Груди у нее были округлые, с твердыми темными сосками. Ему мучительно хотелось поскорее прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус, погрузиться в нее.
Она сидела не двигаясь. В ее темных, широко расставленных глазах он видел робость, однако она не отвела взгляд. Ему хотелось несколько обуздать свое страстное желание и заняться с ней любовью неспешно, смакуя каждое мгновение.
Он боялся прикоснуться к ней. Боялся, что если прикоснется, то потеряет над собой контроль.
— Ты так красива, Джози, — прошептал он. — Так красива.
Она улыбнулась дрожащими губами и снова обняла его за шею, притянув его лицо к своей груди. Он не мог устоять.
Все его тело гудело от желания, когда он провел языком вокруг одного из сосков. Она выгнулась ему навстречу, и он принялся втягивать сосок в рот и отпускать его, пока она, застонав, не запрокинула назад голову. Он принялся ласкать вторую грудь, целуя розовый сосок.
Он почувствовал, как ее пальцы скользнули к пряжке его шорт, и понял, что его намерению заняться любовью неспешно было не суждено осуществиться.
Только не в этот первый раз.
Они изголодались друг по другу. О том, чтобы сдерживаться, не могло быть и речи. И он больше не хотел сдерживаться.
— Если мы сейчас не перейдем на кровать, я овладею тобой прямо здесь, на кушетке, — предупредил он.
— Мне все равно, — прерывисто дыша, сказала она, и рука ее скользнула в его шорты.
Ему показалось, что он умер и вознесся на небеса.
Не выпуская его из объятий, она крепко, нетерпеливо поцеловала его снова. Потом она опять занялась его шортами, и они вместе, смеясь и целуясь, стащили с него эту деталь одежды и отбросили ее, даже не поинтересовавшись, где она приземлилась.
— Джози, — произнес он, когда она чуть переместилась у него на коленях, чтобы дать ему возможность снять трусы.
Его руки оказались на ее бедрах, но у нее не хватило терпения. Она сама расстегнула шорты и спустила их вниз вместе с трусиками. Она стояла перед ним голая и смотрела на него сверху вниз с такой уверенностью, что сердце его переполнилось неожиданными чувствами.
Он не мог этому поверить.
— На кровать, — хрипло сказал он. — Разве ты не хочешь...
— Вот чего я хочу, — сказала она, снова оседлав его колени.
Ее голые груди прижались к его лицу, бедра прижались к его бедрам.
Они идеально подходили друг другу.
Он слышал каждый удар своего сердца, и ему казалось, что он слышит также каждый удар ее сердца. Он хотел ее.
Он хотел ее так сильно, что буквально сгорал от страсти.
Она провела языком по его губам и нетерпеливо проникла к нему в рот. Он застонал, озадаченный ее дерзостью. Леди явно руководила ситуацией, и ему это нравилось.
Ее рука скользнула между ними вниз и обхватила его член, а язык продолжал свой эротический танец с его языком. Он снова застонал, не отрываясь от ее рта, а его рука скользнула во влажный жар между ее бедрами. Почувствовав его прикосновение, она тихо охнула и чуть приподняла бедра, чтобы пропустить его пальцы.
Там было влажно и скользко, она была более чем готова принять его и издавала тихие гортанные звуки, еще сильнее горячившие его кровь. У него была сильнейшая эрекция, и он едва ли смог бы продержаться дольше.
— Джози, — выдохнул он, — я больше не могу. Я сейчас взорвусь.
Она тихо рассмеялась и опустилась на его член.
— Ну вот, — еле слышно сказала она, — теперь можешь взрываться. — Она приняла его до конца, так что их тела соединились.
— Я хотел растянуть это на несколько часов, — с сожалением сказал он, хотя ни за что на свете не остановил бы сладких мучений, на которые она обрекла его.
— В следующий раз, — пообещала она.
В следующий раз.
— В этот раз я хочу, чтобы все было именно так: грубо, быстро. Необузданно. Я не могу ждать, я просто не в состоянии ждать.
Больше она ничего не говорила, а лишь прижалась к нему увлажнившимся от пота телом, закрыла глаза, и они принялись покачиваться в заданном ими самими ритме.
Напряжение нарастало.
Запрокинув голову и выгнув тело, она словно скакала на коне с бешеной скоростью. Он остро ощущал каждое ее движение, каждый вздох, каждый стон, и ее явное наслаждение лишь усиливало наслаждение, которое получал он.
Она втянула воздух, заерзала и погрузила пальцы в его волосы, потом открыла глаза и улыбнулась ему в тот самый момент, как тело ее содрогнулось и еще теснее прижалось к нему. Он достиг кульминации одновременно с ней.
Джози не верилось, что она это сделала.
Она вела себя словно дикое животное. Она занималась любовью с Гарри с такой необузданной страстью, какой даже представить себе не могла по отношению к другому мужчине.
Она была не очень опытной, но девственницей не была. Как-никак ей было уже двадцать пять лет.
Но то, что только что произошло, ее ошеломило.
— Я никогда в жизни настолько не утрачивала над собой контроль, — пробормотала она, обессиленно прильнув к груди Гарри.
Все ее тело временно обмякло. Она чувствовала себя невероятно, немыслимо великолепно.
Гарри притянул ее поближе к себе, уложив ее голову в сгиб плеча. Он приподнял рукой ее лицо и посмотрел в глаза.
— Никаких сожалений, — напомнил он ей.
— Я не обещала не чувствовать себя смущенной, — робко возразила она.
Оба они были без одежды, но сейчас, когда страсть была удовлетворена, ей вдруг стало неловко.
— Смущенной чем? — спросил он и, проведя пальцем между грудями, описал круг вокруг соска. — Этим?
Он продолжал описывать круги — один за другим.
И не спеша мало-помалу сводил ее с ума.
— Или этим? — Его рука скользнула вниз по ее животу, остановившись на чувствительном холмике между ногами.
От одного лишь прикосновения его пальцев она задрожала. Но его пальцы не стали вторгаться внутрь, а принялись ласкать бедра, нежно исследуя каждый участок ее тела.
Его пальцы, искушая, медленно прогуливались по ее телу, пока она начисто не забыла причину своего смущения, не забыла обо всем, кроме того, как невероятно приятно чувствовать на себе прикосновения Гарри.
Потом он сгреб ее в охапку и встал на ноги.
— Куда мы идем? — спросила она, хотя, по правде говоря, ей было все равно, лишь бы он продолжал прикасаться к ней.
От его волшебных ласк у нее затуманилось сознание.
Он улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз.
— Мы идем принять душ, — сказал он. — Вместе.
Джози никогда еще не принимала душ с мужчиной и хотела запротестовать, но сдержалась.
После ее распутного поведения на кушетке душ вдвоем едва ли мог показаться греховной утехой.
