– Сержант полиции Жаров, – представился он в пространство.
Ответом было молчание и скрежет разрываемого бинта.
– Где автомобиль? – полицейский подошел к Алле, здраво рассудив, что врачам «Скорой помощи» сейчас не до него.
– Мой? – она не поняла вопроса.
– Вы были за рулем? – он заметно оживился.
– Когда?!
– Когда сбили ребенка, само собой!
Алла почувствовала, что попытки выровнять дыхание прошли даром: голова закружилась с новой силой. Она крепче впилась в ограду.
– Это мать ребенка! – в разговор вмешался врач.
– Да? – полицейский расстроился. – Простите. Тогда нужно ваше заявление. Вы видели, как все произошло?
Алла закивала, но от страха не смогла произнести ни слова: прекрасно понимала, что может случиться, если сейчас вскроется, что она не родственница малышу. У полицейского было только одно желание: как можно быстрее найти виновного.
– Как выглядела машина?
– Ч-ч-чер…
– Черная? – догадался полицейский.
Она снова кивнула и постаралась дышать ровнее. Постепенно головокружение прошло. Алла почувствовала, что теперь может говорить, но от страха не торопилась с признанием.
– А марка? – не унимался служитель порядка. – Вы марку запомнили?
Врач с санитаром успели закончить с шиной. Мальчика уже положили на носилки и теперь грузили в машину. Он по-прежнему был без сознания. Алла молчала.
– У женщины шок, – доктор бросил полицейскому через плечо, – вы не видите?
– Я не врач, – буркнул он.
– Ребенка сбила машина и скрылась, – он захлопнул заднюю дверь, – повезем в Сперанского. Это рядом.
Он взял Аллу под локоть и помог ей забраться в салон. Сам заскочил следом.
– Заявление составлять будете? – полицейский не отставал.
Алла от страха не могла ничего ответить – только тряслась в недрах машины, прижимая к себе грязную шубу.
– Напишет, когда придет в себя, – отрезал врач.
– А вдруг не напишет? Тогда состав преступления отсутствует! Что, если ребенок просто упал!
– Вы в своем уме? – доктор потерял терпение. – В больнице проведете дознание! Я же сказал, отвезем в Сперанского.
– Мамаша, заявление писать будете или нет?! – в который раз, как в разговоре с глухой, обратился служитель порядка к Алле.
Врач не выдержал: просто захлопнул перед носом сержанта дверь. На полицейского он даже не посмотрел.
– Поехали! – крикнул водителю.
Алла вжалась в жесткую кожаную скамейку и испуганно уставилась в окно. Полицейский с досады плюнул себе под ноги и начал осматривать место аварии. Очень скоро он явится в больницу, и ее ложь все равно вскроется. Но тогда жизнь ребенка уже будет в безопасности! Остальное неважно. Как-нибудь она сумеет объяснить, почему начала выдавать себя за мать малыша.
Она перевела взгляд на ребенка. Черные длинные ресницы и густые брови резко выделялись на посиневшем лице мальчика. Бледные губы практически слились с болезненным цветом кожи. Он был таким крошечным и изнуренным, что на него было больно смотреть.
Врач бросил на женщину ободряющий взгляд и сжал пальцами запястье малыша, контролируя пульс. Он говорил с Аллой размеренно, четко произнося каждое слово.
– Вам повезло. В Сперанского хирурги отличные. Сюда самые тяжелые случаи везут после ДТП со всей Москвы. Даже на вертолетах. Через пару месяцев снова будете бегать…
Истинное мужество заключается не в том, чтобы призывать смерть, а в том, чтобы бороться против невзгод.
Луций Анней Сенека
Прошло всего пять минут, растянувшиеся для Аллы в вечность, и «Скорая помощь» въехала на территорию огромной больницы. Водитель, привычно петляя между зданиями, подкатил с торца к многоэтажному дому. Носилки с мальчиком занесли в клинику, ребенка переложили на узкую кушетку в приемном покое. Алла вошла следом.
– Подождите здесь. – Врач обернулся к ней и отправился кого-то искать.
Из коридора доносились разговоры про печать, бумаги, потом дверь отворилась, и вошла приемная медсестра. Из-за ее спины врач «Скорой помощи» на прощание помахал Алле рукой.
Пожилая женщина в белом халате захлопнула за собой дверь и села за крошечный стол. Даже не взглянув на ребенка, пододвинула к себе чистую карту и водрузила на презрительно сморщенный нос очки.
– Фамилия, имя, отчество!
– Мои? – Алла растерялась.
– Мои! – медсестра разозлилась. – Ребенка!
– Я не знаю…
– Чего?! – Она обернулась и бросила на Аллу подозрительный взгляд. – У вас тоже сотрясение мозга? Полис давайте!
Алла полезла в сумку, открыла бумажник и протянула зеленую пластиковую карту – свой полис. Заодно вытащила и подала медсестре паспорт.
– «Алла Немова», – прочитала медсестра и, поджав губы, процедила: – Мне нужен полис ребенка!
Увидев ненависть в красных со сна глазах, Алла испугалась, что их с малышом сейчас выставят из больницы. Она уже ругала себя за то, что решила отказаться от легенды «мать и дитя». Понятно, что врачи не имеют права отказать в помощи, что это нарушение всех законов и прав, но рисковать жизнью ребенка она не могла. Собравшись с духом, Алла заставила себя выдать новую порцию лжи:
– Полис ребенка дома, завтра принесу. Я вам все продиктую – имя, прописку. Оформляйте! Вот моя визитная карточка.
Выражение лица медсестры при виде давным-давно ничего не значащего картонного квадратика переменилось. Не оборачиваясь больше и не отвлекаясь, она застрочила в карте. Алла наконец почувствовала себя лучше – хотя бы временно, но ей удалось получить контроль над ситуацией.
– Кто дежурит в травматологии? – спросила она притихшую хозяйку больницы.
– Борис Кузьмич. Вам повезло.
– Он хирург?
– Ясное дело, – медсестра писала без остановки, – и заведует отделением. Аллергические реакции есть у ребенка?
– Не знаю.
– Что?! – по выражению глаз женщины Алла поняла, что сейчас ее, как бы там ни было, словно паршивую собаку, вышвырнут за дверь.
– Понимаете, – она поспешила исправиться, – его бабушка воспитывает. А сейчас бабушка заболела, попросила меня понянчиться… несколько дней…
– Понянчились?! – Женщина смотрела на Аллу с презрением.
– Он случайно… выбежал… а там машина… позовите, пожалуйста, врача!
Мнимая и мимолетная власть Аллы без следа улетучилась.
– Не надо мне указывать! Лучше бы за ребенком смотрели!
– Простите…
– Борис Кузьмич решит, что с вами делать. Мамаша! Свалились на нашу голову.
Медсестра поднялась и с оскорбленным видом вышла за дверь.
Врач появился быстро – как только главный человек в ночной больнице соизволила ему позвонить. «Мамаше» велели сидеть тихо и ждать, а мальчика унесли в смотровую. Но оставаться на месте Алла не могла – открыла дверь и высунула голову в коридор.
