— Да!!! — Яна пробежала мимо меня, удачно пихнув в сторону, что бы быстрее оказаться возле своего любимого.
— Осторожно, принцесса, — рассмеялся Люк, подхватывая меня и машинально заключая в свои объятия.
Отрываться я не спешила, и скрывать этого не стала.
— Всё, я устала, неси меня, — обхватив его крепче за пояс, я повисла, словно ноги мои отказали.
Люк рассмеялся, громко, а потом я услышала знакомое урчание в его животе.
— Проголодался? Ночью не наелся?
Парень не ответил, но и отрицать не стал.
— От пиццы не отказался бы. Заедем куда-нибудь?
Я вспомнила свой последний поход в пиццерию и, кажется, позеленела.
— Ты хочешь съесть эту резиновую гадость? Брось, ты когда-нибудь ел домашнюю пиццу?
Так и думала, мне помотали головой.
— Ты хочешь пригласить меня к себе в гости? Меня? Малознакомого….
— Да-да-да, малознакомого мужика-извращенца, — договорила я за него. — Пойду, ребят предупрежу, что мы уходим.
Когда мы уже сели в машину, я поняла, что идея была не самой хорошей. Я всё равно нервничала, даже зная, что родители сегодня долго домой не заявятся из-за конца месяца. В такие дни у них всегда завал на работе…
— Рядом с твоим домом есть магазин, что бы закупиться?
— Не надо, дома есть всё. Мы обычно делаем пиццу по субботам с мамой, так что в пятницу обедом родители постоянно приносят продукты нужные.
— Это неудобно, Нюша. Лучше скажи….
— Да ладно тебе, — я смотрела через окно на удаляющийся от нас спорткомплекс, и улыбалась этому дню.
Казалось, что сегодня вновь оказалась в какой-то сказке. Не знаю, совпадением ли стало, что такое ощущение вновь пришло, когда Люк оказался в очередной раз рядом, и если так, то тогда я понимаю смысл выражения «любовь — наркотик».
Не расширенные зрачки она вызывает, а ощущение, что весь мир в твоих руках, и вот-вот, еще немного и ты сможешь взлететь, и только собственное желание оставаться на одной земле с любимым человеком удерживает тебя, а не какая-то сила гравитации.
— У родителей сегодня завал на работе, а ты гуляешь в конце месяца?
— Могу позволить, — пожал плечами Гронский, внимательно наблюдая за дорогой.
Я ждала, что он начнёт рассказывать, про свою работу, но он перевёл разговор на меня.
— Ты амбидекстр?
— Да, и совершенно недавно обнаружила, представляешь. Живёшь много лет, не подозревая, что владеешь двумя руками одинаково хорошо.
— Хороший из тебя визажист будет, — подметил он то, о чём я часто думала.
Мне казалось, что это просто знак свыше, что я должна была им стать из-за своей способности.
— А что твои родители сказали насчёт…
— Они не знают…Пока что.
Я вдруг почувствовала, как стала нервничать. И то чувство окрылённости как-то резко куда-то исчезло.
— Настя, и сколько можно тянуть кота за хвост? Ты могла бы уже с шестнадцати пойти на курсы, а в семнадцать зарабатывать, а не просиживать задницу в университете, который, честно тебе скажу, сейчас никому абсолютно не нужен.
— Скажи это моим родителям, — я усмехнулась, хотя чувствовала себя виноватой.
Люк впервые, кажется, назвал меня по имени, и мне сдаётся, что он злится. Его руки стали до скрипа сжимать руль, взгляд стал таким сосредоточенным на дороге. Как будто от этой поездки зависит вся его жизнь.
Странно, что человек просто произнёс моё имя, а мне уже хочется сказать «прости».
— Когда ты им собираешься сказать? — решил не оставаться он от меня с вопросом.
— Мне вообще-то уже шестнадцать, — перевела я разговор в другое русло.
И это сработало, потому что Люк нахмурился.
— У тебя же день рождения в начале мая?
— Ну, да…Мне будет семнадцать. И ты, кстати, обещал меня сводить в клуб свой. Сойдёт как подарок на день рождения.
Знала, что деваться парню некуда. Напряжение немного спало, и он хоть и неохотно, но кивнул.
Вскоре мы заехали в мой двор, а после и вошли в подъезд, где как обычно стоял какой-то сосед и курил. Мне оставалось надеяться, что этот мужчина не общается с моими родителями, ведь я не могу знать, с какими именно соседями из сорока четырёх квартир, не считая нашу, общаются мои родители.
— И на какой нам? — спросил парень, когда вошёл в лифт, а я стала возле лестницы.
— На седьмой, — закинув бровь, я удивилась. — Неужели ты на нём поедешь, старикашка?
Сосед, что докурил сигарету, заинтересованно на меня глянул, так как вместе с Люком вошёл в лифт и думал, что обращаюсь я к нему.
С горем, стонами и вздохами мы добрались до моей квартиры. Точнее добралась я, а Люк где-то позади меня стонал и тяжело дышал.
— Я отродясь выше пятого на своих двоих не поднимался.
Открыть дверь мне сразу не удалось, потому что меня довёл до истерического смеха уставший вид Гронского.
В коридоре меня встретил кот, который вальяжным шагом прошёлся по моим ногам, давая знать, что всё еще присутствует в этой квартире. А когда его величество, кошачья морда, обратило внимание на Люка, то не зашипело, и даже когда тот наклонился, то не убежал, а подставил свою голову для его пальцев.
— Как это работает?! — возмутилась я.
Когда я полностью сняла с себя верхнюю одежду, Люк уже во всю игрался с Ларсиком, которого взял к себе на руки.
— У меня никогда не было домашнего животного, но я очень хотел.
Приблизив мурчащего кота к себе поближе, я лишь усмехнулась
— Два хитрых кошака нашли друг друга. Но не удивляйся, если он сделает свои дела в твои ботинки, я предупредила.
Я проводила парня на кухню, где он сел за стол, отпустив кота, и стал оглядываться. И пока он молча на всё смотрел, я выгружала необходимые продукты из холодильника.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против сыра или помидора?
Вымыв руки, я взялась за приборы, тогда Люк встал и подошёл ко мне со спины слишком близко, и отобрал из рук большой кухонный нож, что предназначался для хлеба.
— Давай я помогу.
Подсунув на доске колбасу и овощи, я дала понять, что бы он их порезал.
— Я не эксперт и готовкой не занимаюсь, но, по-моему, таким убийственным ножом батон нарезают.
Я рассмеялась, глядя как этот чудак внимательно рассматривает кухонный прибор.
— Просто он единственный заточенный, поэтому сейчас им и пользуемся.
Пока Гронский занимался своим делом, я принялась за тесто. Мешая его, я даже забыла, что рядом со мной человек, от которого сердце всё же, но бьётся чаще. И когда я вновь вспомнила об этом, то украдкой посмотрела, как он сжимает пальцами перец и неровно, но старается, его нарезать.
— Слишком большие ломтики, — я поверх его ладоней обхватила нож, по привычке, как это делала мама, и стала показывать как нужно. — Режь два раза продольно, а потом просто поперечно разрезай, и получается вот такая красота.
Дорезав перец, я убрала руки, и вновь взялась за свою миску.
— Мне почему-то сразу показалось, что ты умеешь готовить, — тихо произнёс Люк, и посмотрел на меня с улыбкой.
— А мне показалось, что ты извращенец. Кажется, мы оба не ошиблись.
Гронский цокнул, и вновь вернулся к приготовлениям.
— А что ты скажешь родителям, когда они заметят, что продуктов для пиццы нет?
— Скажу, что… — я потянулась перед лицом Гронского в верхний шкафчик за тёркой для сыра, но рука Люка оказалась проворнее.
Он взял её первым, после чего взял из моих рук и сыр.
— Скажу, что ела с другом пиццу в честь победы. Что тут такого?
Люк как-то странно усмехнулся.
— С тем другом, что тебя обнимал сегодня?
Раскатывая тесто в красивый блинчик, я даже не сразу поняла сути вопроса.
— Ты про Саньчоуса? Да, скажу что с ним или с Яной, да какая разница…
Пожав плечами, я вдруг зависла. Это меня сейчас Люк ревновал что ли? Но взглянув на этого парня ближе, поняла, что мне до его взаимности, как пешком до луны, без преувеличений.
— Расскажи что-нибудь о себе, какой ты был в школе?
И Люк рассказал. Под его слова о том, каким он был чудилой и сорванцом в старших классах, я раскладывала ингредиенты на тесто, что бы после поставить в духовку. Некоторых ломтиков помидоров стало не хватать, и я заметила, как самым наглым образом их подворовывает Люк, а некоторые куски колбасы отдаёт пушистому сообщнику.
