лучше.
Джип Дэна мчался к окраине города. И я поняла, что мы приближаемся к частному жилому сектору, где строились особняки бизнесменов и крутых политиков.
Признаться, место было слишком пафосным, наша с папой квартира нравилась мне больше. Отец как-то поднял вопрос о переезде именно в этот район. Но я не поддержала его идею. Дорога до университета занимала бы половину утра. Мне оставался всего лишь год мучений, и я не планировала проводить его, мотаясь каждое утро и вечер по трассе. К тому же, я собиралась обзавестись приличной работой, строить карьеру. И жить в центре мне казалось весьма удобным.
Пока я размышляла, Денис свернул на небольшую подъездную дорожку с новым асфальтом. А потом и вовсе припарковал машину под темными окнами новенького особнячка.
Я вдруг подумала, что домик очень красивый. И даже представила, как яркий солнечный свет проникает сквозь огромные стекла по утрам, превращая помещение в сказку.
Штормов заглушил двигатель и откинулся на спинку кресла. Я чувствовала, как Денис медленно оттаивает. И посчитала, что наступил самый благополучный момент, чтобы внести кое-какие пояснения от своего имени. Для полноты картины, так сказать.
– Денис, я не звала Виктора в клуб. Я не знаю, как он там оказался. Я не поощряла его. А при первой возможности ударила, как ты и учил, – я говорила быстро, уверенно, боясь, что Денис не станет меня слушать.
Он и не стал. Рывком распахнул дверь и вышел из машины.
Я вздохнула, прикрывая глаза и не торопясь покидать теплый салон.
Ну, что за упрямый человек?! Трудно меня выслушать?!
Услышала, как дверь с моей стороны распахнулась. И, прежде, чем я успела сообразить, что происходит, Шторм обрушился на меня своей силой.
Он крепко, стремительно, но осторожно обхватил мою голову своими широкими ладонями и накрыл мои губы своим ртом.
Я не заметила, как мужчина снял меня с кресла и захлопнул дверцу машины. Он жадно целовал меня, удерживая над землей. А я не сопротивлялась, обняла его плечи руками, обвила бедра ногами, заявляя свои права на Шторма, даже если он сам не хотел или не собирался принадлежать мне.
– Чей это дом, Шторм? – выдохнула я в его губы, когда поняла, что мы стоим на пороге чужой собственности.
– Наш, – просто произнес Денис, убивая меня своим ответом.
Я не знаю, какие именно чувства рассмотрел Денис на моем лице, но он криво усмехнулся, придержал меня широкой ладонью под попу, а свободной рукой нырнул в карман джинсов.
– Не пугайся ты так. В перспективе наш, – пояснил Штормов. Но мне не стало легче от его слов.
– Что значит «наш»? – переспросила я.
– Твой, мой, наш, – терпеливо говорил Шторм, провернув ключ в замке, распахнув двери и перешагивая порог красивого особняка. – Здесь еще идут работы.
Дом встретил нас темнотой и тишиной. Мебель отсутствовала, но стены, пол и потолок были.
– Я ничего не понимаю, Дэн! – честно призналась я. – Что значит «наш дом»? Ты среди ночи привозишь меня в особняк за сто тысяч миллионов и говоришь, что это наш дом. Как это расценить? Ты что, дом купил?
– Нет, построил, – вздохнул Штормов. – В том году. В этом ремонт почти готов. Нужно выбрать мебель, шторы и прочее.
– В том году…. – эхом повторила я, растерянно глядя Денису в глаза. Он окончательно запутал меня. – Построил.… Наш дом…. А папа в курсе, что ты «нам» построил дом?
– Хочешь сейчас об этом поговорить? – усмехнулся Штормов.
– Поставь меня на пол, Шторм! – попросила я.
Денис подчинился, пусть не с особой охотой и энтузиазмом.
– А теперь давай по порядку! – попросила, чувствуя, как от всех этих пазлов голова идет кругом, а в затылке рождается странная пульсирующая боль.
– Что ты хочешь услышать? – резко выдохнул Дэн, скрестив руки на груди. – Что мне тридцать шесть, и я вроде как взрослый и самодостаточный мужик? Что у меня дел выше крыши, и все они связаны с «темными» личностями? Что я дико устал от всего этого и хочу покоя и тишины? Что последнюю пару лет нахожусь в таком дерьме, откуда боюсь не выбраться в ближайшее столетие? Что до дикого зуда в заднице помешан на мелкой дочке давнего друга? Я бы сказал, единственного друга! Это ты хочешь услышать? Или перейдем сразу к «взрослым» беседам? А, давай! Я, млять, только чудом держусь, чтобы не заняться с тобой любовью при каждом удобном случае! Не знаю, как так вышло! Да, я мудак и придурок! Но, млять, я уже не представляю, как дышать по утрам, если не вижу тебя! У меня психоз, я уверен. И я задолбался придумывать, как бороться с этим! Задолбался убеждать себя, что у тебя своя жизнь, свои друзья, свой круг интересов! У меня бессонница проходит благодаря тому, что я перечисляю, кому именно из твоих парней и какую часть тела сломаю! Об этом хочешь поговорить?!
Я с трудом верила словам Шторма и не могла даже моргнуть, боясь очнуться ото сна и узнать, что все это – лишь выдумка моего мозга.
– Ты сказал, что оказался в дерьме и боишься не выбраться. Это серьезно? – вдруг испугалась я, что кто-то угрожает моему Шторму.
– То есть ты расслышала только «дерьмо»? – прищурился Денис, а я затрясла головой.
– Нет! Я все прекрасно слышала! – торопливо пояснила я. – Просто, если тебе что-то угрожает, нужно придумать, как выбраться, или попросить помощи у кого-то!
– Отлично, непременно так и поступлю, – пробормотал Денис, глядя на меня совершенно серьезно. – Поможешь?
– Конечно! – с готовностью закивала я, собираясь идти на любые подвиги ради этого сильного мужчины. – Что нужно делать?
Дэн шагнул ближе, сокращая пространство, разделившее нас. Я не попятилась, а лишь приподняла голову, чтобы смотреть в глаза Штормову. Пусть видит, что я настроена весьма серьезно.
Шторм осторожно положил руки на мою талию, притянул меня к себе еще ближе, теснее, а я поступила так же, скрестив руки на его спине, распластала ладони, заскользила по мягкой ткани футболки, отчаянно желая, чтобы эта ткань просто и совершенно случайно испарилась.
– Не дай мне сойти с ума, – пробормотал
