воды, которую только что принёс и моими собственными мыслями.
Когда я вернулась в комнату, Руслан сидел за столом. Кошки на его плече уже не было – она заняла второй из двух стульев, судя по стоящей напротив него чашке, предназначавшийся для меня.
— Спасибо за воду, — поставила ковшик на стол и, поняв, что уступать мне место трёхцветка даже не думает, опустилась рядом с ней. Нехотя, она подвинулась к краю, но на пол так и не соскочила.
Коснувшись чашки, я подвинула её к себе, склонилась и сделала вдох. Смогу ли я когда-нибудь забыть этот запах? Перепутать его с другим?
Горячий, крепкий кофе горечью коснулся языка. Руслан подвинул ко мне упаковку с овсяным печеньем, и я взяла одно. Он молчал, я тоже ничего не говорила. Глоток за глотком пила кофе, голым бедром чувствуя мягкую шерсть кошки и всем своим существом – его. Его взгляд, его присутствие, окутывающую его тёмную ауру.
Взяла ещё одно печенье, отпила кофе и тут увидела лежащий сбоку стола конверт. Письмо…
Застыла, переведя взгляд на Руслана.
— Как понимаю, твоя сестра так ничего и не знает. — Положив письмо перед собой, поставил на него свою чашку, конверт же толкнул ко мне. – Так, Ева?
— Какое твоё дело? – пересилив себя, я отпила кофе.
В этой игре взглядов, характеров, в нашей с ним странной борьбе я была заведомо слабым звеном. И ладно бы мне было ясно, чего он хочет. Нет.
— Ты знаешь, кто этот человек? – поинтересовался он. Убрал чашку, но едва я хотела забрать письмо, отодвинул в сторону. – Знаешь или нет, Ева?
— Его зовут Борис, — раздражённо отозвалась я и замолчала. Потому что, как и полгода назад не знала больше ничего. Ничего кроме того, что он способен воплотить угрозы в жизнь и того, что он почему-то так и не пустил мне в голову пулю. – Хватит, Руслан. Стэлла ничего не знает и не узнает. Это вообще тебя не касается.
— Так ты о нём что-нибудь знаешь? Знаешь, кто он?
— Нет! – я стукнула чашкой о стол и порывисто поднялась. – Нет, Руслан! О нём никто ничего не знает. Никто! У него даже прозвище: Призрак.
Я замолчала, ожидая, что Рус что-нибудь на это ответит. Но он не отвечал. Пил кофе, глядя на меня немного задумчиво. И тут я вдруг поняла. Он… Он знает. Знает если не самого Бориса, то кто он такой. Кто и откуда.
— Ты… — слова так и застыли на языке. Пальцами я вцепилась в спинку стула, приоткрыла рот, сама до конца не понимая, хочу ли каких-нибудь ответов, и всё-таки не удержалась: — Ты знаешь, кто он, да? – голос внезапно сел.
Только когда прозвучавший вопрос повис между нами в воздухе, я поняла, насколько взволнована. Лихорадочно я вглядывалась в лицо Руса, ожидая продолжения. Мог ли он промолчать на этот раз? Вряд ли. Если бы он собирался сделать это, не начал бы разговор.
— Он политик, — Руслан тоже поднялся. – Причём очень влиятельный, — подошёл ко мне.
Его ладонь опустилась поверх моей, пальцы сжались. Так же, как и я, он смотрел на меня, словно бы не был уверен, что стоит продолжать. Но он же начал. Чёрт возьми! Он сам это начал!
Резко я убрала руку.
— Ты с ним знаком?! – вышло нервно.
Я действительно нервничала. Спросила и только потом поняла – нет, не знаком. Это было понятно по той встрече с Борисом у особняка. Выходит, Руслан выяснил кто он. Но зачем?! Зачем ему было знать что-то обо мне?!
— Хватит молчать! – я подалась к Русу, схватила его за пояс джинсов и дёрнула на себя. – Мне надоело твоё молчание, надоело, что ты ведёшь себя со мной, как с неразумным ребёнком!
— Ты и есть неразумный ребёнок! – процедил он, отведя мою руку в сторону. Как обычно крепко держал за запястье и смотрел в лицо.
— Если так, — зло выговорила я, — почему сам ничего не сказал Стэлле? Почему ничего не сказал Алексу? Он же твой друг. Разумный, чёрт тебя подери, друг! Не то что я!
— Прекрати истерику! – гаркнул Руслан одновременно с этим прижимая меня к себе.
Впечатавшись в него, я судорожно выдохнула. Свободной ладонью упёрлась ему в грудь, в первое мгновение желая оттолкнуть. Вот только стоило мне почувствовать твёрдость его тела, его силу, тепло, желание это исчезло.
— Это твоя жизнь, Ева, — он так и держал мою руку, но уже не сжимал. Напротив, легко поглаживал кожу, всё больше и больше оголяя предплечье. – Твоя сестра. Как строить с ней отношения, решать только тебе. Одно могу тебе сказать – не бери на себя слишком много.
— Кто он? – повторила я уже совсем сдавленно.
Несмотря на написанное в письме, несмотря на откровенную угрозу Бориса и его приказ забыть о прошлом, я хотела знать. Сейчас, стоя рядом с Русланом, смотря на него, отделённая от правды одним только шагом, я вдруг ощутила острую потребность в этом. Кто он – мужчина, расписавший восемнадцать лет моей жизни едва ли не по минутам? Спланировавший моё будущее – то, которого я в конечном итоге не пожелала, от которого предпочла сбежать дождливой осенней ночью в лесную темноту?
— Ты скажешь мне, — не вопрос. Пальцами я прошлась по животу Руслана и опять схватилась за пояс джинсов уже второй рукой. – Скажешь, Рус. Иначе…
Замолчав, я так и стояла, прижатая к нему. Потому что продолжения у моего «иначе» не было и, по сути, не могло быть. Чем я могла пригрозить ему, что могла противопоставить? Единственное, что я могла сделать – сказать, что уйду. Другое дело, что именно этого он хотел сам – чтобы я уехала, оставила его в покое.
— Человека, который хотел тебя присвоить, зовут Борис Акулевский, — на моё повисшее
