На этот раз долго отсиживаться было нельзя, сбор в вестибюле был назначен на девять часов и она, быстренько ополоснувшись, осторожно вышла. Оглядевшись, поняла: Александра в комнате не было. Захлестнуло нелепое чувство утраты пополам с облегчением. Быстро переоделась, собрала вещи и спустилась вниз.
Дети уже были готовы и терпеливо ждали появления учительницы. Поздоровавшись, Ирина повела их в столовую. После завтрака оставила группу в фойе дожидаться автобуса и добежала до ближайшей аптеки. Спрашивать подобные лекарства в деревенской аптеке было нельзя: несмотря ни на какую врачебную тайну, в этот же день об этом знали бы все односельчане. Купила нужный препарат и рванула обратно. Школьный автобус уже стоял во дворе гостиницы. В нем сидели дети и нетерпеливо высматривали ее. Увидев, призывно закричали, маша руками. Тщательно проверив, все ли на месте и не забыл ли кто чего, дала команду к отправлению.
Сидя в удобном кресле, плавно подрагивавшем на ходу, досадовала всю дорогу. На себя, в первую очередь. Нужно было быть осторожнее. Ведь знала же, что судьба постоянно строит козни, но не приняла должных мер. Хорошо еще, что утром Александр не вышел с ней к детям, хоть это говорило в его пользу. Спасибо, не стал конфузить ее перед учениками.
Приехав, Ирина, смущаясь, приняла свою долю пылкой благодарности от директрисы и родителей, но особой радости не испытывала – все перекрывала тревога от напряженного ожидания неприятной встречи с Александром. Она придирчиво взвешивала все варианты – от возможности совместной жизни до полного одиночества, и в конце концов пришла к выводу: ни от кого зависеть она больше не желает. Жить одной и проще и спокойнее. Мужская любовь слишком ненадежная штука, чтобы ей вверяться. Столько примеров вокруг, да и ее жизнь разве не служит наглядным тому доказательством?
Она приготовила сокрушительную отповедь на случай появления Александра и повторяла ее каждый день, едва проснувшись, старясь найти неопровержимые аргументы. Но неделя прошла спокойно. Вначале она вздрагивала и чуть не падала в обморок, услышав шум легковой машины или завидев вдали черный автомобиль. Но Александр не появлялся, и она начала надеяться, что свои обещания, или угрозы, смотря как к ним относиться, он в жизнь претворять раздумал.
Сначала это принесло ей настоящее облегчение: ведь ее спокойной свободной жизни ничто не угрожало. Но с каждым днем крепло противное чувство, очень похожее на разочарование. Неужели подспудно, где-то в тайниках своей души, она его все-таки ждала? Чтобы сохранить пошатнувшееся чувство самоуважения, пыталась не думать об этом, забыть, но мысли ходили кругами только вокруг последней встречи с Александром, а одинокие бессонные ночи заставляли горько о своей категоричности пожалеть.
В воскресенье Ирина принялась за обычные осенние садово-огородные работы. Собрала накопившийся летний мусор и сожгла его в железной бочке, приспособленной под печку. К вечеру почти все было закончено и Ирина, опершись на лопату и устало склонив голову набок, с сожалением рассматривала треснувшую под тяжестью яблок ветку старой яблони и не могла решить, что же с ней делать: спилить или попробовать подвязать, вдруг приживется?
Боковым зрением заметила какое-то подозрительное шевеление неподалеку. Резко повернувшись, почти уткнулась носом в грудь Александра. Он подошел вплотную, а она и не заметила! Сердце ухнуло куда-то вниз и долго не билось. Она пошатнулась, задыхаясь, и тут же вокруг талии обвилась крепкая рука. Ирина оттолкнула его, выпрямилась и постаралась успокоиться.
– Что ты подкрадываешься, как охотник за дичью?
Он радостно сообщил, глядя на нее довольными серыми глазами:
– А я и есть охотник, а ты моя добыча!
– Я не добыча, а человек. Такой же, между прочим, как и ты. Добыча – это животные. – Ирине самой стало смешно от собственного менторского тона. В голове мелькнуло – «Да, похоже, у меня открылась учительская болезнь». – Она прекрасно знала, что учителя часто не замечают своего тона и поучают всех и вся, не осознавая этого. Но надеялась, что с ней этого не случится. С нарочитой строгостью спросила: – Зачем ты приехал?
Он пожал плечами, не понимая вопроса.
– Жить, как договорились.
Ирина фыркнула.
– И кто это с кем договаривался?
Александр пропустил мимо ушей ее смешные возражения. Поставил в известность:
– Сейчас выгружают мои вещи, мебель всякую, одежду. Я уже осмотрел твой домик. Довольно мило, хотя и тесновато. Но ничего не поделаешь, придется пока так. А потом или новый дом построим, или этот расширим. – Он рывком придвинулся к ней и сжал ее плечо, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Ему до дрожи хотелось схватить ее, отнести в дом и зацеловать до бесчувствия. Но ничего подобного позволить себе не мог. Боялся напугать и испортить их и без того непростые отношения. С опасением спросил: – Надеюсь, ты меня ждала?
Ирина не поверила своим ушам.
– Как выгружают мебель? Куда? Кто тебе разрешил? – замахав руками, стремительно побежала в дом.
В ее комнатах действительно стояла чужая мебель. Но никого из грузчиков уже не было. Выглянула на улицу – у ворот была припаркована только его машина. Рысью пробежала по дому.
В комнатах действительно стояла хорошая дорогая мебель. От возмущения горло перехватило так, что Ирина смогла выдавить из себя только жалкий писк. Она пробыла в огороде совсем немного, от силы пару часов. Как можно было за такое короткое время все переделать? Сердито сжимая кулаки, зашла в большую комнату. Там красовалась изысканная полированная стенка с огромным телевизором, диагональю не меньше полутора метров и четырьмя колонками на стенах. Почему-то телевизор возмутил ее больше всего.
– Зачем ты притащил сюда эту дрянь? – наконец-то прорезавшийся голос сорвался на крик. Она замолчала и стала глубоко дышать, стараясь успокоиться.
– Дрянь? – он неподдельно удивился и обеспокоился. Начал поспешно оправдываться, виновато разводя руками: – Но это последняя модель. Лучше пока нет.
Ирине от возмущения хотелось или зарыдать, или затопать ногами.
– Я не про модель, мне вообще не нужен никакой телевизор! Я его терпеть не могу! И не желаю, чтобы у меня над ухом что-то вопило и грохотало!
– Хорошо…
Он как-то подозрительно быстро согласился. Ирина хотела продолжить обличительную речь, высказать ему все, что думает о наглом вторжении в ее жилище и ее жизнь, но Александр быстро обнял ее и стал целовать. При этом ловко повернул спиной к входу. Задохнувшись от негодования, Ирина не сразу поняла, что у дверей кто-то покашливает.
