Слишком частое присутствие Ксении каждый день и полное отсутствие личной жизни сказываются сильно — Савельева приходит ко мне в полудреме. На ней тот же фисташкового цвета костюм, только выглядит она иначе. Не такой колючей, что ли, какой всегда бывает в моем присутствии.
— И вот что мне с тобой делать? — звучит растерянно-сексуально, но Ксения медленно и уверенно сокращает между нами расстояние. И что-то мне подсказывает, что ответ ей не требуется, потому что в следующее мгновение она касается моего плеча теплой ладонью. Прикосновение будоражит, оно не такое, как все, которые были. Другое. Она уже не смотрит на меня, как на своего босса. Видит мужчину, и от этого кровь ускоренно несется по венам.
Сердце колотится как сумасшедшее, потому что Савельева опускается на мои колени и тянет край свитера. Стаскиваю его с себя и отбрасываю в сторону, удивленно отмечая, что руки Ксении следуют за одеждой вверх по торсу. Она изучает меня, ласково скользит вверх, пока во взгляде разгорается желание.
— Это приятно. У тебя очень мягкие руки, — топорный комплимент слетает с губ быстрее, чем я успеваю придумать что-то более уместное, но я умело исправляю положение на деле: осторожно касаюсь ее запястий и глажу большими пальцами. Щеки Ксении алеют, она мило смущается и тянет губы в улыбке. Все же происходящее ей тоже нравится.
— Боже, надеюсь, утром ты не подумаешь обо мне ничего такого, — бормочет взволнованно, и я чувствую ее обжигающее дыхание на коже. Ксения пахнет кофе и свежим жасмином. Касаюсь ее лица и отвожу выбившиеся из прически волосы. Савельева ластится и прикрывает глаза, касаясь щекой моей руки.
Как можно подумать о ней плохо после всего, что между нами было и что произойдет? Глупости, которые мне еще предстоит развеять.
Пальцы Ксении несильно подрагивают, когда она щелкает застежку ремня и со свистом, окончательно срывающим все стоп-краны, тянет его из брюк.
***
Просыпаюсь от неизвестной мелодии, звенящей где-то совсем рядом. Голова гудит, я ощутимо не выспался и провел бы еще столько же времени в постели. Шевелюсь, и тело ноет, будто я не в своей кровати спал, а где-то за пределами дома.
Воспоминания неохотно врываются в память: я привез Ксению домой, мы пили кофе, разговаривали, а дальше… Распахиваю глаза, не веря в произошедшее, но реальность бьет неизвестной обстановкой. Я действительно в квартире у Савельевой. Осматриваюсь, замечая аккуратно развешенный на спинке кресла свитер и ремень, лежащий на сиденье. Не может быть…
Скидываю с себя плед и облегченно выдыхаю: на мне майка и джинсы, и вряд ли я после жаркой ночи их торопливо натягивал. Да и не спал бы один на диване. Значит, мое подсознание разыгралось настолько, что представило Ксению совсем в ином статусе.
Усмехаюсь. Ага, в статусе законной жены, так что, можно сказать, ничего криминального. Савельева — девушка красивая, еще и постоянно рядом — неудивительно, что мне приснилось, как мы интересно провели время. Только один вопрос по-прежнему остается незакрытым: как мои вещи перекочевали в кресло?
Хотя вопросов, на самом деле, больше. Как меня угораздило уснуть, почему Ксения не разбудила и не вытолкала за дверь до утра, как я продрых до будильника, причем даже не своего, и какого черта я не испытываю угрызений совести за то, что оккупировал чужой диван? Будильник, кстати, больше не трезвонит, но из-за двери спальни никто не появляется. Значит, Савельева его отключила и продолжает спать. Надеюсь, у нее не будет десяти будильников, чтобы проснуться, иначе я с ума сойду, потому что наши спальни в моей квартире будут по соседству.
Сажусь на диване и тру лицо. В джинсах неприятно давит, поэтому приходится лечь обратно, чтобы топотом не разбудить Ксению раньше того, как я приду в нормальное состояние. Она, конечно, знает, как мужчины устроены, но мы, хоть и супруги, так близко не контактируем.
И этим утром я впервые всерьез задумываюсь, почему не подкатывал к Савельевой все три года. Даже Самарин вокруг нее вертится без конца, а я смотрю на Ксению через призму профессиональных качеств. Наверное, слишком сильно ценю хороших специалистов, чтобы сексом портить отношения. Но она и как человек вполне приятна, что раньше от меня пряталось. А значит, нужно основательно присмотреться и точно решить, надо ли действовать или не бередить душу Савельевой своими ухаживаниями. Даю себе время до дня рождения ба. Там и Ксения обвыкнется с переездом, и я раньше времени со стояком в штанах маячить перед ней не буду, убеждая в искренности чувств.
Второй будильник выдергивает из раздумий, поднимаю голову, надеясь, что в этот раз все же Савельева наконец появится и мы сможем поговорить. Смотрю на время. Начало девятого. Мы договаривались на десять. Если учесть, что коробки собраны, то Ксении понадобится не так много времени на сборы, а значит, меня ждет еще и третий сигнал.
Но все происходит наоборот. Слышу, как щелкает дверь, и из-за нее показывается сонная помощница. Улыбаюсь — картина умилительная, — но Савельева радости моей ни капли не разделяет: округляет глаза и обхватывает плечи руками, пряча от меня слишком откровенную пижаму с топом и короткими шортами.
— М-Мирослав? — удивляется так, будто не знала, что я у нее ночую. — Извини, я забыла, что ты остался, — тараторит и захлопывает дверь, через две минуты появляясь в пушистом банном халате.
— Доброе утро, — произношу вкрадчиво, проверяя настроение Ксении. Она кивает часто и трет глаза:
— Доброе. Вы вчера тут уснули, я не стала будить. Смысла не было ехать так далеко, чтобы потом возвращаться обратно.
— Разумно, — соглашаюсь. Пока все звучит убедительно и нет ни одного намека на раздевание. — Надеюсь, не доставил хлопот? — намекаю сам, кивая в сторону одежды. То, что секса у нас с Савельевой не было ночью, очевидно. Но выяснить все на берегу не помешает.
— Разве что чуть-чуть, — пожимает плечами. — Я сняла с вас свитер и вытащила из штанов ремень. Здесь иногда бывает жарко, а с бляшкой было бы неудобно, — Ксения поджимает губы и скрещивает руки на груди, закрываясь от меня. По легкому румянцу на щеках (в точности, как в моем сне) понимаю, что она смущается. А меня этот вид заводит, потому что реалистичные картинки еще гуляют в голове. Сжимаю руки в кулаки, призывая всю силу воли, чтобы успокоиться и подавить неуместное желание.
— Спасибо.
— Не за что. Душ, как гостю, уступать не буду, но могу дать что-то из вещей Тёмы, чтобы можно было переодеться.
— Не надо, — поднимаюсь и ровняюсь с Ксенией. Она тушуется, опускает голову, но тут же возвращает взгляд к моему лицу. — У меня в машине сумка с формой. Лучше дай ключи от квартиры, я схожу, пока ты будешь в ванной.
— Хорошо.
Дальше все идет гладко: мы завтракаем, собираем оставшиеся вещи и, обсуждая план на предстоящую неделю, едем ко мне, после того как грузчики забирают все коробки. Ксения звонит брату, но тот не доступен. Она впадает в панику всего на пару секунд, а потом отмахивается, мол, обычное явление для младшего Савельева и оставляет ему записку, пишет пару сообщений в мессенджер, затем уходит из квартиры, тяжело вздохнув.
Да, для нас начинается новый этап выдающегося спектакля для моих родственников. Но тот факт, что Ксения добровольно решила принять в нем участие, подкупает. И больше не задает лишних вопросов, только кивает и думает, как сделать все правильно.
Везу ее к себе и понимаю, что не чувствую ни капли волнения по этому поводу. Все идет так, как должно быть. Савельева у меня дома уже была, для нее это место не новое. Я же надеюсь, что ей понравится квартира. Быть в ней гостьей и жить там — две совершенно разные вещи, хотя я и не планирую напрягать Ксению уборкой и готовкой. Для этого есть Татьяна, которая работает на меня вот уже шесть лет. С остальным разобраться проще: спальня полностью оборудована, даже есть небольшая гардеробная, где Савельева сложит все свои вещи.
Ксения долго осматривается в квартире, ходит туда-сюда, даже по незнанию заглядывает в мою спальню, но со скоростью света оттуда ретируется. Ей нужно три круга, чтобы убедиться, что все в порядке, и запереться в своей комнате. Не знаю, чем она там занимается, да и не пытаюсь узнать, оставляю ей призрачное ощущение свободы, но по возне слышу, что она разбирает вещи. Их, надо признать, немного: два чемодана и пять коробок.
