— Вот так? — спрашивает он, выпуская меня из своих пальцев.
— Ммм, хмм, — отвечаю я сквозь сомкнутые губы, в то время как моя грудь пульсирует, чтобы уменьшить боль, которую он причинил.
Он улыбается, но в его улыбке сквозит властное удовлетворение.
— Хорошая девочка.
Он снимает меня со своих колен, поднимает, а затем присоединяется ко мне. Медленно он берет подол моего топа и стягивает его через голову, прежде чем снять лифчик, мои соски затвердели от его нападения. Он снимает с меня остальную одежду, пока я не стою там полностью обнаженная и беззащитная, в то время как он остается одетым в свои брюки и рубашку на пуговицах.
— Повернись, раздвинь ноги и наклонись, — инструктирует он, и я повинуюсь его слову.
Я поворачиваюсь, широко расставляю ноги и наклоняюсь, хватаясь руками за подлокотники, чтобы не упасть. Затем он берет один конец ремня безопасности и завязывает его вокруг моего левого запястья, а затем делает то же самое с моим правым другим концом ремня безопасности. Он отступает назад, за мою спину, и я чувствую на себе его взгляд, но он не прикасается ко мне. Я закрываю глаза и жду, и, кажется, через несколько минут я слышу, как он шевелится.
Открыв глаза, я смотрю себе между ног и вижу, что он стоит на коленях, а затем снова закрываю их, вздрагивая, когда он наконец прикасается ко мне.
Его пальцы впиваются в мои бедра, и я чувствую его горячее дыхание на своей киске за несколько секунд до того, как его теплый язык скользит по моему шву. А затем он опускает его между моими складками и находит мой клитор. Я хнычу, когда он прижимает к нему подушечку своего языка, двигаясь взад—вперед. Мое дыхание учащается, и мои глаза распахиваются, когда мои колени начинают подгибаться. Там так много давления и так много трения, что это быстро доводит меня до оргазма. Он неумолим, а затем резко отстраняется, оставляя мое сердце нуждающимся и умоляющим.
Затем он сильно ударяет рукой по моей ягодице, издавая громкий шлепок. Я сразу же чувствую, как оскорбленная кожа излучает обжигающий жар. Но прежде чем начинается покалывание, он опускает руку для еще одного безжалостного удара.
— Ой!
Холодный воздух встречает складки моей задницы, когда он раздвигает меня. Пот покрывает мою шею, и мои руки начинают дрожать. Его рот снова на моей киске, облизывает языком, пожирает меня, как дикое животное. Он проводит своим ртом от моего клитора до самой задницы. Он насилует меня, пробуя на вкус всю меня, и это ощущение опрокидывает меня, затуманивая зрение, когда я мяукаю в чистом экстазе. Он поглощает меня целиком: спереди назад, сзади вперед, прикасаясь ко мне так, как я никогда раньше не испытывала. Он трахает оба моих отверстия своим языком, и мне требуются все мои силы, чтобы удержаться на ногах.
Прижимаясь ртом к моей ягодице, он впивается в меня зубами, кусая меня, как варвар, прежде чем снова отшлепать меня яростной рукой.
— На колени, — требует он.
Когда я опускаюсь на пол, он хватает меня и поворачивает мое тело лицом к себе, больно выкручивая мои руки, одну скрещенную на другой. Я кричу, но боль от перехода исчезает. Моя задница пульсирует подо мной, когда я сажусь на избитую плоть.
Он начинает расстегивать рубашку и раздеваться. Я восхищаюсь его телом, когда он стоит передо мной обнаженный. Тугие мышцы обхватывают его широкие плечи и обвивают руки веревкой. Его грудь очерчена твердыми мышцами, которые тянутся вниз к глубокой V—образной впадине, ведущей к его толстому члену. Если не считать пулевого ранения на груди, его кожа гладкая, но на нем этот изъян безупречен; каждая часть его тела трансцендентна.
Он опускается на колени между моих ног и приподнимает мои бедра к себе, кладя мой зад поверх его бедер, в то время как мои ноги расположены ровно по обе стороны от него. Головка его члена упирается в меня, и он дразнит меня, когда водит им вверх и вниз между губами моей киски, смачиваясь моим возбуждением.
— Скажи мне, кому ты принадлежишь, — говорит он, держа себя в руках и дергая в мое отверстие кончиком своего члена.
— Ты знаешь.
— Я хочу большего.
— Тогда возьми это, — выдыхаю я, все мое тело кричит в истерике за него, за него всего.
— Я полностью принадлежу тебе. Я люблю тебя, так что возьми все это, потому что это уже твое.
— Гребаный Христос, я люблю тебя, — рычит он, погружая свои яйца глубоко в меня.
Мои сиськи подпрыгивают, когда он трахает меня мощными толчками, приподнимая мои бедра. Пульсирующая плоть и горящие руки перестают существовать, когда я позволяю себе потеряться в этом мужчине, в которого я так влюбилась. Я извиваюсь против него каждый раз, когда он входит в меня, желая большего. Он протягивает руку и грубо сжимает мою одну грудь, прежде чем отпустить руку и хлопнуть по ней. Пронзительное прикосновение к такой нежной коже борется с восторженным удовольствием, и я вскрикиваю от чистого плотского жара, когда он снова шлепает меня по груди, прежде чем наклониться, чтобы лизнуть и пососать упругую выпуклость моей груди.
Ремни безопасности врезаются в мои запястья, когда Деклан доминирует надо мной, делая с моим телом все, что ему заблагорассудится, потому что он может, потому что я даю ему это право.
Он замедляет шаг, когда отстраняется от поцелуя, спрашивая:
— Ты мне доверяешь?
— Я доверяю тебе.
Затем он берет обе свои руки и кладет их на мою хрупкую шею.
— Теперь ты мне доверяешь?
Я киваю.
— Дай мне слова.
— Я доверяю тебе.
— Не паникуй, — твердо говорит он, и когда он это делает, дрожь страха пронзает меня.
Его глаза прикованы к моим, и я чувствую, как его пальцы сжимаются, когда его руки набирают силу, смыкаясь вокруг моего горла. Он начинает набирать темп, вдалбливая свой член в меня и из меня. Мои руки сжимаются в тугие шарики, когда его хватка на моей шее становится более сильной.
Давление нарастает и нарастает, когда его руки сжимаются вокруг меня.
Я хватаю ртом воздух, когда он сдавливает мне трахею.
Он душит меня!
Его руки напрягаются еще сильнее, полностью перекрывая мне дыхательные пути, когда он смотрит в мои залитые слезами, широко раскрытые глаза.
Мое тело дергается, когда я отчаянно булькаю, отчаянно нуждаясь в воздухе.
Я паникую.
О, Боже мой! Я не могу дышать!!
— Это доверие, — ворчит он, дико трахая меня, врываясь в меня. Он жесток.
— Не бойся.
Мое зрение затуманивается, и я яростно дергаю ремни безопасности. Мои руки и ноги начинают покалывать, и это ощущение пронизывает мои руки и ноги, берет меня в заложники. Озноб сотрясает мое тело.
Воздуха больше нет.
Все погружается во тьму.
А потом...
Все вокруг меня взрывается в пылающем извержении всех мыслимых сил природы, когда его руки отпускают меня. Вспышки разрушительного света ухудшают мое зрение, ослепляя меня от всего вокруг, в то время как мое тело яростно сжимается, раскалывая каждую кость в моем теле. Я содрогаюсь в изнуряющем оргазме, не похожем ни на что, что могло бы существовать на Земле. Я кончаю бурно и сильно, крича в аду дикой страсти. Удовольствие накатывает приливными волнами через каждую мышцу, каждое сухожилие, каждую клеточку. Это обрушивается на меня снова, снова и снова, отказываясь отпускать.
Я слышу, как Деклан глубоко стонет вдалеке, я чувствую, как тепло его тела обволакивает меня. Тепло впитывается в мою кожу, и это похоже на лекарство, когда оно распространяется по моему кровотоку. Это успокаивает, возвращая меня в нормальное состояние. Я сосредотачиваюсь на его комфорте, когда мои глаза начинают фокусироваться. Все мое тело обмякает, и когда я отчетливо вижу Деклана, меня охватывает непреодолимая потребность в близости.
— Развяжи меня, — настойчиво кричу я. — Сейчас, Деклан. Развяжи меня.
Мой голос дрожит и срывается, и он быстро двигается, чтобы освободить меня, и с каждой рукой, которую он отпускает, я крепко обнимаю его. Он держится за меня, пока я сажусь верхом на его колени и зарываюсь лицом в его шею. Наши тела липкие, и мы цепляемся друг за друга.
