– Я тоже. Особенно после всего. Но надо.
– Зачем?
Мы обе поворачиваемся и смотрим на Кристину, которая прыгает от восторга, выиграв заезд в игровых гонках.
– Из-за них. – Кира тоже вздыхает. – Между собой с Климом выясняйте отношения сами.
– Нам нечего выяснять, – перебиваю я.
– Это вам решать, – вдруг соглашается Кира и снова смотрит на свою дочь. – Но Женя и Кристина ни в чём не виноваты. Я ведь только потом это поняла, когда уже успела сгоряча наломать дров.
– Я думала, ты хотела поговорить про салон, – перевожу тему.
– А? Нет! Салон можно смело похоронить и больше не вспоминать о нём, – отмахивается Шелест, делает небольшой глоток кофе и слизывает пенку с губ.
– Почему?
– Мне не дадут работать. Не вижу смысла упираться.
– Может, объяснишь, что случилось? – прошу я.
– Пришла жалоба, что фото, сделанные в нашем салоне, были размещены в интернете без согласия клиента. Салон привлёк к себе внимание, причём не с лучшей стороны, и как-то так совпало, что почти одновременно начались проверки. Один штраф я уже заплатила, но уверена, что за ним последуют и другие. Поэтому я просто закрыла салон.
Я перевариваю полученную информацию.
– Зачем? Можно было нанять юриста, чтобы опровергнуть клевету, или, если не получится, заплатить штраф.
– И заработать репутацию, в свете которой от нас будут все шарахаться?
– Не думаю, что это будет так уж критично.
– Шума уже достаточно. Не знаю, как ты этого не слышала.
Пожимаю плечами. Я и вовсе немного выпала из жизни.
– И всё равно, закрывать было глупо, – высказываю своё мнение.
– Глупо дёргаться, если при этом сам затягиваешь петлю на своей шее. Потом придёт жалоба, что у кошки, бегающей в нашем подвале, нет санитарной книжки, и она может нанести вред здоровью клиентов.
– Ты знаешь, кто стоит за всем этим? – Не скажу, что меня сейчас это особо волнует, но смотреть на сломленную Шелест невыносимо.
– Да. Это отец, – выдыхает Кира.
– Кто? – Мне показалось, что я ослышалась. Как может близкий человек так поступить?
– Наш с Климом папочка, – повторяет Кира.
Я старалась не заострять внимания на имени отца моей дочери, но получалось плохо. Кира это заметила.
– Извини.
– Всё нормально, – отвечаю. Хотя не знаю, кого больше хочу убедить в этом.
– А ведь девчонки сразу сказали, что они сестрёнки, – мягко произносит Кира.
Смотрю на неё, и в голове не укладывается, что Женя и Кристина – двоюродные сёстры.
– А мы над ними только посмеялись, – добавила я, тоже усмехнувшись. Ведь если бы я обратила на это внимание, то могла бы догадаться раньше. Только не знаю, как бы тогда поступила.
– Кстати, Сергей Анатольевич просил передать тебе огромное спасибо за статью, – Кира вдруг резко меняет тему.
Не понимаю, о ком она говорит. Мужчины в клиентах были, их не так много, но это имя я не помню.
– Он говорил про какую-то выставку, но я не особо его слушала, если честно
– Кто это?
– Юрист.
– Кира, я без понятия, о ком ты говоришь.
– Он сказал, что вы с Климом были у него на выставке.
– А, – тяну я. – Не знала, что он юрист. Надо же!
– Он предложил помощь, но…
– Только не говори, что ты отказалась?
– Мне нечем будет с ним расплатиться. Услуги юристов стоят достаточно дорого, а если честно, я даже не уверена, что у него что-то получится.
– Почему? Такой слабый юрист?
– Нет. Он просто не знает, с кем решил связаться. – Кира хмурится. На её лице на секунду проскальзывает решимость, но тут же исчезает.
– Клим… – Я заставила себя произнести это имя. – Твой брат знает?
Кира молча кивает.
– Да. Но он «забыл» мне сообщить, что папа снова за меня всё решил.
– Зачем это твоему отцу?
– Не знаю. Наверное, нашёл ещё одного кандидата для расширения своего бизнеса.
– И что ты собираешься делать?
– Пока не знаю. Выставлю на продажу салон, а там посмотрю. Только боюсь, что после такой «рекламы» покупателей совсем не будет.
Некоторое время мы сидим молча и наблюдаем за детьми. Мы ведь практически начинали и проработали всё это время вместе, и я прекрасно понимаю, что значит для неё эта потеря.
Почему-то я думала, что наш разговор будет про Клима, что Кира начнёт его защищать, но она сама старалась не произносить имя брата вслух. Сначала я думаю, это потому, что он сразу не сообщил ей о замыслах отца, но потом Кира признается, что особой роли это не сыграло бы. Она бы всё равно не смогла противостоять.
За неё уже всё решили. Это как играть в шахматы с профессионалом: он даст сделать несколько ходов, но только для того, чтобы объявить красивый шах и мат.
– Мама, я опять выиграла! – К нам побегает радостная Кристинка. – Тётя Ира, а можно, мы потом с Женей тут поиграем? Она скоро приедет?
– Скоро. Конечно, можно.
– Ура! – обрадовалась Кристина и снова упорхнула к автоматам.
– Тебе нельзя отказываться от помощи Сергея, – говорю Кире, а сама смотрю за Кристинкой. Как же я соскучилась по дочке!
– Ира, я не потяну юриста.
– Мы. Мы потянем. Денег, что ты мне перевела, на трёх юристов хватит, – отвечаю я.
– А если всё затянется? – хмурится Кира.
– Что-нибудь придумаем.
– Нет. – Шелест для убедительности качает головой. – Это бессмысленно. Отец всё равно не даст мне подняться. Он всегда добивается своего.
– Так же, как и ты, – замечаю я.
– Да, – рассеянно тянет Кира. Она тоже смотрит на Кристину. – Это у нас семейное. У всех.
Пытаюсь понять, что она хочет этим сказать, но внимание Киры направлено на дочь, и я вижу, что Кира уже сдалась: она не будет даже пытаться что-либо сделать.
Я оказалась права. Кира отказалась от помощи Сергея. Это я узнала, когда решила сама ему позвонить этим же вечером.
– Здравствуйте, Сергей! Это Ирина. Мы… – Тут я запнулась, но пришлось взять себя в руки. – Мы с Климом были на вашей…
– Здравствуй, Ирина! Мы же были на «ты», – напоминает мне художник. – Я тебе так благодарен за поддержку!
– Сергей, это пустяки! Я звоню по другому вопросу.
– Весь внимание, – в мужском голосе звучит готовность помочь.
– Что ответила вам… тебе Кира?
– Кира отказалась, хотя я говорил, что оплату не возьму. Максимум расходы.
– Сергей, я бы хотела знать, что можно сделать? Даже не так. Что нужно сделать?
– Ирина, да ты боец!
Лёгкая похвала заставляет улыбнуться.
– Нет. Просто знаю цену потерь, – отвечаю с улыбкой.
Мне сейчас просто необходимо чем-то занять себя, иначе я не выдержу. Я готова рискнуть вернуть хотя бы прежний статус фотосалону, к которому уже так привыкла. Лучше чужие проблемы, чем душевные терзания от своих! Так что не такой уж я и боец, как назвал меня Сергей.
Сергей Шастин мне понравился. Открытый, тактичный, немного скованный в общении и задумчивый. Это первое впечатление. В его работах я увидела глубокий смысл, хотя на первый взгляд они казались достаточно простыми. Именно это я и подчеркнула в небольшой статье, больше похожей на пост.
Позвонила Кире и сказала, что договорилась с Сергеем.
– Ира, ну зачем? – застонала Шелест.
– Мне терять нечего, – отмахнулась я.
– Ириш, я не хочу, чтобы и тебя это коснулось. Тебе и так… досталось.
– Ну да! Меня же уволили!
– Ириш, прости. Меня столько раз предавали самые близкие мне люди, что… – Кира замолкает, и продолжение «уже никому не верю» остаётся неозвученным. – Я очень плохой друг, – признаётся Шелест.
– Ты замечательная, только не надо опускать руки. Ты ведь всегда шла вперёд, что сейчас не так?
– Когда я шла, думала, что жизнь больше не сможет поставить мне подножку и всё зависит только от меня.
– Подножки были, есть и будут. Просто нужно научиться вставать.
– Папа не даст мне подняться.
– У меня есть идейка. Подожду, что скажет на это Сергей, а там мы вместе решим, как поступить.
