успокоиться, согнать красную пелену перед глазами. — А сейчас вообще есть сомнения насчет этой херни…
Потирая место удара, Рэм смотрит на меня стеклянными глазами.
— С хера ли? Мы сами все видели своими глазами. Демон, я при тебе ее набирал…
— Потом расскажу, с хера ли, — аргументов, кроме больного взгляда Инги у меня нет. Но я нутром чую.
Посверлив меня взглядом, Рэм сдает назад:
— Я пробью сайт, — вспомнил он, что айтишник.
— В одиночку. Ясно? Я хочу эту падлу взять за яйца. И прищемить ему их дверь.
Рэм пялится на меня в шоке, врубается, что я теперь и другим в кампании не доверяю, но кивает.
— Понял. Только я одно не секу… Если ты увидел Ингу, и все заиграло другими красками, какого хера вы сразу не разобрались? — резонный вопрос.
— А это тема для беседы уже с другим человеком.
С Маськой разговор будет завтра, когда она вернется.
На свежую голову и с какими-то аргументами. Не могла она оказаться такой сукой.
Мне нужны доказательства, только поэтому я сейчас не звоню ей среди ночи и не устраиваю допрос.
Полосует изнутри осознание того, какая я тварина, потому что эта же светлая мысль не пришла мне в голову, когда закрутилась история с этим сайтом.
Таким, как я, не положены такие, как Инга.
Не ебет.
Мой персональный космос. Ключевое — мой.
В последний раз бросаю взгляд на ее окна и выруливаю из двора.
И что там за хрень про работу, про преследования?
Воловецкая — партизан, ни хрена не скажет. Только если надо будет укусить меня побольнее, ковырнуть в застарелой ране.
Имеет право, походу.
Вспоминаю ее слова, что осталась всего одна подруга. Вряд ли Инга говорила о шлюховатой Ларке. Был кто-то еще… Блядь, я даже не особо интересовался ее друзьями.
Больше таких ошибок не будет.
Я возьму под контроль все.
Копаясь в памяти выуживаю образ шустрой вертлявой девицы. Жанна, кажется.
Вот с ней и поговорим. И выясним, подружка ли она на самом деле.
Глава 23
Инга
Ворочаясь на смятых простынях, прокручиваю раз за разом сегодняшний вечер.
Демон был таким… родным?
Или я снова обманываю себя? Хватаюсь за лживые надежды, бегу за миражами?
«Это сильнее меня», — сказал он, и я его поняла.
Правда.
Я его понимаю, потому что это побеждает и меня.
Все знаю, все помню, и все равно я перед Гореловым слаба.
«Поцелуй меня, Инга…»
Как в костер падаю. Вспыхиваю и сгораю.
Только его губы, только его руки я могу представить на своем теле. Всякий раз, стоит ему меня поцеловать, как запускается цепная реакция, в финале отключая мозги и оставляя одни инстинкты.
Желание вплавиться в него, стать его вселенной, единственным смыслом, источником его огня забивает даже порочные желания тела, которого он приучил к своим ласкам.
Картины наших жарких сумасшедших ночей, ярких счастливых дней намертво отложились в памяти.
Наши клятвы высечены на сердце.
Каждый раз горю, когда смотрю на него.
Взгляд, и все пропадает, проваливается к дьяволу.
Демон забрал мою душу.
Даже воспоминания об этих плечах, руках, мощной спине вгоняют меня в смущение, краску, вызывая приступ тахикардии, словно за секунду до того, как принять его в себя.
А сегодня я прикасалась к нему, даже зная, что мне нельзя, что это опасно.
Под кожей он словно из титана, мускулы двигаются, отзываясь на каждое мое прикосновение, напрягается живот, твердеет член, температура растет… И шалые глаза с расширенными зрачками, затягивающим меня в свой бездонный омут. Там в глубине приготовлен для меня котел.
Сегодняшний вечер не воскрешает воспоминания, он просто стряхивает золу, покрывающую их.
Наш первый раз.
Наш последний раз.
Больно. Вспоминать больно. И больно отказываться от светлых моментов.
Я испытываю нездоровое злорадство, узнав, что ему тоже хреново. Только от этого не легче. Он же мучает меня.
Сначала я хотела, чтоб ему было так же плохо, как мне. Потом я просто желала все забыть.
А сегодня…
Сегодня все смешалось. Демон не из тех, кто прикидывается паинькой, и никогда не отпирался от того, что сделал.
Если он творит беспредел, значит, считает, что у него есть на это право.
«Я в аду жарился, представляя тебя с другим. Как оно? Тебе было хорошо? Это того стоило?»
С другим? Меня? Смешно.
Я дышала им с того момента, как он появился в моей жизни.
Когда Демон подкараулил меня после пар и объявил, что я теперь его, я посмеялась. Зря. Он за несколько дней влез мне под кожу, за несколько недель взял в плен сердце. Я видела только его.
Какие другие? Откуда бы им взяться?
На фоне Димки все казались картонными, ненастоящими, бледными и пустыми.
Но Горелов искренен в своих обвинениях, как бы они ни были смехотворны.
Что ж, если мысль об измене его жгла, тем лучше. Я еще помню, что пережила в его доме, увидев, как он толкается между разведенных женских ног.
Ничего уже не исправить.
Не склеить.
Не забыть.
Так почему мне так нужно знать, что не он устроил этот кошмар?
Для чего?
Не верю, что мы сможем быть вместе после всего.
Не верю, но…
Неужели хотела бы рискнуть?
Нет, ни за что.
Это просто неубиваемая вера в то, что Демон всегда добивается желаемого, что он все может, что он все победит, и в конце нас ждет счастливый конец.
Не сработает, слишком поздно, слишком грязно, слишком невыносимо проходить через это еще раз.
