— Хорошо, я… — Варя полезла в сумку. — Вот… тут двенадцать тысяч! Тебя устроит? У меня больше нет.
— Двенадцать тыщ? Круто! Давай! И ты когда в театре будешь? За шмотками зайду! Не забудь, что ты обещала! А в таких шмотках я и без твоей помощи пробьюсь! Заметано?
— Конечно. У меня в одиннадцать репетиция. Если опоздаешь, я оставлю у дежурной.
Шура опрокинула в рот недопитую рюмку, икнула и поднялась из-за стола.
— Спасибо, хоть проповедей мне не читала! Пока!
И она, пошатываясь, пошла к выходу.
Между тем Стас, трезво оценив обстановку, вдруг ощутил странный кураж, которого давно не испытывал. План действий созрел мгновенно!
— Дашенька, — заговорщицким тоном прошептал он. — Я смотрю, ты не ешь…
— Я совсем не голодная, Станислав Ильич!
— Видишь, в том зале сидит пара, вон, мужик в коричневом свитере?
— Вижу!
— Понимаешь, это один жутко нудный тип, я от него уже бегаю. Если он меня увидит, все, вцепится как клещ!
— Он кто?
— Да сценарист-графоман, кошмарный тип. Давай я сейчас попрошу официанта выпустить нас через черный выход и отвезу тебя домой. Ты согласна?
— Да, — растерялась Даша.
— Я здорово устал, а вступать в разговоры с этим занудой… Молодой человек, — обратился он к официанту. — У меня к вам несколько необычная просьба.
— Станислав Ильич, я на минутку, — смущенно улыбнулась Даша и направилась в туалет.
А Стас что-то долго втолковывал официанту. Тот согласно и понимающе кивал. Стас Симбирцев был его любимым артистом, к тому же приятелем хозяина.
— Все понял, господин Симбирцев! Сделаю!
— Спасибо, брат! Как тебя звать-то?
— Евгений!
— Спасибо, брат Евгений! — И Стас сунул «брату Евгению» две тысячные купюры.
— Что вы, не надо!
— Надо! Всякий труд должен быть оплачен!
Тут вернулась Даша. Глаза Стаса весело блестели.
— Можем смываться! — шепнул он. Вынув из вазы цветы, подал их Даше. — Пошли!
«Брат Евгений» провел их через подсобные помещения. Знаменитый артист попрощался с ним за руку и подмигнул.
— Вот, слава богу! — Он взял Дашу под руку и почти бегом направился к машине. Он знал, что она живет недалеко. — Садитесь, барышня, мигом домчу!
Варя сидела в некоторой прострации. «Брат Евгений» быстренько убрал со стола все следы Шуры и мягко спросил:
— А почему ж вы ничего не скушали?
— Аппетита нет.
— А давайте я вам принесу десерт, у нас такой потрясный десерт есть.
— Десерт? Из чего?
— В основном из шоколада, это малюсенькие пирожные, но одно горячее, другое из мороженого, третье из шоколадного крема… Очень рекомендую!
— Пожалуй! А кофе без кофеина есть?
— А как же!
— Вот и отлично! Мне сейчас надо чем-то сладким заесть…
Официант понимающе кивнул.
Десерт и впрямь оказался волшебно вкусным! Допив кофе, Варя собралась уже расплатиться, но официант куда-то исчез. Она подозвала другого.
— Пожалуйста, счет дайте!
— Сию минутку! — сказал он и тоже исчез. Народу было мало, и Варя готова была уже возмутиться, но просто не было сил. Вдруг в зале появилась очень полная женщина в поварской курточке и белом колпаке. Она решительно направилась к Варе.
— Госпожа Лакшина, мне сказали, что вам понравился мой десерт?
— О да! Это восторг!
— Мне очень приятно! Вы моя любимая артистка. Я очень люблю театр, а после «Песен шмеля» была просто в отпаде, причем от вас больше, чем от Бурмистрова!
— Спасибо вам.
— Знаете, если вам понадобится какой-нибудь торт для гостей, пирожные, обращайтесь!
— Спасибо большое! Обязательно!
Милая женщина дала Варе свою визитку.
— Спасибо, мне приятно… — Варя взглянула на визитку. — Лидия Анатольевна, пожалуйста, скажите официанту, чтобы принес счет.
— Да-да, обязательно скажу! — и женщина как-то странно подмигнула Варе.
Думать о том, что бы это значило, было лень. Буквально тут же возникла совсем юная девушка, одетая так же, как Лидия Анатольевна, с тарелочкой в руках. На тарелочке стоял совсем маленький горшочек, явно горячий.
— Это вам от заведения! И от мамы Лиды! Попробуйте, жуткая вкуснота!
И девушка исчезла. От горшочка упоительно пахло. Варя ковырнула ложечкой румяную запеченную корочку. Попробовала. Чудо! И вдруг на плечи ей легли чьи-то руки. Она не испугалась. Она узнала бы их из многих тысяч…
— Стас!
— Привет, любимая! Ты что тут одна сидишь? Не прогонишь?
— Нет. Но ты же сам сбежишь!
— Нет, не сбегу! Я так счастлив тебя видеть.
Он был какой-то другой! Глаза сияли, его буквально распирала энергия, таким он был в начале их отношений. Такому она никогда ни в чем не могла отказать.
Он сел напротив, сгреб ее руки в свои.
— Варежка! Как ты живешь?
— Живу! Репетирую Элизу Дулитл в театре у Маковского… Это само по себе счастье…
— Хочешь сказать, что и без меня счастлива?
— Ну и ты сегодня не похож на убитого горем.
— А знаешь почему?
— Нет, откуда же…
— Варежка, я просто вдруг понял, из-за чего у нас вся эта хрень… почему мы так глупо себя ведем, деремся, ругаемся…
— Ну и почему?
— Потому что у нас не… не было романа… Мы сразу бросились жить вместе… А это, наверное, неправильно.
— Может быть, ты и прав… Но что сделано, то сделано!
— Ничего подобного! Я лично намерен закрутить с тобой роман… Ходить на свидания… Целоваться в подъезде… Дарить цветы и конфеты…
— Стас, ты шутишь?
— Я серьезен, как никогда! Я понял — не могу без тебя… совсем… у меня в последнее время было ощущение, что ты вынула из меня душу… Я жил как-то механически, начисто утратил кураж… А какой артист без куража? И вдруг увидел тебя… Наблюдал за тобой, как ты общалась с какой-то шалавой…
— Погоди, ты тут давно?
— Ага! Я пришел сюда с двадцатилетней девчонкой, хорошенькой, как картинка, влюбленной в меня по уши…
— Стас!
— Погоди, дай договорить! Ты все не так поняла. Эта девочка моя партнерша, мне не хотелось ехать домой и очень хотелось есть, вот я и позвал ее. Но она скучная, глупенькая, явно разработавшая план по охмурению артиста Симбирцева, и вдруг увидел тебя и понял…
— Но куда ж ты девочку девал?
— О! Я отвез ее домой, но наказал официанту до моего возвращения не выпускать тебя отсюда! И сработало!
— Стас! — расхохоталась Варя. — Ты невозможный тип!
— Но ты мне не ответила, Варежка! Ты согласна крутить со мной роман?
Он был сейчас совершенно неотразим!
— Ага! — вдруг расхохоталась она. — Согласна!
