— Почему же не могу? — нахмурился Леонид, — Очень даже могу.
— Нет, Лёня, не можешь… Я понимаю, о чём ты сейчас. Но парадокс в том, что любящий муж скорее простит жене связь с любовником, чем с благодетелем — из благодарности, так сказать…
— Какая разница-то? — снова пожал плечами Лапин, — Измена — она и есть измена.
— Есть разница, есть… — Фишер говорил, опустив голову, устало потирая глаза ладонью, — Я сам через это прошёл в своё время, знаю, о чём говорю.
— Да, помню… — Лапин налил себе ещё виски, — Ну, и что ты теперь собираешься делать?
— Не знаю, я хотел посоветоваться с тобой.
— Игорь, я не знаю, насколько важны для тебя те документы, насчёт которых ты говорил.
— Важны… — усмехнулся Фишер, — Важны — это мало сказано. Но и не это главное на данный момент. Главное — если она даже что-то увидела, распорядилась ли она той информацией, которую получила? И как собирается распорядиться, если что?
— Ну, а как это узнать? Прости, Игорь, просто я никогда не сталкивался с такими проблемами…
— Ну, ты же у нас честный предприниматель, — процедил Фишер как бы про себя, — а мне, Лёнчик, есть, что скрывать… и ты об этом знаешь.
— Что ты собираешься делать? — во взгляде Лапина мелькнула тревожная тень.
— Пока не знаю… — эти слова Игорь произнёс как-то зловеще, глядя куда-то в пол.
— У меня такое чувство, что ты уже знаешь, — стараясь быть равнодушным, Лапин опрокинул стакан с остатками спиртного напитка.
— Возможно… — Фишер сидел, не двигаясь, сжав губы и сосредоточенно о чём-то думая.
— Послушай, Игорёк, — Леонид настороженно посмотрел на своего гостя, — я, конечно, не представляю всю серьёзность твоего положения, но… надеюсь, никакого криминала не будет?
— Ты за кого переживаешь? — тот медленно поднял какой-то отрешённый взгляд.
— Послушай… Дима спас мою дочь.
— А при чём тут Дима?
— Эта девушка — его жена…
— Прости, Лёня… Мне нужно ехать… — как будто не услышав последней фразы, Фишер поднялся и торопливо прошёл в прихожую.
— Игорь, мы не договорили, — Лапин вышел следом, — что ты собираешься делать?
— Я позвоню, — одевшись, тот взялся за ручку двери, но тут же обернулся, — спасибо, Лёнчик, ты подкинул мне одну дельную идейку…
* * *
На следующий день, встав пораньше, Наташа постаралась переделать как можно больше дел: загрузив в стиральную машину Валеркины ползунки и распашонки, буквально вылизала всю кухню, приготовила завтрак, накормила Валерика и, достав из машинки его выстиранное бельё, вновь заложила туда уже Димины вещи.
Слабость никак не проходила, она стала быстро уставать, поэтому, когда проснувшаяся Анна Сергеевна вышла из своей спальни, Наташка выглядела так, будто разгрузила целый самосвал кирпичей.
— Ты такая бледная, — свекровь тревожно вглядывалась в её лицо, — ты спала ночью?
— Да, я спала, — кивнула Наташа, — всё хорошо.
— Ты сегодня горы свернула, — Анна одобрительно покачала головой, — спасибо за помощь.
— Что вы, это вам спасибо, — грустно улыбнулась Наташа, — вы мне столько добра сделали…
— Ну, вот ещё, — свекровь шутливо нахмурилась, — давай, начнём считаться…
— Анна Сергеевна… — Наташа замялась, не зная, как озвучить свою просьбу, — Мне сегодня в обед нужно в поликлинику… правда! — она умоляюще посмотрела на Анну, боясь, что та ей не поверит, — Я не обманываю…
— А почему ты должна обманывать? — та непонимающе уставилась на невестку.
— Я подумала, вдруг, вы посчитаете, что я снова вас обману… но мне, действительно, нужно к ЛОРу. Голос никак не восстанавливается…
— Конечно, иди, — Анна кивнула, — я могла бы тебя отвезти, но Валеру не с кем будет оставить. Саша сейчас уедет к себе в офис, и Дима, как проснётся, тоже отправится в студию… Впрочем, вот он как раз тебя и завезёт!
— Нет! — Наташка почти испуганно замотала головой, — Не нужно, я сама доберусь.
— Почему — не нужно? — удивилась Анна, — Тебе когда?
— Мне к двенадцати часам.
— Ну, вот и хорошо! Дима, как раз, в это время и уходит.
— Нет, — уже медленнее покачала головой Наташка, — я сама.
Анна Сергеевна не стала спорить, но, когда сын проснулся, она снова завела разговор:
— Димочка, когда поедешь в студию, завези Наташу в поликлинику.
— Хорошо, завезу, — довольно сдержанно ответил тот.
Не проронив за всю дорогу ни слова, он так же молча притормозил у восьмиэтажного здания районной поликлиники.
— Спасибо, — взглянув на него, прошептала Наташа.
— Не за что, — всё так сдержанно ответил Дима.
— Ты сегодня долго будешь работать? — ей очень хотелось поговорить с ним, но она не знала, что сказать, и дежурный вопрос прозвучал как-то робко.
— Не знаю. Как получится, — в его голосе не было раздражения или нетерпения, но он говорил отрывисто, и Наташка побоялась спросить ещё о чём-нибудь.
— Ну, ладно… пока… — она ещё раз взглянула на него и взялась за дверную ручку.
— Пока, — на секунду повернувшись в её сторону, ответил он.
Визит к врачу абсолютно ничего не дал.
— У вас абсолютно чистое горло и здоровые связки, — миловидная женщина лет сорока торопливым почерком заполняла страничку медицинской карточки, — лечения я вам никакого не назначаю, это не по моей части. Единственное, что я могу сделать, это выписать направление на всестороннее обследование.
— Почему же у меня голос пропал, если связки здоровые? — следя за авторучкой, Наташа тщетно пыталась разобрать написанное.
— Стрессовые ситуации были? — женщина на секунду оторвалась от своего занятия и посмотрела на пациентку.
— Да, — та печально кивнула головой.
— Ну, вот и ответ. Организм так отреагировал на стресс.
— И… что теперь? — Наташа испуганно подняла на докторшу глаза.
— Ничего, — та пожала плечами, — психосоматичская реакция, как правило, проходит сама по себе, либо в результате другого, более сильного, стресса.
— А… когда это может пройти?
— Когда угодно, может, через месяц, может, через два… а, может, через пять лет.
— Пять лет?! — в широко распахнутых глазах застыл неподдельный испуг, — И что, ничего нельзя сделать?!
— Вот, — врач протянула Наташе несколько заполненных бланков, — пройдёте все анализы, потом с ними снова — ко мне, будем решать, что с вами делать. Но, повторюсь, скорее всего, это психосоматика, так что, визит к психотерапевту тоже не помешает.
