— Ничего.
Вирджиния стояла у окна с опухшим от слез лицом, не замечая ничего вокруг.
— Но какая-то причина должна быть. — Она положила руку Вирджинии на колено и ласково похлопала по нему. — Возможно, дело в том мужчине?
— Каком мужчине?
— На «лендровере». Кажется, его зовут Юстас Филипс? Это он разбил тебе сердце?
Рыдающая Вирджиния не отвечала. Мать продолжала говорить: тон ее был ободряющий и добродушный.
— Не стоит так убиваться. Должно быть, это первый раз, когда мужчина разбивает тебе сердце, но наверняка не последний, поверь мне. Мужчины, знаешь ли, очень эгоистичные создания.
— Юстас не такой!
— Неужели?
— Он добрый. Он — единственный мужчина, который мне по-настоящему понравился.
Вирджиния громко высморкалась и пристально посмотрела на мать.
— Ты сразу его невзлюбила, так ведь?
От такой неожиданной прямоты миссис Парсонс потеряла дар речи.
— О… скажем, я никогда не одобряла такой тип мужчин.
— Ты хочешь сказать, тебе не понравилось, что он — простой фермер?
— Я этого не говорила.
— Нет, но ты это имела в виду. Тебе нравятся только маменькины сынки вроде племянника миссис Менгениот.
— Я с ним даже не знакома!
— Нет. Но случись вам познакомиться, он тебе наверняка бы понравился.
На этот раз миссис Парсонс ответила не сразу. После небольшой паузы она наконец произнесла:
— Забудь о нем, Вирджиния. Каждая девушка должна пережить несчастную любовь, прежде чем встретить своего мужчину, выйти за него замуж и родить детей. Нам обеим предстоит чудесное лето. Очень жаль будет испортить его, сожалея о том, чего, по сути, даже и не случилось.
— Да, — сказала Вирджиния, вытерла глаза и затолкала свой истерзанный носовой платок в карман.
— Вот и умница. И никаких больше слез!
Удовлетворенная тем, что ей удалось усмирить бурные воды, миссис Парсонс устроилась поглубже в своем кресле и снова развернула газету. Однако внезапно что-то ее обеспокоило — она опустила газету и увидела, что Вирджиния, не мигая, смотрит на нее. Такого выражения в ее темных глазах мать раньше никогда не видела.
— В чем дело?
Вирджиния произнесла:
— Он сказал, что позвонит. Он обещал позвонить мне.
— И что?
— Он звонил? Ты невзлюбила его, я знаю. Может, ты ответила на звонок, но мне не сказала?
Мать ответила без колебаний:
— Дорогая! В чем ты меня обвиняешь? Конечно же нет. Как ты могла подумать!
— Ладно, — мрачно произнесла Вирджиния, ощущая, как последняя искра надежды гаснет в груди. — Я ничего такого не думала.
Она прислонилась лбом к захватанному вагонному стеклу, и сельские пейзажи, вместе со всем, что произошло с ней за последние недели, стали стремительно удаляться, навсегда оставаясь в прошлом.
То было в апреле. В мае Вирджиния повстречалась со школьной подругой, которая пригласила ее в свой загородный дом на выходные.
— У меня день рождения, дорогая, правда, здорово? Мама сказала, я могу приглашать кого захочу, наверное, придется тебе спать на чердаке, но ты же не против, правда? Семейка у нас ужасно неорганизованная…
Вирджиния, слегка уязвленная, все же приняла приглашение.
— А как мне до вас добраться?
— Ну, ты, конечно, могла бы сесть на поезд и тогда кто-нибудь тебя наверняка встретил бы, но это так невыносимо скучно! Вот что я тебе скажу: мой кузен, скорее всего, поедет тоже, у него есть машина, так что я, наверное, поеду с ним. Я спрошу у него, может, и для тебя найдется местечко. Конечно, придется тебе тесниться на заднем сиденье вместе с багажом или усесться прямо на ручку переключения передач, но все равно это лучше, чем протискиваться сквозь толпу на Ватерлоо…
Удивляясь сама себе, Вирджиния хмуро согласилась и на это. Машина оказалась темно-синим «мерседесом»-купе, и когда вещи Вирджинии кое-как затолкали в переполненный багажник, ей пришлось забраться на переднее сиденье, между подругой и ее кузеном. Тот был высокий, смешливый, длинноногий, в сером костюме и коричневой фетровой шляпе с загнутой кверху тульей, из-под которой выбивались завитки волос.
Его звали Энтони Кейли.
Утомленная дорогой, готовясь столкнуться с тысячей проблем, ожидавших ее в Бозифике, Вирджиния вышла из поезда в Пензансе, вдохнула полной грудью прохладный морской воздух и ощутила прилив радости от того, что вернулась назад. Был отлив, сильно пахло водорослями. На горизонте вырисовывались очертания Мон-Сен-Мишель,[5] залитого золотистым вечерним солнцем, а мокрый песок пестрел голубыми пятнами — то были ручейки и мелкие заводи, в которых отражалось небо.
Как по волшебству, откуда ни возьмись появился носильщик. Пока они шли за его тележкой к автомобильной стоянке, Николас спросил:
— Значит, мы будем жить здесь?
— Нет, мы поедем на машине в Лэнион.
— А откуда мы возьмем машину?
— Я же говорила, что оставила здесь свою.
— А откуда ты знаешь, что ее не украли?
— Потому что я ее вижу: вон она стоит, дожидается нас.
Потребовалось некоторое время, чтобы уместить все их пожитки в багажное отделение «триумфа». Наконец вещи были погружены, а на самом верху примостилась картонная коробка с продуктами. Вирджиния заплатила носильщику, и они отправились, усевшись втроем на переднем сиденье: Кара в середине, а Николас у двери, которую Вирджиния тщательно заперла.
Она опустила верх и повязала на голову легкий шарф, но у Кары волосы свободно плескались на ветру.
— А сколько туда ехать?
— Недолго, примерно полчаса.
— А как выглядит дом?
— Может быть, подождете и посмотрите сами?
На вершине холма она остановила машину и они оглянулись назад полюбоваться видом: плавным изгибом бухты Маунтс, гладкой и синей в неподвижном воздухе подходившего к концу жаркого летнего дня. Склоны холма были расчерчены оросительными каналами, густо заросшими скабиозой с голубыми цветами, а спустившись, они оказались в миниатюрной долине: там среди вековых дубов бежал ручеек, через который был перекинут горбатый мостик, и стояла деревушка со старой мельницей. Дальше дорога стала снова забирать в гору и пошла по пустоши, и тут вдруг их взорам открылся дальний горизонт и воды Атлантики, играющие на западе ослепительными бликами закатного солнца.
— Я думал, море у нас сзади, — сказал Николас. — Это что, еще одно?
— Думаю, да.
— Это наше море? То, в котором мы будем купаться?
— Именно так.
— А пляж там есть?
— У меня не было времени посмотреть. Наверняка там много крутых утесов.
