— Ну, как? — спросил он.
— Шикарно.
Он пожал плечами:
— Я хотел, чтобы нам было удобно. И твоей маме тоже. Ее комната не такая большая, но, надеюсь, не менее красивая. Ты не хочешь ей позвонить?
Когда они регистрировались в отеле, Оливия узнала, что мама уже прилетела. Поскорей бы они с Лукасом встретились.
— Она сказала, что сразу же пойдет искать ресторан поблизости. Сейчас выясню, зарезервировала ли она столик.
Прежде чем Оливия подошла к телефону, ее взгляд снова упал на огромную кровать. Она не знала, каковы намерения Лукаса. И когда начнется их медовый месяц, — может быть, сегодня?..
Как будто, прочитав ее мысли, он сказал:
— Если ты хочешь, я могу провести эту ночь на диване. Но завтра я собираюсь разделить с тобой эту кровать. Я женюсь на тебе не только потому, что ты носишь моего ребенка. И намерен быть тебе мужем во всех смыслах этого слова. — И, направляясь к двери, добавил:
— Я хочу немного пройтись.
Прежде, чем она успела моргнуть, не то, чтобы ответить, дверь за ним закрылась.
Удивление сменилось досадой. Значит все, что нужно Лукасу, это ребенок, и… секс. Он достаточно ясно выразился. Что ж, она тоже хочет предаваться любви с ним, но, черт возьми, ей нужно больше! Клятв, романтики, сказки и мужа, который разделит с ней будущее!
Слезы подступили к ее глазам. Неожиданно она вспомнила, что для сегодняшнего ужина купила платье цвета фуксии, и обрадовалась, что разорилась на него. Это платье придаст ей уверенности, которая нужна ей, чтобы заставить Лукаса Хантера увидеть в ней не только мать его ребенка, но и женщину, со своими правами, потребностями и желаниями, которые, вполне возможно, совпадут с его намерениями.
Он собирается разделить с ней эту кровать завтра?
Что ж, она собирается иметь больше, чем просто секс.
Их медовый месяц будет путешествием в любовь, их брак будет длиться вечно.
Сладкие звуки саксофона разливались в фойе кафе, где Лукас, Оливия и ее мама провели чудесный вечер.
— Я так рада, что ты приехала, мама. Ужин был замечательный. Спасибо.
Подойдя к ним, Лукас взглянул на Оливию так же страстно, как смотрел на нее весь этот вечер. Должно быть, платье сыграло свою роль. Расшитый бисером лиф без спинки и рукавов, с завязками на шее и спине, облегал ее полную грудь, юбка из тафты не доходила до колен. Через какое-то время она уже не сможет надеть это платье, но сегодня оно было как нельзя кстати.
— Позвольте и мне поблагодарить вас, миссис Макговерн, — обратился Лукас к матери Оливии.
— Зовите меня Розмари, Лукас. Завтра вы ведь станете моим зятем. А этот ужин — всего лишь мой маленький вклад.
— Мама, ты зайдешь к нам в номер? — обратилась к ней Оливия.
— Нет, я вернусь к себе. Долгая дорога вымотала меня, а завтра предстоит очень важный день.
В лифте Лукас молчал, но, когда Розмари стала выходить, он придержал дверь.
— Я заказал лимузин на двенадцать тридцать он отвезет нас в церковь. Она улыбнулась ему:
— Вы действительно все предусмотрели. Спокойной вам ночи.
Молчание заполнило лифт, когда Лукас и Оливия ехали на свой этаж, и она чувствовала, как он напряжен, когда они шли к своей комнате. Лукас открыл дверь, Оливия шагнула внутрь и вспомнила его возвращение с сегодняшней прогулки. Она уже оделась и была готова к ресторану. Он уставился на нее, как будто видел в первый раз. Как только он побрился и переоделся, они пошли в ювелирный магазин при отеле и купили простые золотые кольца.
Зайдя за ней в номер, Лукас снял пиджак и повесил его на спинку стула.
— Ты действительно хочешь, чтобы мы поженились в Лас-Вегасе? Оливия подошла к нему.
— Меня не было бы здесь, если бы я этого не хотела.
Его глаза искали ее взгляд, схватив ее за локоть, он притянул ее к себе:
— Ты великолепно выглядишь сегодня. Это платье…
Его глаза горели таким желанием, что Оливия чуть было не потеряла голову, но она твердо была настроена на то, чтобы первая брачная ночь запомнилась им своей значительностью.
— Я рада, что тебе нравится, — пробормотала она.
— О, да, — уверил он ее хриплым голосом. Она понимала, что если он поцелует ее, она не сможет ждать и минуты, не говоря уже о целой ночи, и тогда все свершится сегодня.
— Я думаю, ты прав насчет сегодняшней ночи, еле выговорила она. Он склонил голову:
— Прав?
— Ну да. Если мы подождем до завтра… ну, ты понимаешь, о чем я… то наш брак начнется по-особенному. Как ты считаешь?
Его лицо выражало и озабоченность и внутреннюю борьбу.
— По-особенному?
— Я давно решила, что предаваться любви смогу, только выйдя замуж. И до сих пор хочу, чтобы было так… хотя и поскользнулась однажды. Я буду тебе благодарна, если ты поймешь это… Но так как я ниже тебя, то на софе лягу я.
— Ни за что, — пробормотал он с натянутой улыбкой.
— Лукас…
— Ни в коем случае, Оливия. Ты ляжешь на кровати. Мне будет удобно на диване. У себя в кабинете я постоянно так сплю.
— Ну, если ты уверен…
Отпустив ее, он сделал шаг назад:
— Я уверен.
Чтобы усилить ожидание, Оливия поднялась на цыпочки и, положив руки ему на плечи, запечатлела долгий и нежный поцелуй на его щеке.
— Спасибо. — Затем, быстренько отступив, пока сама не попалась в свои же сети, она улыбнулась:
— Если хочешь, иди первой в ванную, я подожду.
Казалось, его взгляд прожжет ее насквозь.
— Хорошо, я пойду первым.
Рванув узел галстука, он вышел, захватив бритвенные принадлежности и шорты. Главное не смотреть на него, когда он выйдет из ванной, подумала Оливия, иначе они начнут свой медовый месяц до свадьбы.
Шпиль часовни, в которой они должны были обвенчаться — единственная, где не требуется ждать очереди, — белел на фоне бирюзового неба. Лукас пропустил Оливию с матерью внутрь и потер шею — софа оказалась чертовски жесткой. Находиться вдали от Оливии прошлой ночью стало последним тестом на его способность контролировать себя. Когда он увидел ее в этом платье… Но он предпочел быть джентльменом и теперь страдает от этого.
Сейчас один взгляд на нее…
Он помнил этот костюм цвета слоновой кости. Она ошеломляюще выглядела в нем на праздновании Рождества и сегодня выглядит так же. Флорист, работающий в гостинице, доставил им утром букет. Он и забыл про то, что нужно купить букет, она же, как оказалось, нет. Она заказала не только букет, но и украшение для волос, которое было сейчас на ней, и бутоньерку для него. Внезапно позолоченные двери, которые были сейчас перед ними, свадебные колокольчики и вся эта неоновая атмосфера Лас-Вегаса показались ему фальшивыми. Конечно, Оливия заслуживала настоящей свадьбы…
Двери перед ними открылись, и женщина сказала:
