не вырвусь. — Не вздумай трогать Мэл! Понял меня!
Есения с Варей даже носа не кажут из комнаты. Но, судя по папиному гомерическому хохоту, он уже спустил пар на меня и можно выбираться всем из укрытия. Руслан минует гостиную, где Анна расставляет тарелки.
— На нас с Марусей не накрывай, — бросает он ей через плечо.
В дверях мы сталкиваемся с Димоном. Я его не вижу, но слышу.
— Сумасшедший дом! Куда ты её?
— Переезжаем!
— А так можно было?
Руслан, оставив друга без ответа, выходит на улицу. Я облокачиваюсь локтями на поясницу своего избранника и улыбаюсь Димону. Он качает головой и заходит в дом.
Мы покидаем мамин розовый сад и, скрипнув калиткой, оказываемся в сосновом лесу.
— Может я ногами пойду?
Руслан достаёт из кармана ключи и сбавляет шаг.
— Жену положено в дом на руках вносить, — усмехается Руслан и шлёпает меня по голым булкам. С утра я так и не удосужилась переодеть шорты.
Он вносит меня через порог и ставит на ноги. Куда девается вся моя отвага? Я поворачиваюсь к Руслану и развожу руками:
— И что теперь делать?
— Мы дома, родная, — он привлекает меня к себе и, наклонившись к моим губам, шепчет. — И можем делать всё, что хотим.
К моим щекам приливает кровь.
— А что ты хочешь? — провожу ладонью по колючей щеке.
— Я хочу есть, дорогая, — хитро улыбается Руслан. — Пожарь нам стейков.
Очарование рассеивается дымкой в голубой дали.
— А я хочу тебя! — встав на цыпочки, кладу ему одну ногу на талию.
— Волка нужно иногда кормить, котёнок, — Руслан подхватывает меня под бёдра и несёт на кухню. — И нам, действительно, нужно купить тебе платье. Пока ты готовишь, я запишу все твои хотелки.
Кухня у Руслана светлая, с широкой барной стойкой вместо стола. Мебель из натурального дерева. Сейчас таких уже и не делают.
— Давай, хозяюшка, я истосковался по твоим дивным блюдам, — выпускает меня Руслан из рук и, усевшись на барный стул, достаёт органайзер.
— А я думала, ты истосковался по моему телу, — обиженно выпячиваю губу.
Руслан облизывает губы и улыбается от уха до уха.
— Горячая ты штучка, котёнок! Но подумай сама, как я мог тосковать по тому, чего не знал?
Открываю холодильник и чешу в затылке:
— Начнём, пожалуй, писать в хотелки список продуктов. Холостяцкие два яйца, кефир и апельсины так себе закуска.
— Чем тебе не нравятся мои яйца? — Руслан увлечённо листает новостную ленту.
— Твоих яиц я ещё не видела, — подхожу и забираю у него персонайзер. — равно, как и мяса в твоём холодильнике. Яичницу могу изобразить. Будешь?
— Вот ты язва, Маруськин, — смеётся Руслан. — Стейки в нижнем отделении.
Экран загорается. Папочка мой никак очухался.
— О, сейчас будет крик, — всовываю в руки Руслану его органайзер, будто провода высокого напряжения, и ретируюсь к холодильнику. — А масло где у тебя?
Руслан указывает на угловой шкаф и нажимает «Ответить»:
— Да, Матвеич!.. Как куда унёс? Домой… Так ты сам сказал забирай!
Включаю жаровню, добавляю масло и, выставив температуру, кладу туда стейки. Всё это время, судя по тишине в кухне, отец выговаривает Руслану всё, что о нас думает.
— А соль, перец? — прикрывает пальцем динамик Руслан.
— Я солю в конце, — поворачиваюсь к нему. — Сильно зол?
— Сейчас разрулим. Не переживай, — Руслан убирает палец с динамика. — Отец родной, ты совсем обо мне плохо думаешь. Я слово дал, я его сдержу.
Руслан
— Какую тебе машинку, котёнок? Красненькая больше нравится? — впервые с момента нашей встречи, я вижу Марусю в таком восторге. Её серые глаза сияют от счастья. Зная мою малышку всю жизнь, я прекрасно знаю, как исцелить её от обид.
Мы стоим среди отливающих перламутром автомобилей класса люкс.
— Да, красненькая очень классная, — Маруся забирается в кабриолет с белым кожаным салоном и дрожащими пальцами поглаживает руль. Смотрит на меня с лёгкой нотой недоверия во взгляде. — Мы, правда, купим мне сейчас эту машину?
— Выписывайте в полной комплектации, — поворачиваюсь к продавцу.
— Ура! — Маруся хлопает в ладоши. — Садись ко мне.
Забираюсь на переднее сиденье, и Маруся, вскочив на колени, обхватывает меня за шею.
— Люблю тебя, — шепчет и втягивает в рот мочку моего уха.
Я замираю от её жаркого дыхания. С трудом беру себя в руки. Специально не прилёг с ней отдохнуть после обеда, иначе мы бы так и не вышли из дома. Марусе всё равно, где постигать науку любви. Убрав тарелки со стола, она оседлала меня прямо на стуле и одними своими целовашками чуть не разрушила все благочестивые планы. Подъехавшее такси спасло мои очередные штаны от стирки.
— Котёнок, тут везде камеры, — смеюсь я. — Давай до дома потерпим с благодарностями.
Маруся возвращается на место и нажимает кнопку на панели. С лёгким шуршанием крыша накрывает салон. Стёкла едут вверх, и я понимаю, что попал.
Следующая остановка у нас галерея высокой моды. Я забрал Марусю из дома в одних шортах, так что надо малышку приодеть. Тем более, как я понял, заглянув сегодня в шкаф моей будущей жены, у неё не так много одежды. Все деньги, наверное, грохнула на персонайзер с брюлликами.
Маруся загоняет кабриолет на парковку и, покинув салон, горделиво поглядывает по сторонам и щёлкает брелоком. Какая же она ещё девчонка. Стайка модниц, обвешанных пакетами с логотипами мирового значения, с завистью поглядывают на Марусино авто и на прилагающегося к нему «папика», то есть на меня. Судя по их погрустневшим лицам, фейсконтроль прохожу на ура. С трудом проглатываю улыбку и смотрю на Марусю. А ведь я и правда теперь «папик» при молодой егозе для окружающих. Беру Марусю под локоток и веду её к лифту.
— Котёнок, у нас есть три часа, потом поедем за Микки.
— Я так соскучилась по ней! Если бы ты знал, сколько я ей в детстве поверяла тайн. — Маруся кладёт мне голову на плечо.
— Мне косточки перемывали? — трусь щекой об её макушку.
— А кому ещё!
Металлические двери лифта разъезжаются в стороны. Первым на пути нам попадается магазин белья с золотыми
