонял Софию, она предпочла сбежать. И я её любил, — горько отозвался Феликс.
Поддавшись неожиданному желанию, я потянулась к его губам. Нежно протолкнула свой язык и спровоцировала Феликса на поцелуй, от которого внизу живота слабо заныло возбуждение.
Не теряя последних капель решимости, я прервала поцелуй, встала со стула, тут же скинув на него кардиган. Чтобы затем бодро шагнуть навстречу новым испытаниям. Мужчина, склонив голову набок следил за моей дерзкой выходкой. И хотя внешне он уже немного был на взводе и его острый, нервно дёргающийся кадык был тому свидетель. Феликс выжидал, заводился от игры и мысленно считал мои приближающиеся шаги.
