я? В новом розовом пуховичке и такой же шапочке я выгляжу как обычная девчонка. Да еще Софья упорно талдычит о задолженности…
- Кто там, Лала? – доносится из-за двери до боли знакомый голос. Говорит по-русски без акцента. Но я его ни с кем не спутаю.
- Это из ЖЭКа, Мурат, - кричит в квартиру Лариса, распахивая дверь. – У нас долг. Помнишь, я говорила?
В зеркальном отражении за чуть сутулой спиной хозяйки вижу отца, стоящего в одних штанах посреди комнаты. Смотрю на него, как зачарованная, не в силах сдвинуться с места. И только рывок Софьи приводит меня в чувства.
Она дергает за рукав и тащит вниз по лестнице. Ноги уже бегут, а в голове звон от происходящего.
- Мурат! Мурат! – кричит Лариса. Хлопает дверь, и следом за мной слышатся знакомые грузные шаги. Отец не спортсмен. Далеко не убежит. Но меня может поймать запросто.
Софья тянет меня дальше. А отец догоняет. Босиком и в трениках. Харам!
Вжимаю голову в плечи, готовясь попрощаться с жизнью и свободой, когда, пропустив нас, дорогу отцу преграждает Стас. С ходу наносит удары. Один короткий в челюсть, и отец оседает. Второй – по шее. И мой солидный папа валится на грязный заплеванный пол.
- За что вы его, ироды? – кричит, надрываясь, Лариса.
- За коммуналку нужно платить! – орет Софья, выскакивая из подъезда. И по-над домом бежит к машине. Я за ней. Замыкает наш караван верблюдов совершенно спокойный и невозмутимый Стас. На ходу вытирает белоснежным платком сбитые костяшки. Щелкает сигнализацией. И тут же с пульта заводит двигатель. Мы успеваем заскочить в машину и отъехать на несколько метров, когда из подъезда выбегает отец в одних подштанниках, а следом за ним - Лариса в халате и в тапочках.
- Как чувствовала, - яростно негодует Софья. – Вот же клоуны…
А я смотрю в заднее стекло на двух полуголых людей, растерянно глазеющих по сторонам, и неожиданно краснею от стыда.
«Это твои родители!» - бьется в голове досадливая мыслишка.
«Теперь уже нет, - отрезаю я, стараясь вырезать из памяти позорную парочку. Люди, которые зачали меня, а потом отказались. Сначала мать, потом отец! А теперь и я рву те тонкие нити, связывающие меня с ними. Навсегда. Навсегда».
Замираю, смиряясь с желанием разрыдаться. Но глаза остаются сухими. А губы сжимаются в тонкую складку.
Вдох, выдох, и снова вдох!
И шум в голове, заглушающий голос разума и эмоции. Не думать бы ни о чем. Есть. Спать. Молиться. И дышать полной грудью.
- Тебе этот семинар сильно нужен? – будто издалека спрашивает Стас у Софьи.
- Да бог с ним, - отмахивается она. - Вот это мы чуть не попали в ловушку. Хорошо хоть, номера грязью заляпаны.
- Кто это был?
- Мой отец, - робко подаю голос.
- Выходит, у них с твоей матерью непрекращающийся роман, - ухает Станислав Николаевич, а я от стыда заливаюсь румянцем.
- Стас, - коротко бросает Софья. – Сейчас выйдем из города, остановимся в мотеле. Хоть отдохнешь.
- Заедем в Царское село. Вы по парку погуляете, а я посплю. Иначе не доедем. Ну и машину помыть надо. А то, не дай бог, в ориентировки попадем.
- Думаешь, они обратятся в полицию? – обеспокоенно спрашивает Софья.
- Сомневаюсь, - морщится Стас. – Но подстраховаться хочу. Проще намыть машину до блеска, чем потом обращаться к важным людям. Номера сейчас сами протрем. А когда проснусь, отгоню Мерс на мойку.
- Шпионские страсти, - хмыкает Софья и замечает недовольно. – Мурат, вот же урод!
- Ты его знаешь? – настороженно осведомляется Стас, и я чувствую нотки стали в его голосе. Сейчас Софье влетит, и все из-за меня.
- Конечно, - фыркает она. – Это брат Искандера и старший сын бабушки Заремы. Алинкин отец.
- Никогда бы не подумал, что одна женщина может родить двух совершенно разных людей, - вздыхает он и добавляет сварливо. – А твои данные они не могут взять из книг регистрации?
- Могут, - весело соглашается Софья. – Но Латифа каждый год копирует прошлогодние, те, которые я дала в первый раз. Там мой старый адрес и прежняя фамилия. Это, во-первых. Во-вторых, могу поспорить, Мурат меня не узнал. А Ларыса, - Софья специально коверкает имя, - меня никогда в глаза не видела. Иначе наш маскарад сразу бы закончился.
- Нужно за вами присмотреть, - бурчит Стас. – Мало ли…
- Совершенно ни к чему, - отмахивается Софья. – Территория комплекса у нас закрыта. Пешком мы почти не ходим. Только в «Империал». По двору везде натыканы камеры наблюдения. А Лиманский еще и в подъезде напихал.
- Чудак-человек, - усмехается Стас. И притормозив около небольшого здания из красного кирпича, отправляет нас на прогулку.
- Часа два у вас есть, девочки.
Царское село встречает нас золотыми кронами деревьев, величественным дворцом и множеством статуй. Я во все глаза смотрю по сторонам и словно впитываю в себя эту красоту. Мы с Софьей сливаемся с толпой туристов и, пристроившись к одной из групп, слушаем заунывный рассказ экскурсовода. Я толком мало что понимаю, но сейчас мне необходимо отвлечься. Стараюсь вникнуть в историю чужой страны, в одночасье приютившей меня. Главное, не думать ни о чем. Ни о Ларисе, ни о Мурате. Даже язык не повернется назвать их родителями. Что меня ждало в той жуткой пятиэтажке?
- Зачем отец поджидал меня и гнался следом? – спрашиваю Софью, когда мы усаживаемся на лавочку около небольшого пруда. Подставляем усталые лица солнышку и прикрываем глаза.
- Наверное, хотел подарить квартиру и машину, - ехидно хмыкает Софья и, открыв глаза, смотрит на меня очень внимательно. – Они ждали тебя. И это было предсказуемо. Ты нужна им, девочка. Вот только я понять не могу, для чего. И кстати, почему наш Мурат разгуливает на свободе, а не сидит в камере с ворами и убийцами, где ему самое место?
- Откупился, - пожимаю я плечами. – Обычное дело.
- А мне кажется, причина в Айрате. Кто бил тебя и твоего мальчика? Все вместе. А кто мог не рассчитать силы и нанести увечья…
- Только Айрат, - киваю я.
- Если предположить, что он сидит… То, скорее всего, ты нужна отцу, как
