Собака лизнула ей руку и легла на спину, предлагая почесать живот. Луиза вдруг подумала обо всех детях, с которыми когда-то нянчилась, и обо всех собаках, которым чесала животы. Облака медленно закрывали солнце, вдалеке послышался раскат грома. Луиза покачала головой. Единственной влагой по эту сторону горы Ганнет-Пик были ее слезы, а больше всего Луиза ненавидела, когда течет тушь.
— К чертям все это, — проговорила она, имея в виду действительно все…
Луиза мечтала о том времени, когда они были счастливы, а ранчо наполнено любовью: мужья и жены, дети, подрастающее поколение. «Хорошо бы вернулось то время, когда вся семья еще была вместе, — подумала Луиза. — Чтобы все стало так, как было до того дня, когда тринадцать лет назад исчез Джейк».
Чем больше Луиза гладила собачий живот, тем больше это нравилось собаке: левой лапой она отчаянно колотила воздух. Луиза хотела засмеяться, но от этого боль в ее душе только усилилась. Она почувствовала, что вот-вот заплачет, и постаралась сдержаться.
Луиза и Далтон должны были встретиться с друзьями в «Дилижансе», чтобы поужинать, и она лелеяла тайную надежду, что управляющий баром попросит ее спеть. Хотя Луиза и не должна была участвовать в выступлении, ей очень нравилось, когда ее просили.
Луиза оставила собаку и выпрямилась. На ней было свободное голубое платье цвета горной горечавки. Макияж был сделан мастерски и подходил под наряд идеально. На шее Луизы красовалось ожерелье «Медведица», сделанное для нее Дейзи из кости гризли, которого застрелил Джеймс однажды летней ночью. Зверь тогда напал на палатку, где Джеймс вместе с Дейзи и детьми отдыхали на природе.
Луиза придерживала ожерелье двумя руками. Оно было искусно составлено из полированной бирюзы, яшмы и костяных пластин. По обе стороны медальона, защищая его, на золотой цепочке висели медвежьи когти и зубы. Ожерелье находилось прямо на груди Луизы. Когда однажды Джеймс увидел его, то заметил, что оно выглядит слишком дико и агрессивно, а Дейзи никогда раньше не делала ничего подобного. Луиза поняла, что его слова направлены в ее адрес. Джеймс намекал, что никто, кроме нее, не мог вдохновить Дейзи, обладавшую тонкой и чувствительной натурой, на создание такого страшного и дикого произведения с когтями и клыками. Но Луизе было все равно. Они с Дейзи понимали друг друга и знали, что на свете нет существа, более агрессивного, чем мать, которая готова на все, чтобы защитить своих детей. Они обе знали это.
С медальоном же связана другая история. Он был сделан из того медвежьего ребра, которое находилось ближе всего к сердцу зверя. Дейзи срезала тонкую пластинку и нанесла на нее изображение морды животного. Это был лик смерти, но не злости, лик спокойный, полный умиротворения, даже нежности. Сразу после того как Джеймс застрелил зверя, у подножия холма он нашел медвежат, которые ждали свою мать. Медведица почувствовала, что ее детям грозит опасность, и сделала то, что должна была сделать.
Дейзи понимала это. Она оплакивала медведицу и через две недели заставила Джеймса поехать к северным холмам, на то самое место, и разыскать медвежат, чтобы убедиться, что они смогут жить дальше сами. Джеймс дважды нападал на их след, но потом смог увидеть лишь одного из них — остальные исчезли.
Ожерелье Луизы символизировало великий дух матери-медведицы. Этот дух витал над ранчо, горами и каньонами, повсюду защищая молодых матерей. Дейзи хотела, чтобы этот дух защищал дочь Луизы, Рути, ее собственных детей, Сейдж и Джейка и всех детей Такеров и Райделов, отсюда до Дюбойса.
Луиза носила это ожерелье каждый день с тех пор, как Дейзи подарила его ей, и сняла сразу после того, как пропал Джейк: решила, что бесполезно носить оберегающий амулет, который не смог защитить маленького мальчика. Но сегодня утром, подумав о Сейдж, Луиза снова надела ожерелье — просто на всякий случай. Этой девочке, должно быть, уже исполнилось шестнадцать, и росла она без отца. Сейдж была очень похожа на Дейзи. Луиза знала, какие неприятные вещи могут случиться с молодой девушкой в период ее расцвета, когда отца нет рядом. Ведь кое-что случилось с самой Луизой.
Думая об этом, она тяжело вздохнула, и ее вздох растворился в плотном воздухе. Его заглушил раскат грома, прозвучавший над каньоном. На землю, подняв пыль, гулко упали первые капли дождя, большие и тяжелые.
Отогнав собаку от крыльца, Луиза поняла, что ей следует предпринять. Иногда молодым семьям требуется помощь от всей вселенной, даже та, которую могла предложить презрительно отвергнутая неродная бабушка. Луиза вошла внутрь, приготовившись сделать один телефонный звонок, который обещал быть очень непростым.
Закутавшись в шаль, Дейзи суетилась в мастерской. Уже прошло пять дней после того, как пропала Сейдж. От этой мысли становилось трудно дышать. Только что позвонила детектив Лароза и сообщила, что Сейдж не было в поезде. Бен рассказал им историю о том, что она сошла в Чикаго.
Полиция не поверила ему, но Сейдж тоже не нашла. Ее не похищали, преступницей она не была, потому ФБР к этому делу не подключилось. Ход расследования зависел от стараний многих маленьких отделов, но ни один человек, работавший там, не считал поиск беременной беглянки самым важным делом. Дейзи звонила в дом Дэвисов каждый день с тех пор, как их дети сбежали.
Сначала Паулина ужасно возмущалась, но теперь держалась просто холодно. Она сказала Дейзи, что Бен позвонит ей, как только сможет. Тогда-то Дейзи и потеряла терпение.
— Послушайте, — заговорила она, повышая голос. — Я знаю, вы вините во всем Сейдж, но мне все равно. Вы скажете ему, чтобы он позвонил мне в ту же минуту, в ту же секунду, как только переступит порог своего дома! — Дейзи уже кричала. — Вы слышите меня? В ту же секунду!
Зазвонил телефон.
Дейзи посмотрела на него, как бык на красную тряпку. Она сидела в кресле-качалке, обхватив руками колени, подтянув их к себе и положив на них голову. Дейзи хотела взять трубку, но окончательно запуталась в шали. Пытаясь догадаться, кто звонит — Бен, Хэтуэй, Джеймс или… она, наконец, поднесла трубку к уху и прокричала:
— Сейдж!
— Нет, дорогая, это я, — с западным акцентом прозвучал низкий голос Луизы.
— Я подумала, что это может звонить она, — произнесла Дейзи, и ее сердце будто провалилось куда-то.
— Полиция еще не звонила?
— Они не могут ее найти. — Дейзи зажмурилась. Ее интуитивное чувство, что Сейдж направлялась на ранчо, переросло в твердое убеждение, но это, видно, не тревожило полицию. — Я даже не знаю, насколько старательно они ищут. Если бы только она позвонила…
