Эшли ничего ему не ответила. Тогда он снова поцеловал ее, и не успела она опомниться, как он уже так сильно сжимал ее в своих объятиях, что она едва могла дышать, и они оба были без одежды и никак не могли насытиться друг другом. Все происходило так, как и всегда, только на этот раз они не добрались до спальни, а занимались любовью на маленьком старом диванчике в ее студии. А когда это происходило, она забывала обо всем, чего боялась в их отношениях, обо всех случаях, когда он разочаровывал ее, – забывала в его объятиях, но потом, когда они лежали рядом, все страхи возвращались. Теперь уже образ его жены стоял у нее перед глазами, и ее не покидало осознание того, что сама она ничего для него не значит. Она просто женщина, с которой он крутит роман в Лос-Анджелесе и спит дважды в неделю, в их жизни ничего настоящего, кроме детей, нет.
После он принял душ и поспешно переоделся, торопясь в офис. У него была назначена встреча за обедом, а он и так отложил все дела, чтобы побыть с Эшли. Ему показалось, что она чувствует себя лучше, но, целуя ее на прощание, он внимательно посмотрел на нее и увидел обеспокоенный взгляд.
– Я люблю тебя. Это все, что действительно важно.
Она кивнула, еще не до конца придя в себя после его признаний и их занятий любовью. Рядом с ним она не могла трезво мыслить, а он снова поцеловал ее.
– Увидимся вечером.
На этой неделе он мог провести в Малибу только одну ночь, так как приехал в Лос-Анджелес на день позже из-за скандала. Эшли хотела бы, чтобы он провел с ними и пятницу, но знала, что не сможет, потому что всегда на выходные отправлялся домой, и теперь это тоже пугало ее. Он уверял, что в субботу утром играет в гольф со своими клиентами, но ей хотелось знать, чем они занимаются с Лиз. Картина, как они держались за руки на пресс-конференции, до сих пор преследовала ее и, возможно, будет преследовать всегда. Эшли приоткрыла завесу над его супружеской жизнью, о которой ничего не знала прежде.
Она услышала, как отъезжает старенький «ягуар», и пошла наверх, чтобы принять душ, а когда спускалась по лестнице, одетая снова в футболку и шорты, появилась Бонни. Съемки нового фильма, на которых она должна была работать, начинались только через две недели.
– Прекрасный Принц приехал? – взглянув на Эшли, спросила Бонни и достала себе из холодильника кока-колу.
– Да, но отправился в офис, – тихо ответила Эшли.
Ей не хотелось пререкаться с подругой, а последние события сложно оправдать, особенно теперь, когда она знала правду: он обманывал ее, пусть даже случившееся и было мимолетным эпизодом.
– Завтра он уезжает.
– Я видела его пресс-конференцию вчера вечером, – сказала Бонни, когда они направились во внутренний дворик.
День выдался жаркий, и устроившиеся в шезлонгах подруги были похожи на подростков.
– Да, я тоже смотрела.
Никто из них не упомянул о жене, стоявшей рядом, но Бонни знала, что Эшли тоже видела, как они держались за руки.
– Похоже, он легко отделался. Должно быть, они отвалили ей солидную сумму, чтобы взяла свои обвинения обратно.
– Возможно.
Эшли не хотела обсуждать это с Бонни, но, лежа на солнце рядом с подругой, почувствовала, как сердце сжалось при мысли о том, что произошло. Маршалл обманывал ее, и у него есть жена, которая готова поддерживать его при любых обстоятельствах. И только сегодня утром он подтвердил, что не сможет уйти от нее еще год, пока их дочь не окончит школу. То же самое он говорил и раньше, но теперь, после того, что она увидела – как Лиз смотрела на Маршалла и как он смотрел на нее, – все изменилось. Их связывали более крепкие узы, чем думала Эшли, и не в ее власти эти узы разорвать. Их до сих пор ничто не смогло нарушить, и, возможно, никогда не сможет. Она больше не сердилась из-за этого, просто была опечалена.
– Ты в порядке, Эш? – мягко спросила Бонни, и Эшли пожала плечами.
– Более-менее.
Бонни подозревала, что знает причину ее беспокойства. Накануне она, как и Эшли, заметила ту близость, которая существовала между Лиз и Маршаллом. Это ее не удивило, лишь подтвердило худшие опасения, и теперь она была еще более опечалена, чем ее подруга.
– Почему бы нам с девочками не отправиться куда-нибудь на выходные? Может быть, свозить их во Флориду или в Диснейленд? Похоже, ты нуждаешься в смене обстановки.
Более того, ей необходимо развлечься, вместо того чтобы сидеть дома, думая только о Маршалле, рыдать из-за него и ждать, когда он приедет в Лос-Анджелес на день или два. Эшли заслуживала гораздо большего в жизни.
– Да, может быть, – сказала Эшли безо всякого энтузиазма.
Последние два дня ввергли ее в депрессию. Жизненные силы оставили ее, и она чувствовала себя совершенно опустошенной.
– Ты же знаешь, что у тебя есть выбор, – мягко сказала Бонни, как всегда по-дружески пытаясь воззвать к здравому смыслу Эшли, но безрезультатно. – Тебе не обязательно всю жизнь терпеть эти отношения, если это убивает тебя. Ты можешь порвать с ним и даже прибегнуть к помощи психоаналитика, если не в состоянии сделать это самостоятельно.
– Я знаю, – отозвалась Эшли и опять расплакалась.
Ей казалось, что последние два дня она только и делает, что плачет. Увидеть его рядом с Лиз было для нее тяжелым испытанием. Это было той реальностью, которую она всегда старалась не замечать. До этого случая она ни разу за восемь лет не видела даже фотографии Лиз. На двадцать лет старше Эшли, эта все еще привлекательная женщина, типичная светская дама, жила за городом и посещала футбольные матчи, в которых играли ее сыновья. И в своем строгом черном платье она выглядела идеальной женой высокопоставленного служащего, такой, какой Эшли никогда не могла бы стать. Она подумала, что, может быть, он остается с Лиз еще и поэтому, а не только из-за детей.
– У меня нет выбора, – сказала Эшли подруге и подумала, что, может быть, его не было и у Лиз.
– Ну почему нет?
Бонни озадаченно посмотрела на подругу, надеясь, что она не беременна снова, это еще больше привязало бы ее к Маршаллу.
– Я слишком люблю его, – смахивая слезы, призналась Эшли.
Порыв ветра всколыхнул ее волосы, и вьющиеся локоны упали на лицо, придав ему детское выражение.
– Я не могу бросить его. Я умру без него.
– Если ты останешься, он может уничтожить тебя, – серьезно предупредила Бонни.
– Я знаю, – ответила Эшли, глядя подруге в глаза.
Самое худшее то, что она, похоже, действительно осознавала, насколько он для нее опасен.
– Не дай ему разрушить твою жизнь, – проговорила Бонни.
Эшли кивнула. Они еще долго лежали, греясь на солнце и не произнося ни слова. Теперь Бонни боялась за подругу еще больше, чем раньше. И, глядя на Эшли, она знала, что Маршалл Вестон полностью завладел ее телом и душой. Это был человек, наделенный необычайной властью. А Эшли, похожая на носимое ветром перышко, совсем не могла противостоять ему.
