Она помогает мне подняться и зайти в квартиру. Не хочется казаться слабым, но гул в голове от удара все еще дезориентирует.
— Денис! — бросается ко мне Ира. — Ты пришел!
— Ир, отстань от него. Видишь, его побили. Нужно сначала вылечить.
— Я могу! — ответственно заявляет девочка и, стоит мне только опуститься на диван, забирается мне на колени и начинает легонько целовать и гладить щеку. — Меня мама всегда так лечит, когда ударюсь. Говорит, надо поцеловать, и все пройдет. — Целует меня в щеку еще и еще, и я улыбаюсь. хоть и больно. — Прошло?
— Почти. Ты волшебница.
— Ура! Мам, ты слышала? Помогло. Хочу быть доктором, когда вырасту.
— Раз хочешь, значит, обязательно станешь, — серьезно отвечаю, и счастливая девочка убегает в комнату.
А Мила присаживается рядом со мной и начинает аккуратно промывать рану и смазывать ее перекисью. Пощипывает, но я почти не чувствую. Ее губы так близко, она закусила нижнюю, сосредоточившись, и это выглядит так сексуально, что я не выдерживаю: наклоняюсь к ней и целую, невзирая на боль.
— Перестань, глупый. Хуже будет.
— Не будет, — шепчу, утыкаясь лбом в ее лоб, — Ира права — поцелуи лечат лучше всего. Повторим?
Эпилог
Людмила
Несколько дней проходит в томительном ожидании. Я не знаю, что будет дальше, и это подвешенное состояние просто убивает. С работы я уволилась, меня даже отпустили без отработки. Еще бы. Никто не хотел, чтобы у них работала воспитатель, которую подозревают в убийстве. Запасов финансов у меня нет, зато есть чувство, что я падаю в какой-то бездонный колодец. И неизвестно, что будет дальше.
Игорь звонил пару раз, говорил, что все хорошо, раз меня никто не спешит арестовывать и отправлять в СИЗО, но я в этом не уверена. Я сейчас вообще ни в чем не уверена. И не сойти с ума помогают только мысли о дочери. Я должна быть сильной ради нее.
Денис приходит каждый день, и это немного утешает. Мы сидим обнявшись, молчим, и это меня спасает. В его объятиях кажется, что все будет хорошо. Но когда он уходит, это ощущение пропадает, и все возвращается на круги своя. Я мечусь, словно зверь в клетке.
Готовлю ужин, когда раздается звонок в дверь. На пороге Деня. Но сегодня он не один, с Русланом. Стоило им зайти, как Ирка кидается к другу.
— Я скучала! — обнимает его.
— Я тоже.
Парочка, абсолютно счастливая, убегает в комнату, а я мнусь, не знаю, что сказать.
— Прости, — мнется денис, — сегодня няня занята, не знал, что делать.
— О, ничего страшного, улыбаюсь, — заодно и Ирка немножко отвлечется.
Денис наклоняется и целует меня, а я словно плыву в каком-то тумане. Всегда на него так реагировала, и со временем ничего не изменилось. Вспоминаю об ужине, когда чувствую, что что-то подгорает. Выворачиваюсь из крепких объятий и бегу на кухню.
— Ну вот… — показываю на пригоревшие овощи.
— Не страшно.
Денис берет у меня сковородку и вываливает неаппетитное содержимое в мусорку, а затем достает телефон.
— Куда ты звонишь?
— Заказываю нам ужин.
Слышу, как он просит привезти три разные пиццы, какие-то десерты.
— Дети должны питаться правильно! — бурчу недовольно, но он слышит и добавляет:
— Девушка, сок есть? Хорошо, еще две упаковки сока.
Я качаю головой, а Денис улыбается.
— Ну что ты в самом деле. Когда еще наслаждаться жизнью, как не в детстве.
— Ага, или в ожидании тюрьмы. Помирать — так с музыкой.
— Перестань, — он целует меня в волосы — давай не будем портить такой прекрасный вечер.
Киваю. Тоже не хочу все портить. Пицца так пицца. Зато посуду мыть не надо, тоже плюс.
Через полчаса привозят заказ. Пока Деня общается с курьером, зову детей к столу.
— Ура-а-а, пицца! — кричат оба и разом хватают по куску. Они растут, им надо все больше еды.
Я умиляюсь, глядя, как они буквально наперегонки съедают почти целую пиццу, запивают соком из коробочек и убегают обратно играть. Мы снова остаемся одни. Неспешно наслаждаемся едой, кормим друг друга, целуемся. Ловим каждый миг, не зная, сколько нам еще отмерено.
Наконец, приходит пора прощаться. Денис зовет сына, и тот выходит, но, прежде чем одеться, берет меня за руку и отводит в сторонку.
— Говорят, ты убила мою маму! — шепчет мальчик, когда я опускаюсь перед ним на корточки.
— Кто говорит?
— Мальчики в садике. И новая воспитательница. Я слышал, как она это по телефону кому-то рассказывала. Но я в это не верю, ты хорошая.
Он обнимает меня, а я не знаю, что сказать. Просто нет слов, а глаза щиплет от слез.
— Я не хотела причинять вред твоей маме, правда. Это случайно вышло, — оправдываюсь, но сама себе не верю.
— Я знаю, — кивает Руслан серьезно. — Не бойся, я буду тебя защищать в садике.
Теперь уже я обнимаю ребенка и снова не нахожу слов. Чувства переполняют, а я все больше теряюсь и ощущаю себя бесконечно виноватой.
— Руслан, нам пора, — слышу голос Дениса.
— Иду, — отвечает мальчик и целует меня в щеку. — Пока!
— Пока, — улыбаюсь ему, еле сдерживая слезы.
Денис
Поздно вечером раздается звонок от Игоря. Руслан уже давно спит, а я не могу заснуть, как и все последние дни. Сплю всего пару часов, знаю, что надо дать организму отдых, но не получается.
— Что-то случилось? — Вряд ли Игорь стал бы звонить в такое время просто пожелать спокойной ночи.
— Да. — Голос радостный, словно выиграл в лотерею. — Я получил наконец результаты вскрытия.
Морщусь от этого слова. Сталкивался с ним не раз по долгу службы, но соотнести его с Оксаной до сих пор не могу.
— И? — подгоняю, не находя себе места от нетерпения.
— Твоя жена умерла от аневризмы аорты. Людмила ни в чем не виновата!
— Так, объясни по-человечески. Ничего не понимаю.
— В общем, если кратко, это несчастный случай. Аневризма может случиться в любой момент, просто сосуд разрывается, и все.
— То есть то, что она упала…
— Когда она упала и ударилась, уже была мертва. Мгновенная смерть.
— Она не мучилась?
— Нет, даже не поняла, что произошло. Как и следователи.
Пытаюсь уложить в голове новую информацию. Придется еще разобраться с этим и как вообще врачи проглядели, ведь такое не бывает внезапно, а Оксана проверялась регулярно, но основное я понял: Мила невиновна.
— И что теперь?
— Завтра с этими результатами поеду в отдел, чтобы закрыли дело за отсутствием состава. И все.
— Спасибо тебе, Игорь, за мной должок.
— Да брось. Это моя работа. В конце концов, я за это деньги получаю. И немалые.
— Это точно, — смеюсь. С души словно камень упал.
— Надо еще Людмиле позвонить, — спохватывается он, а я его останавливаю:
— Я сам скажу. Ты займись документами.
— Как скажешь. Увидимся.
Кладу трубку и ловлю себя на том, что улыбаюсь во весь рот. Никогда не верил в чудеса, но за последнее время их случилось уже несколько. Неспроста. Судьба точно дает мне второй шанс, и я обязан им воспользоваться.
Этой ночью я наконец засыпаю. Открываю глаза от трели будильника, бужу Руса, отправляю его в садик, а сам еду в ювелирный и выбираю самое красивое кольцо. Заскакиваю в цветочный за букетом ромашек, а потом направляюсь к Миле. Надеюсь, они уже встали.
Нащупываю в кармане бумажку — результаты ДНК-теста — и решительно звоню в дверь. Заспанная Мила, в тоненьком коротком халатике открывает дверь и недоуменно пялится на меня.
— Денис? Что ты тут делаешь?
— Прости, любимая, не мог больше ждать. У меня хорошие новости.
— Даже так, во множественном числе? — хмыкает она и делает шаг назад, а я вхожу, закрываю дверь и протягиваю ей букет.
— Да.
— Ну давай свои новости, — бурчит она, но я вижу, что пытается спрятать улыбку зарываясь лицом в цветы.
— Ночью звонил Игорь. Смерть Оксаны — случайность, он уже едет к операм, чтобы закрыть дело. — Смотрю на Милу, которая растерянно хлопает глазами, и улыбаюсь. — А вторая… — достаю из кармана коробочку и встаю перед любимой женщиной на одно колено. — Ты выйдешь за меня?
