тебе нечего боятся.
— Я подумаю. Подружку не надо впутывать… она бестолковая, все растреплет сразу по всем углам, — соврала я, просто чтобы не вздумали к Катьке лезть, даже с вопросами. — Она не знает, кто я. Если скажете, я вас убью! Понятно?
— Угу, — пытался не заржать Джексон, но все равно не удержался. Вот ведь мужчины бестолковые. Разве если я на голову ниже, это может помешать всадить пулю в лоб?
— Вот и славненько. Завтра в три приезжайте. Я манатки свои соберу, подружке скажу, что в другую страну уезжаю. Где тепло и море. А кстати, ваш заяц где плутает? Там жарко?
— Ну да. Очень жарко. Можно сказать, горячая то… э-э-э… тепло, короче. И море есть.
— Ну, значит, скажу, что с ним уезжаю. Илья лучше тебя врет. Ни разу не спалился, что знает, где Кир. Так что незачет тебе, Джексон. Иди, тренируйся.
— Разрешите выполнять?
— Ага. И завтра в три. Не опаздывайте.
— Илья заберет. А то я еще что-нибудь разболтаю.
Я согласилась по трем причинам. Во-первых, мое любопытство, что они затеяли и зачем им Кид, меня уже доедает. А во-вторых, в его доме я переверну все вверх дном, но узнаю, кто он такой, этот таинственный тип, по которому я медленно схожу с ума и с каждым днем все больше тоскую. И тревога все больше нарастает, такого раньше не было никогда. Неужели я так сильно за него переживаю, больше, чем за себя? Или это предчувствие не с ним связано? Ну ладно. Третья причина уехать самая важная. Катю надо держать как можно дальше от всего этого. Моя единственная верная подруга и так в жизни дерьма хапнула, пора ей топать в лучшую жизнь, а я — самый худший попутчик. Как ее с чердака вытащить, я придумаю, а пока тут пусть поживет еще немного. Может, и на лечение ей найду средства.
В предвкушении поездки в его дом мое настроение удивительным образом улучшилось. Даже не прикладывала особых усилий, чтобы выглядеть счастливой, рассказывая Кате о новом повороте в своей жизни. И уже в половину третьего торчала во дворе.
В комнату Кейт я завалился без стука. Роковая красотка лежала на кровати, скинув одеяла на пол. Напялила красивое красное кружевное белье и даже чулки. Подготовилась, нимфоманка. Не глядя на меня, девушка похлопала ладошкой по кровати рядом с собой, приглашая присоединиться.
А присоединиться было к чему. Около ее косметического столика, четко напротив нее, неуклюже вилял задом афроамериканец, которого называли тут Ян. Высокий и мускулистый парень, растопырив пятерню, втирал в себя вонючее ароматическое масло, которое стекало по голому торсу в пятнистые милитари-штаны.
— Кейт, ты же знаешь, что это запрещено? Ты ведь обещала больше не использовать свои навыки на членах команды вне стен специально отведенной для этого комнаты.
— А ты обещал не возвращаться сюда. А если вернешься, то привезешь балалайку, водку и медведя. Где все это?
— Ян тебя просто бесит или планы на него серьезные?
Кейт нахмурилась, не желая признаваться, что запала на парня, который, в отличие от всех остальных мужиков, не пускает слюни при виде ее задницы.
— Айс, а кто тебя больше раздражает? Те, которые говорят: «Ой, да не верю я в ваши гипнозы и прочую херню», или те, которые просят: «А научи меня по быстрому тоже так делать»? — спросила Кейт.
А может, и не Кейт. Никто из нас не знает настоящих имен друг друга. И даже позывные на разных базах разные. Сегодня я у американцев. Позывной «Сумрак» им в лом выговаривать, и они придумали свой. Тут я Айс.
— Никто. Мне похер.
— А меня те, кто просят научить, — Кейт расположилась на кровати в сексуальном нижнем белье, приняв соблазнительную позу, продолжала перекатывать два маленьких полосатых шарика в руке. А я растянулся рядом, наблюдая за ее местью Яну.
— Ты просто недавно в этом. Потом станет безразлично.
— Не станет. Этот Ян меня сегодня выбесил. Мы потратили всю сознательную жизнь на это. Изучали материю сознания, рефлекторные условия, реакции, нейроны. Да я зафакалась с этими тоннами исследований! А он — «научи за пять минут». Козел!
— Не злись, ты его отпускаешь, — посоветовал ей, видя, что «Козел Ян» выходит из ее контроля. — Академики Сеченов и Павлов потратили на это всю жизнь. И не только они. И ничего, не злились.
— Ты все за своих топишь? А кубки по нейроанатомии от нас таскаешь? Наши не меньший вклад внесли, а скорее даже больший, пока вы за занавесом сидите. У нас такие разработки! Мы время на десятилетия опережаем!
Мне давно надоело с ней спорить, кто из величайших умов достиг большего в изучении тайн мозга и подсознания. Но заняться все равно больше нечем. Я уже две недели кочую с базы на базу. Наша структура не подчиняется ни одному государству и одновременно подчиняется всем. То есть наше руководство, как и мы, собраны со всех континентов. Более тридцати стран. И решения они принимают совместно. Вот такой безграничный мир и дружба в эпицентре войны, где у каждой страны есть свои интересы, но мы вне политических игр. Наша задача глобальнее.
— Кейт, а ты все с шариками? Когда научишься без них?
— Мне не дается этот уровень. Сложно поймать эту долю секунды в переходах сознания. Это ты у нас легко их находишь, а по мне все переходы одинаковые. Но вот нужный не всегда получается поймать.
— Ты просто невнимательна, это раз. Ты мешаешь и сбиваешь Яна своими эмоциями, это два. И ты к нему небезразлична, это три.
— Ты тоже показываешь свои эмоции, когда манипулируешь людьми.
— Только те, которые они хотят видеть. Это не мешает, а наоборот, упрощает управление. И ты не даешь ему нас слышать, это тоже минус.
— Айс, хочешь посмотреть, какой у него член? Говорят, у них есть чем похвастаться! — кивнув мне на Яна, спросила Кейт.
Бедолага Ян имел неосторожность прилюдно простебать Кейтлин, а потом еще и пристал к ней «покажи, да расскажи» И еще и утверждал, что его гипноз не берет. Теперь вот стриптиз танцует, но не знает об этом. И не вспомнит, почему измазал себя маслом с ног до головы.
— Воздержусь. Не буду вам мешать, — вставая с кресла и проходя мимо Яна, хотел помочь мужику, но передумал. Во-первых, Кейт знойная штучка, так что он даже в плюсе, а во-вторых, уже завтра он всем будет рассказывать, что Кейт не смогла его загипнозить, и он, весь
