Двери перед ними открылись, и женщина сказала:
— Вас ждут.
Неожиданно его снова одолели сомнения. Что, если Оливия не сможет забыть свои чувства к Уиткомбу? Что, если ребенок и даже страсть окажутся недостаточными, чтобы связать их? Но тут его глаза встретились с ее глазами. Он обнял ее за талию:
— Ты готова? Она кивнула, в ее взгляде была уверенность.
Священник старался сделать все, чтобы они не чувствовали неловкости. После того, как они заполнили необходимые бумаги, он попросил их встать к алтарю, где должен был провести церемонию. Оливия передала свой букет матери, которая была их свидетелем. Священник попросил Лукаса повторять за ним клятву. Глядя на свою невесту, на ее красивые каштановые волосы, глубокую чарующую зелень ее глаз и почти незаметную ямочку у левого уголка рта, когда она боязливо улыбалась, он повторил слова, которые теперь приобретали совершенно особый смысл. Почитать. Заботиться.
Пока смерть не разлучит нас.
Оливия произносила эти же слова без колебаний, четко, и он понял, как сильно уважает и любит ее, как желает ее. Клятвы и обмен кольцами заняли совсем немного времени, и священник сказал:
— Вы можете поцеловать невесту.
Оливия подняла глаза, а он не мог поверить в то, что они уже муж и жена и что она наконец принадлежит ему. В поцелуй Лукас вложил все свое желание. Прервав поцелуй, он взглянул на нее, и ему показалось, что она чувствует то же, что и он. И возлагает на их брак те же надежды.
Священник пожелал им удачи, мама Оливии обняла сперва дочь, затем Лукаса со словами:
— Добро пожаловать в нашу семью.
Его голос был хриплым, когда он пробормотал в ответ:
— Спасибо.
Несколькими минутами позже, уже в лимузине, сидя рядом с Лукасом, Оливия спросила мать:
— Ты уверена, что хочешь побыть одна? Может, сходим на ланч…
— Дорогая, я хорошо позавтракала и теперь хочу пойти в бассейн. Я привыкла быть одна. К тому же, я уверена: вам с Лукасом есть чем заняться, кроме как выгуливать меня. В конце концов, начался ваш медовый месяц.
По ее хитрой улыбке Лукас понял: она точно знает, что у него на уме. Он заерзал на сиденье, его локоть терся о локоть Оливии, его колено прикасалось к ее колену. Лицо его жены было пунцовым.
— Спасибо за ваше желание оставить нас наедине, но мы не можем бросить вас, — сказал он.
— А вы и не бросаете. Если у меня будет время до ужина, я попытаю счастье на игровых автоматах. Хочу максимально использовать все, что предлагает этот роскошный отель.
И ради Оливии, и желая узнать свою тещу поближе, Лукас предложил:
— Почему бы нам не позавтракать завтра вместе, перед тем, как вы отправитесь в аэропорт? — Рейс Розмари был в полдень. Они с Оливией должны были лететь во второй половине дня. Розмари внимательно посмотрела на него.
— Хорошо. Только пусть это будет поздний завтрак, — весело сказала она.
И Лукас понял, что Розмари Макговерн ему определенно нравится.
Когда они зашли в отель, Розмари пожелала зайти в один из магазинчиков, чтобы купить какой-нибудь журнал.
— Увидимся завтра! — Она помахала им рукой и оставила одних у фонтана.
Неожиданно Лукас почувствовал себя как юноша на первом свидании. Странно! Эта красивая женщина рядом с ним была его женой, она носила его ребенка! Впрочем, за последние недели Оливия не раз показала ему свой характер, поэтому лучше действовать осторожно.
— Хочешь подняться в номер? — спросил он.
— А ты?
Он глубоко втянул воздух и призвал на помощь все свое терпение, У них не было времени на то, чтобы поесть перед церковью.
— Если ты голодна, мы можем заказать еду в номер, — предложил он, избегая прямого ответа и пытаясь понять, о чем она думает.
— Заманчиво.
Он услышал облегчение в ее голосе, или ему послышалось? Что она предпочтет — поесть или лечь с ним в постель?
Будь осторожен, Хантер, не торопись. Хотя бы доберись до номера.
Напряженность между ними не развеялась, пока они ехали в лифте. Брякнул звонок: лифт остановился на их этаже, и двери открылись. Лукас шагнул из лифта. Оливия, все еще с букетом в руках, взглянула на него и направилась к их номеру. У двери она остановилась. Он открыл дверь.
Если она голодна, он закажет ланч. Подойдя к кофейному столику, он взял в руки меню:
— Чего ты хочешь?
Положив цветы на край стола, она пыталась понять, что происходит между ней и Лукасом. Им никогда не было так неловко друг с другом. Может, он просто не знал, что делать дальше, так же как она? Может, он всего лишь старается быть джентльменом? Кто-то из них должен разрядить обстановку. Она подошла к нему, взяла меню из его рук и положила на столик:
— Лукас, чего ты хочешь?
Его взгляд сначала окунулся в ее глаза, затем перешел на губы и вернулся к глазам.
— Я хочу сделать тебя своей женой.
— В таком случае, почему бы мне не переодеться во что-нибудь более удобное? — предложила она мягко. Лукас не отрывал от нее взгляда. Она подошла к шкафу, сняла новую ночную рубашку и халат с вешалки и пошла в ванную комнату.
Вскоре она появилась, скорее переживая, что, если Лукаса оттолкнут изменения в ее теле? чем испытывая желание. Но тут она увидела Лукаса: он растянулся на их огромной кровати, занимая большую ее часть, его шелковые шорты чернели на фоне белых простыней.
Он голодным взглядом уставился на ее одеяние бирюзового цвета, которое оставляло совсем немного места для воображения. Она не торопилась и, медленно приблизившись к кровати, остановилась.
— Оливия, я должен быть осторожным? Я должен знать о чем-то? — спросил он, и его искренняя забота тронула ее.
Она покачала головой и усилием воли смогла произнести:
— Доктор сказал, что секс окажет на меня хорошее воздействие и поможет подготовить мышцы к…
Сжав челюсти, он протянул ей руку. Она выскользнула из халата, подала ему руку, и он притянул ее к себе. Искры желания в глазах Лукаса обожгли ее, его взгляд скользнул к ее бедрам и затем по всей длине ее ног. Снова взглянув ей в лицо, он сказал:
— Я хочу тебя, Оливия, но если у тебя есть какие-то сомнения…
У Оливии не было никаких сомнений. Однако разумнее доказать ему это, чем сказать. Ее сердце бешено колотилось, когда она пододвинулась ближе и прикоснулась губами к его губам.
Дрожь пробежала по его телу. Когда его губы слились с ее губами, она на секунду сдержала его, чтобы насладиться моментом. По мере того, как поцелуи Лукаса становились все настойчивее, она кончиками пальцев заново открывала для себя твердость его мышц, жар и силу его тела. В ней разгорался огонь, разгоралось желание. Она поняла, что хочет их близости, и прижалась к нему крепче. Внезапно он на мгновенье отодвинулся от нее, чтобы стянуть с ее плеч бретельки, и стал разглядывать ее грудь.
