— Я думала, ты еще поработаешь, — удивлялась Лера, когда Катя угощала всех тортиком за декрет. — Все же нормально было. По тебе вообще не видно, что у тебя восьмой месяц уже!
— Не видно, зато чувствуется очень хорошо, — усмехнулась Катя. Она не торопилась домой. Там ее ждало одиночество и грустные мысли о Валере.
— Да, так бывает, — авторитетно сказала Лена, — мне тоже говорили, что я хорошо выгляжу во время беременности, а я постоянно спать хотела.
— Вот и я думаю, что больше не могу работать нормально. Зачем свое здоровье гробить? — вздохнула Катя.
— Ты хоть приходи в гости, — предложил Костик. — Потом из роддома тебя встретим, если что.
— Да нет, я не тут решила рожать. Послезавтра уезжаем, уже вещи собрали. Все-таки тут такие зимы, с малышом не погуляешь. Мне рожать в октябре, как раз морозы пойдут.
— Правильно! — согласилась Лена. — Я тут рожала, в зиму. Гуляли только на застекленном балконе, нормально?
— Жаль, что уезжаешь, — вздохнула Лера. — С тобой весело. А кого возьмут на твое место, неизвестно. Попадется какая-нибудь грымза, никакого житья не будет.
— Не думай о плохом, — улыбнулась Катя, похлопав подругу по плечу. Удивилась про себя — это у нее сердце разрывается от боли из-за Валерки, Александра и ребенка, но никто об этом не знает, а она еще и утешает кого-то.
Вечером пришлось звонить Татьяне. Та долго не отвечала. Наконец, сняла трубку.
— Тань, привет, — быстро затараторила Катя. — Не буду спрашивать как дела, я все знаю.
— Да уж, спасибо, — грустно усмехнулась Татьяна. — Не спрашивай. Хотя я уже как-то смирилась. Тут столько дел навалилось!
— Тебе там есть, кому помочь? Деньги, вещи, что-то надо?
— Нет, спасибо, тут мама приехала, нормально управляемся. Да и свекровь тоже тут. Я так никогда не отдыхала, не поверишь!
— Они детей, наверное, все время на руках таскают? Разбалуют, что потом будешь делать?
— Отучать буду, что еще. Моя мама не уедет пока. Мне надо на работу выходить, сама понимаешь, надо искать няню, так что думаю, мама поживет тут еще пару месяцев, пока все не устаканится.
— На работу? Не рано? Малышам полгода всего.
— Ну а куда деваться, — вздохнула Татьяна, — выбора-то особого нет. Мы с Валеркой все накопления на новую машину потратили, на отпуск да на вещи. Так что возвращаюсь на работу, уже заявление написала. Со следующего понедельника выхожу.
— Офигеть. Не сомневаюсь, что ты справишься. Кстати, я ведь по делу звоню. Ты извини, я не приду на похороны, не могу.
— Да? А что случилось? — заволновалась Татьяна.
— Понимаешь, я беременна…
— Да ты что! — искренне обрадовалась Татьяна. — Ну, хоть одна хорошая новость за последнее время! Поздравляю.
— Спасибо.
— А от кого хоть, скажешь? Тот самый парень с танцев? И молчит ведь, скрытная какая!
— Да я боялась просто, вдруг что случиться. Я никому не говорила, на работе только знали.
— Ты обязательно должна ко мне прийти и все рассказать! Как сможешь, конечно.
— Обязательно! Но у меня сложная беременность, волноваться нельзя, а то сразу живот схватывает. И так больно становится! Я боюсь, что мне на похоронах плохо станет, — скомкано говорила Катя. Ей было ужасно неудобно говорить о своих недомоганиях Татьяне, у которой проблем было в разы больше.
— Конечно, я понимаю, не объясняй. Сама сколько раз была беременной! Куда уж тебе на похороны ходить. Нельзя это. Не переживай, все нормально, потом приедешь как-нибудь, поболтаем, помянем и так далее. Хорошо?
— Хорошо, — спазмы снова сдавили Кате горло, и она быстрее попрощалась. Конечно, можно было пойти на похороны, наверняка ничего бы не случилось. Но Катя не хотела видеть Валеру в гробу, Максима рядом, расстроенных друзей. Да и опасалась она за свой живот. Мало ли что, разрыдается там при всех, пойдет истерика, еще родит раньше времени.
В день похорон Катя с сыном садились в поезд до родного города.
Глава 6. Знакомые ритмы родного города
Катя с сыном приехали на вокзал рано утром. На перроне, блестевшем после недавнего дождя, ее никто не встречал. Она сама настояла на этом, сказав, что у нее не так много вещей, нечего терять из-за нее время. Пусть лучше борщ дома сварят — это блюдо у Кати никак не выходило таким же вкусным, как у мамы.
Она вышла из автобуса за одну остановку до дома и неторопливо пошла по знакомой улице, везя за собой небольшой чемодан. Павлик держался за другую руку, с интересом озираясь по сторонам. Он был в этом городе полгода назад, но вряд ли запомнил хоть что-то. После суровой, но яркой природы тайги родной город казался Кате серым и унылым. Да и жизнь здесь сильно отличалась от северной, с ее беззаботностью и молодежным драйвом.
Дома Катю встречали мама, отчим и сестра, значительно выросшая за последние годы.
— Привет! — с детской непосредственностью Рита прыгнула на шею Кате. — Классно, что вы приехали! А ты с подарками?
— Привет. А как же! — Катя погладила девочку по голове, отстранилась и скинула ветровку, оставшись в джинсовом костюме для беременных и в белой футболке, подчеркивающей ее положение. Но Маргарита ничего не поняла и продолжала щебетать девчачьи глупости. Катя краем глаза заметила изумление родителей и их перемигивание. — Павлик, раздевайся! Привет, мам, — она обняла маму, — Привет, дядь Вань. Как вы тут?
— Нормально, — осторожно ответила мама, не сводя взгляда с живота дочери. — А ты как? Как доехали?
— О, отлично! Павлик уже взрослый, все может сам, мне очень помогал, правда, сын?
— Ага! — гордо ответил тот. — Я же мужчина, я маме помогаю теперь. Я должен. Потому что знаете, что? У нее в животе лялечка есть, ей тоже нужно помогать.
— Как лялечка? — воскликнула шокированная Маргарита и, наконец, вытаращилась на сестру. — Настоящая? Правда? — она в восторге уставилась на круглый живот сестры. — А, точно! Я знаю такое! У моей подружки в садике у мамы так же было. Там точно лялечка!
— Смотрю, Катерина приехала с интересными новостями, — пробасил отчим. — Ну что, всем мыть руки и к столу?
Через четверть часа все сидели за столом, на маленькой кухне. Катя с удовольствием поглощала уже вторую тарелку борща. Сначала разговор крутился вокруг дорожных приключений, но когда детей из-за стола выпроводили, свернул на более интересную тему.
— Ну и что ты нам расскажешь по поводу вот этого? — кивнул отчим на Катин живот.
— А что тут можно рассказать? Сами видите. Я в декрете уже, восьмой месяц идет.
— Ты же на сессию приезжала в мае! — с упреком сказала мама. — И не сказала ничего!
— Я думала.
— О чем?
— О разном. Были варианты, знаешь ли. Зачем было рассказывать о том, чего могло бы и не быть? Но теперь уже все, никуда не денешься, — Катя доела борщ и с сожалением облизала ложку. Больше в нее уже не влезет, хотя глазами она съела бы еще столько же.
— Кто отец? — спросил отчим.
— Максим, кто ж еще. Но мы с ним поругались и расстались. Так что отца, считайте, нет.
— Как это нет? Но он знает, что у него будет ребенок?
— Знает. Но не верит, что от него. Потому что я забеременела как раз перед расставанием. Поэтому я уехала из города, продала там все, и переезжаю сюда рожать и воспитывать детей одна. — Катя сочувствующе посмотрела на шокированных родителей. — Да не смотрите вы на меня так! Успокойтесь, все нормально. Я заработала приличные деньги, на севере же хорошо платят. А я еще и на двух работах впахивала. Так что деньги у меня есть. До родов буду снимать квартиру. А после родов получу сертификат на материнский капитал, добавлю своих денег и куплю жилье. На квартиру мне не хватит, я смотрела цены, но хорошую комнату в коммуналке вполне потяну. С работы мне будут платить до полутора лет, да и алименты на Павлика есть, не пропаду. С вас — только моральная поддержка!
— Ну что, мать, — задумчиво сказал жене Иван, — похоже, наша девочка, наконец, выросла. Видишь, как лихо решает проблемы.
