- Я... Я... Просто хотела угостить тебя своими любимыми блюдами.
Я вижу, как напряжено лицо парня. Кажется, вот-вот и скулы прорежут кожу, но я с надеждой в голосе продолжаю:
- Я никогда не думала о тебе так. Просто позволь мне всего один раз угостить! В качестве благодарности!
Дима слегка светлеет.
- Одно условие, - наконец произносит он. - Завтра я угощу тебя своими любимыми блюдами. И ты не откажешься их есть!
С интересом смотрю на парня - похоже, кто-то заметил, как я подсунула за завтраком свой бутерброд Оле. Внимательный. Конечно, по поводу еды у меня куча пунктиков, но, поскольку все висит на волоске, можно и согласиться.
- Хорошо.
Я бросаю взгляд по сторонам и вдруг замечаю то, чего не поняла сразу - Дима не вписывается сюда. Совсем никак! В этом пафосном месте все такие же вычурные. Все-таки дресс-код. Я и сама вырядилась как. кукла и теперь очень чувствую разницу между нами. Да, эти пресловутые параллельные прямые. Каким местом я только думала, выбрав этот ресторан и разодевшись в пух и прах. Скорее всего, его пустили в зал лишь потому,что у меня был зарезервирован столик, я примелькалась здесь и парень шел со мной.
Внезапно приходит гениальная идея, как исправить все мои ошибки. Я понимаю, что, оставаясь тут дальше, я ни на сантиметр не сближусь с Димой, а, скорее, наоборот отдалюсь и никакими уговорами не заманю его в квартиру Вити.
Подзываю официанта и, не смотря в меню, заказываю не менее четверти своих любимых блюд, которые прошу принести нам не сейчас, а отправить курьером по адресу проживания парня. Оплатив счет, робко улыбаюсь.
Он внимательно смотрит на меня. Надеюсь, такой расклад моей благодарности ему понравится больше.
- Поехали, - произношу практически одними губами. Черные омуты его глаз начинают теплеть, и мы встаем и уходим.
Дорога домой хоть и проходит почти в том же молчании, но сейчас я не чувствую того напряжения, что испытывала, везя его в ресторан. Сейчас молчание какое-то другое, ненервирующее и располагающее расслабиться.
Выйдя из машины, мы направляемся к подъезду Димы, и вдруг я резко торможу от мысли, оглушившей меня. Я опять бесцеремонно влезла в планы парня и распорядилась его квартирой на свое усмотрение, посчитав, что так будет лучше. Не посоветовалась, не спросила мнение. В общем сделала все как раньше, как я привыкла. Только сейчас вдруг в моем сознании проклюнулся вопрос: разве так правильно?!
Дима оборачивается и пытается найти в моих глазах причину этого резкого торможения.
- Я не спросила: можно ли перенести ужин к тебе?! - выдаю я все как есть.
- Можно, - усмехается он. - Пойдем.
После его слов мне становится легче, будто камень с плеч свалился, и я, став снова невесомой, не омраченной неприятными мыслями, быстро перебираю ногами ступеньки и спешу за парнем.
Оля, прибежавшая, как обычно, встречать в коридор, застывает, рассматривая мой образ. Да, похоже, я явно перестаралась сегодня.
- Ты... - начинает она.
- Как кукла?
- Нет! - восклицает девочка.
- Как принцесса, - напоминает сестре Дима ее любимое сравнение.
Та усиленно кивает головой, а я перевожу взгляд на парня и тихо бормочу, чтобы Оля не слышала моих слов:
- А я думала, как эксклюзивная Барби.
- У куклы нет сердца - у тебя есть...
Как же на душе становится тепло! А упомянутый орган стучит в ответ сильнее, словно напоминая: да я есть. Но я понимаю, что Дима имел в виду не анатомическую подробность различия человека и игрушки. Наверно, он действительно разглядел во мне что-то большее, чем просто красивую девушку. Ведь так и есть?! Во мне же есть что-то большее?!
Даша приходит позже, практически вместе с курьером, и мы, прервав игры с Олей, весело перемещаемся на кухню. Малышка щебечет без умолку, сует свой нос во все пакетики и баночки, и я терпеливо рассказываю ей, как что называется и для чего нужна «зеленая пакость», «черная водичка» и деревянные палочки.
- Мне нравятся роллы больше, чем суши! - заявляет девочка с видом знатока, попробовав больше половины вариантов. - Особенно запеченные. А тебе, Вики?!
- Мне тоже. Особенно их фирменные. Вот эти.
Я указываю ей на рулетики из лосося, тунца, мяса краба и хамачи, завернутые в тончайший огуречный слайс. Ммм. Очень вкусно и нет калорийного риса.
Малышка тянется к ним и задевает мисочку с соевым соусом.
- Ой! - восклицает она и с паническим ужасом замирает, смотря, как темная жидкость капает мне на платье.
- Оля... - растерянно произносит сестра.
- Все нормально.
Я вполне искренне улыбаюсь. Наверно, раньше я бы безумно расстроилась и стала бы считать жертвы: сначала пальто от Dolce&Gabbana, теперь совершенство от Pronovias, но сейчас почему-то все кажется такой мелочью.
- Просто дайте мне что-то: во что можно переодеться.
Даша подскакивает и вылетает из кухни, я иду за ней следом, погладив по пути малышку по волосам и повторив «все нормально, это просто платье».
Захожу в комнату, девушка снова достает с вешалки подаренные мной обновки, но я наотрез отказываюсь их брать.
- Я не хочу перетаскать обратно все, что подарила. Просто дай что-то свое.
Она удивленно глядит на мое лицо.
- Тут. У меня. Не то что не новая коллекция... У меня вообще не коллекция.
Улыбаюсь.
- Предлагаешь взять у Димы футболку?!
- Нет, но...
- Даш, любую вещь, которую не жалко.
- Мне ничего не жалко.
Я смотрю на девушку и верю. Ей действительно ничего не жалко. Для нее одежда - это просто вещи, не более того.
Надеваю белое приятное на ощупь платье с биркой H&M. Скорее всего, одно из ее лучших, и думаю, что опять хочу стать доброй феей и наградить сторицей эту чудесную девушку.
Вернувшись на кухню, улыбаясь, смотрю поочередно на Диму и на Олю. В его глазах горячий шоколад, который меня заставляет раздвигать губы шире, в ее -нескрываемое разочарование.
- Я опять стала Золушкой?!
Она мотает головой.
- Нет. Но в том платье ты была. Ну очень принцессой.
Усмехаюсь и, не удержавшись, целую ее мягкую щечку.
Возвращаемся к тому, с чего начали, и продолжаем свой суши-пир.
Кречетовы - не моя семья, но сейчас мне кажется, что они роднее и ближе всех на свете. С ними так тепло, весело, беззаботно. С ними вылетают из головы все предрассудки, условности, мысли о споре. Складывается такое чувство, будто счастье отдельным ингредиентом курьер добавил в наш заказ и мы, незаметно распаковав, вкусили его пьянящую сладость.
После ужина, чая, тягучих расслабляющих разговоров я понимаю, что пора уезжать. Обычно я никогда не задерживаюсь в гостях: я принадлежу к той категории людей, кого не надо выпроваживать хозяевам намеками, что уже поздно или тому подобными, но сейчас мне впервые не хочется следовать своим правилам и возвращаться домой.
- Может, еще побудешь?! Или на ночь останешься?! - капает Оля, подбивая меня прислушаться к внутренним желаниям и задержаться.
- Я же вчера оставалась!
- Ну и что?!
- Нет, малышка, мне правда надо домой.
Вспоминаю: за эту неделю я не написала ни одного слова в свою дипломную работу, практически не открывала тетради и не готовилась к предстоящим экзаменам, да и Диме с Дашей, скорее всего, тоже есть чем заняться.
Прощаюсь с девчонками и по традиции иду по лестнице вниз вместе с ним. Захлопнувшаяся дверь парадной, шаги позади, словно Дима мой телохранитель, ждущий на парковке зверь. Нажимаю на брелок, и мой железный друг радостно мне подмигивает, и я наконец нахожу в себе силы повернуться и заговорить:
- Был чудесный вечер.
Скептически надломленная бровь.
- Правда?!
И после секундного изучения моего лица продолжение:
- Я думал, хороший вечер для тебя - это вечер в Shine или что-то подобное.
Обиженно надуваю губы, но понимаю, что он недалек от истины. Совсем недавно так и было, но теперь это кажется странным и, вообще, как будто несвойственным мне. Похоже, Кречетовы незаметно заразили меня опасным вирусом, и боюсь: он не поддается лечению.
