Но с чего это она взялась бродить по горам в свободное время? Да еще одна?
Мэтт не знал, но хотел узнать, поэтому и решил патрулировать округу, вместо того чтобы заняться горой бумаг в офисе. Это даже к лучшему, поскольку вчера в Фейсбуке появился пост о новых хобби лесничего: спасении девушек и игре в доктора.
Его подчиненным понравилось, а также Джошу и Таю, которые позвонили ему, спеша сообщить новости. Как девчонки, сукины они дети! Можно только представить, что подумает обо всем Эми!
Он нашел ее там, где и думал: на Четырех озерах. Только не ожидал, что она залезет на огромную пятисотлетнюю сосну у первого озера. Все четыре водоема соединялись между собой узкими протоками.
Эми держала блокнот и разговаривала то ли с собой, то ли с деревом.
— Если упадешь, знаешь, кто тебя спасет, верно? И при твоей удачливости, возможно, на этот раз сломаешь свой жирный зад…
— Твой зад вовсе не жирный, — запротестовал Мэтт, глядя на длинную, загорелую, свисающую с дерева ногу. — Он идеальный. И какого черта ты здесь делаешь?
Она замерла, потом перегнулась через ветку и уставилась на него.
— Я не заблудилась.
— Прекрасно. Но ты не ответила на вопрос.
Вместо ответа на Мэтта посыпался дождь сосновых игл, когда она стала спускаться вниз. Рюкзак упал на землю. За ним последовал блокнот. Наконец Мэтт обнял ее за талию и стащил с дерева.
— Привет, Крутышка!
— Привет!
Ее теплое тело скользнуло по его, мускулистому, и был момент, прежде чем ее ноги коснулись земли, когда он мог бы поклясться, что она даже прижалась к нему.
А может, это игра воображения, потому что Эми сразу же высвободилась. На ней были джинсовые шорты, очень короткие, и футболка с треугольным вырезом, все время сползавшим с плеча, открывая ярко‑голубую бретельку лифчика. На подбородке царапина, на лбу — мазок грязи.
— Дерево оказалось выше, чем я думала, — пробормотала она.
— А что ты искала?
— Ничего особенного.
Ничего особенного? Черта с два! Не та она женщина, чтобы ни с того ни с сего карабкаться на дерево! Но он уже успел узнать ее настолько, чтобы не требовать ответов. Сейчас нужно отвлечь ее. А потом уж потихоньку подбираться к интересующей теме.
— Как Райли?
Он слышал от Сойера, что Райли не числится в розыске и не представляет интереса для полиции, так что нет никакой законной причины вмешиваться в ее жизнь. Но хотелось знать, что с ней все в порядке.
— Я не видела ее после той ночи. Понятно, что ты волнуешься о ней и о том, смогу ли я о ней позаботиться, но она сбежала. Мне очень жаль.
Не в силах с собой справиться, Мэтт отвел прядь волос с ее прекрасных глаз.
— Я никогда не волновался о том, что ты не сможешь о ней позаботиться.
— А может, и стоило бы.
— Почему? — удивился он.
— Ну… ты меня не знаешь, я могу быть ужасным человеком и совершать ужасные поступки.
— Я знаю о тебе все, что нужно, — твердо объявил он.
— Но…
Он прижал палец к ее губам, а она смотрела на него, словно определяя степень честности. А может, решала, стоит ли врезать ему по физиономии за то, что заставил замолчать. Но потом ее взгляд упал на его губы, и он понадеялся, что она вспоминает о том, как хорошо им было вместе.
Потому что он вспоминал именно это.
Наклонив голову, Мэтт приподнял лицо Эми и стал изучать царапину. Антисептик явно не помешает. Потом провел рукой от плеча до поврежденного запястья.
— Как оно?
— Лучше.
Он погладил ее ногу, высоко открытую шортами, прежде чем опустить ладонь на повязку.
— А бедро?
На этот раз она задержалась с ответом, а когда заговорила, дыхание было не таким ровным, как раньше.
— Лучше.
— А твоя…
Рука скользнула вбок и сжала ее милую попку.
Эми что‑то выдавила и толкнула его в грудь. Он только ухмыльнулся и подобрал с земли ее блокнот, но прежде чем успел открыть, она отобрала блокнот и сунула в рюкзак.
— Спасибо, — обронила она и принялась возиться с рюкзаком, очевидно, ожидая, когда Мэтт уйдет.
Она ошибалась.
— Так ты собираешься объяснить, что делаешь здесь? — спросил он. — Надеялась найти МЕНЯ?
Эми рассмеялась.
— Ну и самомнение! Нет. Я не надеялась найти тебя.
— Ох!
— Да, я уверена, что ты раздавлен.
Она застегнула рюкзак.
— Однажды летом сюда приходила моя бабушка. Это было очень давно. Она часто рассказывала мне истории о местах, где побывала, и обо всем, что видела.
— Это действительно незабываемое место, — кивнул он.
— Я росла с этими историями, как с волшебными сказками. Путешествие сюда было крайне важно и изменило ее жизнь.
— Значит, и ты собираешься изменить свою жизнь?
— Возможно, — пожала плечами Эми. — Немножко.
— Почему сейчас?
— О чем ты?
— Твоя бабушка умерла, когда тебе было двенадцать, верно?
— Да, — кивнула она, удивленная тем, что он запомнил. — Потом я перебралась к матери и ее новому мужу. Жила там, пока мне не исполнилось шестнадцать.
Мэтт ждал, но она не стала продолжать.
— А что было потом?
В ее глазах словно погас свет. Она быстро отвернула голову и стала глядеть на воду.
Ладно, значит, это не обсуждается.
Он стоял рядом и смотрел на воду. На каменистом берегу остались мокрые следы. Она плавала в озере. Жаль, что он не видел…
— Так куда ты ушла в шестнадцать? Бродила по белу свету?
— Да.
— И что же делала?
— Взрослела, — спокойно ответила она. — Это заняло довольно много времени. И наконец оказалась здесь. В Лаки‑Харборе.
— Чтобы пройти по следам бабушки? Изменить жизнь?
— Да.
Эми помедлила, явно взвешивая слова.
— Бабушка писала в дневнике, что многое обрела здесь.
— Обрела?
— Надежду. Покой.
Она помедлила, смущенно потупившись.
— Собственное сердце. Уж не знаю, что это означает.
— На дереве?
Эми засмеялась, но рассказала об инициалах на Сьерра‑Медоуз, о Джонатане, его болезни и о том, как Роуз нашла надежду здесь, у подножия Алмазной скалы.
— А ты? Ты нашла надежду? — вдруг спросил Мэтт.
Она посмотрела ему в глаза, и между ними проскочили знакомые крохотные молнии.
— Что‑то нашла, — тихо ответила она, вновь отвернувшись к воде. Легкий ветерок колебал поверхность воды, создавая легкую рябь. Крошечные волны с белыми шапками бились о берег.
— А что нашла Роуз у Четырех озер? Покой?
— По всей видимости, да. Ее инициалы вырезаны на стволе дерева, на высоте примерно двадцать футов. Думаю, она видела, как Джонатан плавает, как у него прибавляется сил, и поняла, что они могут бороться с болезнью. И прежде чем спросишь, отвечаю, что не знаю, где она нашла свое сердце. О последнем этапе путешествия она пишет не так ясно, что‑то насчет того, что ходит по кругу. Видишь ли, такого я никогда не видела. Люди всегда говорят, что город — страшное место, а я боюсь быть здесь. Слишком большое пространство.
