А Джан неожиданно почувствовала, что на нее нахлынула зависть, и сама ей удивилась. Потому что в глубине души она всегда сражалась со своей любовью. Это была битва за свободу. И всегда, поддавшись возбуждению, Джан чувствовала разочарование и предательство. Всегда. «Они никогда по-настоящему не были со мной, – подумала она. – Кроме, возможно, Нейла. Нейл был со мной, но он не достаточно меня хотел. Я никогда с ним не спала. А сейчас, возможно, слишком поздно для Нейла. И, возможно, слишком поздно для меня».
Она взглянула на Шарлин, более откровенно и светло, чем обычно, просто и ясно. Джан думала о всех советах, которые она давала Шарлин, о том, как думала о ней, и едва не покраснела.
– Что ты собираешься делать? – спросила Джан у Шарлин.
– Думаю, мы с Дином должны принять приглашение моего друга. Мы собираемся уехать в Вайоминг с Доубом. Он уже давно наш компаньон. С Дином мы поженимся позже.
– Итак, ты уезжаешь?
– Конечно.
– И ты все теряешь? Все внимание… И все деньги.
– О, это только кажется. Ты знаешь, это кажется, что денег много. А сколько их уходит на налоги! К тому же здесь все заложено. Кажется, только у мистера Ортиса есть деньги. Я не потеряю состояние. Я потеряла мачеху. Я потеряю мечту о славе. Было бы неправдой утверждать, что я уже не потеряла ее. Но на самом деле я не хотела бы потерять… – Шарлин повернулась, чтобы выглянуть в окно на возвышающиеся холмы, потом опять посмотрела на Джан. – Я не хотела бы потерять тебя, но надеюсь, что ты будешь приезжать.
– Буду, – пообещала Джан.
– А что собираешься делать ты? Оставайся.
– Прежде всего, мне надо кое о чем побеспокоиться.
– А потом?
– Потом не знаю.
– Мы всегда будем тебе рады, Джан.
– Спасибо.
Слезы полились из ее глаз. Возможно, Джан была недостойна такого друга, как Шарлин! Она зарыдала за двоих.
– Итак, не будет больше Кримсон, Кары и Кловер.
– О, черт возьми, конечно. Мы заберем с собой всех трех сук. Она улыбнулась и повернулась, чтобы потрепать по голове первую попавшуюся под руку собаку.
Джан одевалась тщательно, словно на важное свидание. «Чего ты хочешь добиться? – спрашивала она себя. – Хорошего друга? Чуть поздно для этого. Долгое время ты не была другом Нейлу. Леди Баунтифул? Это не смешно. Ты никогда не была леди. А за последние годы ты оскудела и эмоционально. В ком Нейл действительно сейчас нуждается, так это в хорошем психиатре и юристе, а не в загнанной лошади. Хорошо, ты можешь умереть. Возможно, Нейл никогда не выяснит, кто я. Он никогда не узнает, что я – Мери Джейн. Хорошо. Я была его. Возможно, он даже не согласится увидеть меня». Джан обнаружила, что стоит перед зеркалом в ярко освещенной ванной. На ней джинсы Май, по ней сшитые, и большой свитер, который она носила во время отпуска с Сэмом в Северной Калифорнии. Она уставилась на свое отражение в зеркале: высокая, стройная, с совершенным, четким овалом лица; ее густые блестящие черные волосы волнами спадали на плечи, лицо с пухлыми губами было очаровательно. Джан сама изумилась своему собственному взгляду. Она смотрела так, как одна из тех, кто всегда смотрел на нее свысока. Там, в Нью-Йорке, многие смотрели на нее так. «Кроме Нейла», – отметила она.
«Вот одна из привилегий славы», – думала Джан, спускаясь по коридору Лос-Анджелес Каунти. Только родственникам и адвокатам разрешалось посещение заключенных. И, конечно, случайным репортерам, заплатившим несколько долларов. Или кинозвезде.
– Близкий друг семьи, – так представилась Джан, и тюремное начальство ничего не спросило, кроме фотографий с автографами. Начальник тюрьмы тщательно осмотрел ее. Потом он выслушал полный отчет от женщины-конвоира, которая, внимательно оглядев Джан, разрешила пройти в коридор, ведущий в комнату посещений. Станет ли Нейл разговаривать с ней?
Джан вышла из комнаты дежурных и пошла по коридору.
Она вошла в маленькую комнатку, которую ей указала надзирательница. Казалось, комната до отказа забита деревянным столом и четырьмя стульями. Нейл сидел на пятом. Он был в оранжевом жакете и сидел спиной к двери. Но вот он повернулся к Джан лицом, более серым, чем обычно, с печальными и глубокими глазами. Он осмотрел ее и ни один мускул не дрогнул на его лице.
Затем Нейл встал.
– Вероника! – произнес он, и, когда обнял Джан, глаза его наполнились слезами.
Так хотелось поверить, что Нейл узнает ее, несмотря на хирургию, время и необычное место встречи. Ведь он любил ее. Джан крепко обняла друга и села рядом за столом.
– Прости, что я так долго не могла найти тебя, – объясняла Джан. – Я искала, действительно искала, но твой номер не был внесен в списки и я…
– Все нормально, Вероника, – ласково сказал ей Нейл. – Я прощаю тебя. – Выглядел он нормально, только был несколько подавленным. – Как вы будете разговаривать со старым другом, ставшим преступником?
– Что случилось? – мягко спросила Джан.
– Они ошиблись. Все было не так.
– Что ты имеешь в виду? События были показаны десятками камер.
Конечно, Нейл не собирался утверждать, что он не виновен.
– Не предполагалось, что я Джагхед. Полагали, что я Арчи. Любимый вами. Это была ошибка, но теперь все выяснено. Роджер выяснил это. Это не моя вина, что девочку застрелили. Кто-то набрался. Джонни Бартон. Его не предполагали тоже.
Нейл посмотрел на Джан, безумные глаза словно впились в нее.
– Я уверена, тебя простят, – прошептала она.
– Отлично! – выкрикнул Нейл куда-то в сторону. Затем снова повернулся к ней с хитрым видом.
– И тогда я получу назад свое шоу? Потому что я не могу взять больше, чем это дерьмо. Будучи неузнаваемым и неуважаемым, я не могу взять больше. – Его голос потускнел, он обхватил голову руками и начал плакать. – Ты не знаешь, что это такое, – рыдал он, – ты не знаешь, что чувствуешь, когда теряешь все, что любишь.
– Я знаю, Нейл, знаю.
Они сидели вместе, и Нейл плакал. Джан гладила его по плечу так нежно, как могла.
– Прости. Что тебе нужно? – спросила она. – Я достану тебе все, что разрешено иметь.
– У меня есть все, что нужно.
Нейл оторвал голову от стола и вытер глаза.
– А адвокат? Я могла бы помочь с…
– Подруга моей сестры – адвокат. Диана. И есть Роджер. Роджер позаботится обо всем.
– Нейл, я хочу помочь. Я…
Мягкая улыбка на его лице сменилась звериным оскалом.
– Не Нейл! – оборвал он ее. – Арчи. Я Арчи теперь. Действительно знаменитый. Каждый любит меня.
– Хорошо, хорошо, Арчи, – сказала Джан, чтобы успокоить его. Лицо Нейла испугало ее. Он сошел с ума? Он узнал ее!
– Хорошо, Арчи. С тобой хорошо здесь обращаются?
