за руку, и та тут же перевела взгляд на нее. Жестами девушка попыталась показать, что необходимо принести, и Валентина понимающе закивала головой. Тётя Маша бросилась помогать, и обе выбежали из комнаты.
Настя хватала простынь и, сжимая руки в кулаки, то и дело стонала, стиснув зубы. При родах Тома никогда не присутствовала, но четко понимала, что в первую очередь нужно остановить или хотя бы уменьшить кровотечение. После, по возможности, успокоить Настю, ну а дальше надежда только на высшие силы. Сложностью было ещё и то, что роды были преждевременными и тому причина, одному Богу известно.
Через несколько минут Валентина принесла таз с тёплой водой и несколько полотенец. А тётя Маша оповестила, о том, что вода для отвара уже кипит.
Зажигая свечу и ставя ее возле Насти, Тома проговорила нужные слова и положила ладонь на лоб девушки. Как в прошлый раз, она начала перелистывать страницы памяти, ища среди них нужные рецепты, а затем, дополняя их соответствующими заговорами.
Погружаясь в себя, она уже не слышала ни шушуканья соседок, то и дело просовывающихся в дверной проем, ни причитаний Валентины. Только четкие действия и направленные на Настю мысли могли спасти жизнь ей и ребёнку.
Когда Тома дала девушке настой второй раз, кровотечение уменьшилось, но все равно не прекращалось. Настя больше не металась, а лишь тихо мычала и периодически вздрагивала.
Завершив все возможные процедуры, Тома села на край кровати и бросила взгляд на стоящих у двери любопытных женщин. Она всего лишь хотела, чтобы ей не мешали и закрыли дверь, но что- то в её взгляде, заставило любопытных поежиться. А одна из них быстро перекрестилась и попятилась.
Валентина махнула рукой на соседок и закрыла дверь в комнату. Взяв руку Насти в свою, Тома закрыла глаза и начала медленно гладить ладонь девушки. Движение за движением, она отправляла своё тепло ей, затем читала молитву и снова, погружаясь в мысли, посылала силу на сохранение жизни и здоровья.
Время утратило ход. Казалось, оно остановилось и во всем мире есть только она и эта бедная девушка. Рука вдруг стала гореть, а внизу живота начала нарастать боль. Она усиливалась, но Тома неустанно продолжала действо, пока мучения Насти не передались ей, а роженица в свою очередь мирно уснула.
Сколько времени прошло, Тома не могла сказать, но очнулась она от сковавшего холода. Открыв глаза девушка по началу не поняла где находится, но увидев склонившегося Никиту, сознание вспышкой вернуло память.
— Ну, слава богу! Настю только увезли! Мамка с ней поехала, и тебя забрать хотели, да тетки не дали. Наказали мне тут сидеть. Сторожить.
Тома резко поднялась, и голова закружилась.
— Может воды?
Она медленно кивнула и скривилась от, пронзившей виски, боли. Только вода не смогла справиться с невыносимым чувством жажды. Кроме того, казалось все тело не то, что болит, мучительно ноет. Ноги и руки были ватными, а веки тяжелыми.
— Ты лежи, лежи. Не вставай, — мальчик сел рядом и улыбнулся. — Я сейчас тетю Машу позову.
Тома взяла его за руку и отрицательно покачала головой.
— Ну … как хочешь, — Никита пожал плечами. — Соседки сказали ты ведьма. А я вот не боюсь! Ты сестре помогла, значит добрая! — разоткровенничался он.
От такого признания Тома нахмурилась и снова медленно покачала головой. Но парнишка больше ничего не сказал, а снова улыбнулся и ушел.
Встать получилось не сразу. Голова все еще кружилась. Нужно было домой. Только там она сможет спокойно уснуть и набраться сил, хотя неприятная боль от сказанного Никитой пройдёт не скоро.
Тома понимала. Среди людей всегда найдутся «острые на язык», но как же сложно унять обиду. Даже бабушкины предупреждения по этому поводу, помогали едва ли.
Взяв себя в руки, девушка поднялась, насунула сапоги и, сделав несколько медленных шагов, открыла дверь. Свежий ветер подул в лицо. Словно живительная сила, он ворвался в ноздри, проник в лёгкие, и Тома невольно улыбнулась.
Дождь прошёл и на землю уже опускались сумерки. Непогода делала их такими явными, что казалось, можно протянуть руку и почувствовать наощупь. Девушка сделала уверенный шаг и нырнула в окутывающую мглу.
Пусть идти было тяжело и ноги не слушались. Пусть сон морил так, что казалось, глаза вот — вот закроются и сознание отключится прямо посреди дороги, Тома знала — она выдержит и дойдёт. А ещё, она знала, что с Настей будет все в порядке. Она неделю пролежит в больнице, а после, тоже вернется домой, но не одна, а с сыном.
Игорь Сергеевич подвез Наташу к зданию офиса, а через несколько минут уже стоял на перекрестке, ожидая, когда переключится светофор.
По дороге договорились, что к следователю пойдут завтра утром. Вернее, мужчина сказал, что заедет за ней в девять и, судя по его тону возражений быть не могло. Нужно было разобраться с делом безотлагательно, чтобы потом не возникло лишних вопросов и подозрений. Наташа лишь промолчала, слушая отца вполуха. Его нотации её настолько достали, что ещё немного, и она взорвалась бы как пороховая бочка. Только, дав волю и совершив такой жест, было бы ещё хуже, а это сейчас ей совершенно ни к чему.
Все мысли были заняты магическим сайтом. Хотелось поскорее оказаться в кабинете, чтобы набрать заветный номер и договорится о встрече. Выслушав приказ отца, Наташа раздраженно кивнула и когда машина остановилась, поспешила выскочить из лап грозного родителя, дабы он ещё что-нибудь не припомнил.
Сотрудники усердно были заняты работой, словно это доставляло им неописуемое довольствие. Кто-то строчил, что- то в компьютере, кто-то разговаривал по телефону, а кто-то, перебегая из кабинета в кабинет, сверял счета. Никто не обратил внимания, на следовавшую быстрым шагом Наташу. Да и она никого бы не заметила, двигаясь к цели — двери кабинета, если бы ее не окликнули.
— Наталья!? — она резко остановилась и обернулась. — Разве обед не закончился час назад? — Роман посмотрел на часы и, сверля девушку взглядом, деловито приподнял бровь.
Таким серьезно-опасным она его еще не видела. И, никто никогда ей не делал таких, казалось бы, нелепых замечаний. Она опоздала, и что? Но из уст, привлекаемого ее мужчины, фраза позвучала так, словно он специально ее остановил.
— Важная встреча, — усмехнувшись, соврала Наташа. — С клиентами, — для чего она это сказала, сама не поняла, но что- то же нужно было ответить. А ответ вроде: «Обедала с отцом», звучал бы, по крайней мере, смешно.
— Мне казалось это не ваша обязанность!? —
