мечтал, чтобы сын работал с ним рука об руку. Даже когда Олег был совсем пацаном, старшеклассником, Демидов-старший рассказывал ему о том, как идут дела, спрашивал его мнения и даже совета. Тогда Олегу это жутко льстило. Он точно знал, что от его ровесников и их «ценного мнения» родители обычно отмахивались. А тут – нет. Отец всегда внимательно выслушивал его, даже самые бредовые идеи. Использовал ли он их на самом деле? Да чёрт его знает. Сейчас Олег был почти уверен, что нет. Но своего старший добился: дела фирмы всегда были интересны сыну, и он с радостью брался за те проекты, которые отец считал нужным поручить ему – с радостью и гордостью. А тут его преемник скрылся на острове и не желал ничего слышать о возвращении домой. Почему б не вытащить его, применив маленькую хитрость?
Другую мысль обдумывать не хотелось. Попросту было страшновато. Спортсмен, здоровяк, любитель повеселиться и произнести витиеватый тост, отец несколько лет назад напрочь отказался от алкоголя и шумных компаний. Даже когда нужно было отпраздновать заключение крупной сделки, улыбаясь, поднимал стакан свежевыжатого сока. Вполне может быть, что тот его шаг был связан с появлением первых тревожных звоночков. И теперь отец в больнице. Пожалуй, Демидов предпочел бы первый вариант.
Больничная палата, хоть и оборудованная по последнему слову техники, всё равно остаётся больничной палатой. Олег невольно поёжился, когда вошёл. Медицинские запахи ассоциировались у него с беспомощностью. Видеть всегда сильного и уверенного в себе Демидова-старшего лежащим среди бела дня на застеленной казенным бельем койке, без неизменного строгого костюма и галстука, было очень странно. И тревожно. Только сейчас, после долгого островного перерыва, Олег ясно заметил, как сдал отец за последние годы.
– Явился? – проворчал тот.
Но его напускная строгость не могла обмануть Олега. Отец рад его видеть. Очень.
– Если ты устроил всё это, – Олег окинул взглядом палату, нахождение в которой стоило явно дороже, чем в самом дорогом отеле, – чтобы заставить меня вернуться… то напрасно.
– Делать больше нечего, – фыркнул отец. – Инфаркт миокарда. Пока отделался лёгким испугом, но чёрт его знает, как будет дальше. А возвращать тебя, – он усмехнулся, – пустое. Сам вернёшься.
– С чего ты взял?
– Знаю тебя хорошо. Греть пузо под пальмами долго не сможешь. Тебе дело нужно.
– Дело я и там смогу открыть, уж как-нибудь на жизнь заработаю. А рулить огромным состоянием ещё не значит быть счастливым.
Отец ехидно изогнул бровь.
– Это для твоей подружки не значит, – парировал он. – И ты сейчас её словами говоришь. А для тебя очень даже значит. Тебе всегда было нужно, чтобы быстрее, выше, сильнее всех. В спорте, в учёбе, даже в этом твоём дурацком драмкружке, куда ты записался. Тебе было просто необходимо быть первым. Везде!
– Люди меняются! – упрямо сказал Олег, хотя спорить с отцом не хотелось.
В глубине души он понимал, что отец прав, а он ошибся. И не стал бы отец строить козни, чтобы вызвать его с островов.
– Меняются, – неожиданно согласился отец. – Да только не так сильно. Я понимаю, что тебе та девчонка нужна. Ну как же, никогда не знал отказа, а тут тебя бортанули. Ты бы был не ты, если бы не добился. Небось уже и предложение сделал?
– И что с того? – нахмурился Демидов.
Он так предсказуем? Впрочем, отец с лёгкостью угадывал про него абсолютно все.
– Да ничего. Год-два счастливой жизни под пальмами – и ты взвоешь, сам назад попросишься. А я, надеюсь, год-два ещё как-нибудь протяну. Так что я тебя не тороплю. Только сейчас, пока я тут валяюсь, а чёртовы медики даже по телефону толком поговорить не разрешают – вредно, мол, волноваться – подхвати компанию.
– Хорошо, – кивнул Демидов.
Насчёт того, что взвоет и назад попросится, он с отцом был категорически несогласен. Но есть ли смысл сейчас спорить? Когда тот в больничной палате, а дела требуют постоянного присутствия.
* * *
Отчаявшись уговорить Александру поехать вместе с ним, Демидов улетел. Осталось лишь кольцо да опустевший дом, скучный и тоскливый без Демидовского смеха и подначек. Возвращаться в такой дом не очень-то хотелось, поэтому Александра больше времени проводила в салоне, да возобновила прогулки по пустынному пляжу.
Солнце уже давно зашло, отдыхающие расползлись по ночным клубам, салон опустел. Лишь тихонько переговаривались Мария с уборщицей, да негромко гудел компьютер. Александра в обществе Мурзика и Мурки пересматривала отчёты, которые можно было и не пересматривать: она была уверена, что там всё в порядке. Да пролистывала информацию о новых процедурах в косметологии. Нужно держать руку на пульсе – всё самое современное, всё лучшее – к другому её ВИП-клиенты не привыкли.
– Ты еще долго? – в кабинет заглянула Мария.
– Не знаю, как получится, – Александра откинулась на спинку стула, с удовольствием потянулась, разминая затекшие мышцы.
– Ну, я тогда пошла, – улыбнулась Мария. – До завтра…
– Да завтра… – эхом отозвалась Александра и со вздохом уткнулась в монитор.
Она хотела закончить всё к приезду Демидова. Он собирался прилететь к ней на все выходные. А значит, их нужно было освободить от всех остальных дел, чтобы провести время вдвоём. Вдвоем… Александра мечтательно зажмурилась. Она соскучилась. Нет, конечно, они созванивались, списывались, но встретиться вживую хотелось ужасно. Побродить вновь вдвоем по острову, болтая обо все и ни о чем. Кстати, предложение, которое он сделал так неожиданно, впопыхах, и на которое она так же впопыхах ответила, наверное, следует отметить. Все ж таки помолвка. Александра покрутила кольцо на пальце. Красивое кольцо, старинное. Она помолвлена… Александра покатала слово на языке, словно леденец, прислушалась к себе. Странно, но она почти ничего не чувствовала. В смысле ничего особенного, разве что кольцо ей действительно нравилось. Когда-то, совсем мелкой, она представляла помолвку совсем иначе. Впрочем, она тогда многое представляла иначе. А жизнь расставила все по своим местам.
Вечернюю сонную тишину салона разорвал телефонный звонок. Александра вздрогнула, схватив трубку.
– Да!
– Сашка, Сашка! – донесся издалека голос Демидова. – У меня тут полная запарка, сплю по пять часов. Хотел выкроить время на выходных, но ни черта не получается.
– Ничего, – вздохнула Александра. – Я же понимаю, что у тебя работа.
– Прилетай ты? На
