— Куда теперь, в офис? — спросил инструктор.
— Да-да, у меня еще много дел…
Остановившись возле офиса, Стрельник быстро выскочил из «Вольво», чтобы обогнуть машину и открыть дверь Алине. Он даже подал ей руку, на которую она благодарно оперлась. При этом с его губ не сходила виноватая улыбка.
— Аля, мое обещание остается в силе.
— Какое именно?
Он на секунду задумался, не выпуская ее руку из своей.
— Я доставлю вас в лагерь. И научу ездить задним ходом.
Стрельник церемонно поднес ее кисть к своим губам и поцеловал кончики пальцев.
— Надеюсь, это не считается комплиментом?
— Идите за мной, — сказала Алина.
Он послушно прошел за ней в кабинет и остановился на пороге, небрежно прислонившись к закрытой двери.
— Жду ваших указаний, — шутливо поклонился Стрельник.
Алина стояла перед ним, разглядывая его густые короткие волосы с проблесками седины на висках.
— В следующий раз, если придете на работу небритым, получите взыскание.
— Строгое или мягкое?
— Там видно будет. Вы говорили, что я могу рвать вас на части или поцеловать в ухо.
Он стиснул зубы и зажмурился:
— Такой поцелуй называется «Смерть радиста».
Она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы, сухие и горячие. Он вздрогнул и с силой обхватил ее, но Алина вырвалась, шагнув назад.
— Всё, спасибо, отправляйтесь на занятия, — сказала она, отступив еще на пару шагов. — Сейчас я позвоню девочкам. Кто свободен, позанимается с вами.
Стрельник потрогал свои губы, посмотрел на пальцы.
— Я не пользуюсь помадой, — усмехнулась Алина.
— А жаль, — сказал он. — Помада — штука полезная. Как-нибудь я вам расскажу, где она применяется.
— Это уже третье обещание.
— И не последнее.
«Она сказала, что ее трясет от комплиментов. А меня трясет от нее. Но как ей это объяснить?» — думал Ян Стрельник, поджидая новую ученицу у Гостиного Двора. Теперь, после этой веселенькой прогулки, он особенно остро почувствовал, что Алина никогда не подпустит его к себе. Вежливый поцелуй, не больше, вот и все, что ему светит. Ну, в самом крайнем случае, в состоянии опьянения или глубокой депрессии, или в порыве нечеловеческой благодарности она может переспать с ним — но только один-единственный раз. Или два, или три, неважно. Но это ничего не будет означать. Наутро она снова будет называть его на «вы», и социальная пропасть между ними будет расти и углубляться. «Так мы и проживем с ней всю жизнь, и я буду перепрыгивать через эту пропасть, прямо к ней в постель», — размечтался Ян.
Он нащупал в бардачке пакет со строительным мусором. Его надо будет передать следователю Магницкому. Ян был почти уверен, что Корша убили именно там, возле самосвала. Наверно, он скатился с этой кучи в ручей. Или его тело стащили вниз и по ручью отволокли к реке, и столкнули, чтобы труп уплыл по течению… Стоп. Об этом лучше не думать. У нас — урок.
— Меня зовут Магда, — сказала вторая ученица.
Она оказалась высокой блондинкой с темными глазами и остро-модной фигурой без бедер и талии, когда колени переходят непосредственно в бюст. Ее белая мини-юбка потеряла всякий смысл, когда она разместила длинные ноги на педалях.
— Ух, какая тачка, — сказала она, поигрывая акселератором. — Какой движок. Тормоза-то есть?
— Зачем? — спросил Ян. — Это же учебная машина.
— Давно меня никто не учил. Куда поедем? — спросила она. — За город или в парк?
— Маршрут будет таким, — внушительно сказал Ян. — Трогаемся, едем пять метров и останавливаемся у фонаря. Если вы сделаете все правильно, поедем дальше. Если хоть одна ошибка, меняемся местами. Все понятно?
— Вы можете называть меня Маней, — сказала она. — Я знаю, что многих мое имя смущает. Магдалена. У меня мама чешка, это она придумала. А почему вас так зовут, вы тоже чех? А может, мне вас по имени-отчеству называть?
— Зовите меня просто «товарищ инструктор».
— Поняла. Какой вы строгий, товарищ инструктор.
— Когда будете готовы, начинайте движение, — попросил Ян.
Она кивнула, не отрывая взгляда от зеркала:
— Ну что он муму тянет, козел!
Оглянувшись, Ян увидел позади серую «восьмерку», которая отъехала от тротуара одновременно с «Вольво».
«Если это все-таки слежка, то скоро они поменяются, и мы увидим старых знакомых», — подумал Ян Стрельник.
Магда все делала правильно. Включила поворотник, пропустила автобус и плавно вырулила во второй ряд. Ян хотел было ее похвалить, но машина вдруг рванула вперед, лавируя из ряда в ряд, проскочила под желтый свет, обошла впритирку «Мерседес» и вылетела на Дворцовую площадь.
— Куда? На мост или по набережной? Быстрей решайте! — приказала Магда. — Все! Поздно, едем на мост!
На Васильевском «восьмерка» пропала, а вместо нее в зеркале иногда мелькала и тут же пряталась грязная «пятерка».
«Итак, с нами работает наружка, — сказал себе Ян Стрельник. — Служба наружного наблюдения. Надеюсь, что государственная, а не бандитская. Что их интересует? Мой образ жизни? С удовольствием продемонстрирую и скрывать ничего не буду. Неужели это все из-за Корша? Черт его дернул написать на песке именно мой номер… Они меня подозревают? Тогда придется показать себя законопослушным гражданином. Главное при этом не дать им понять, что я их засек. А то они подумают, что я притворяюсь. Надо бы все же помедленнее, поспокойнее ехать…»
Ученица не догадывалась о законопослушных порывах инструктора, и скоро у Яна заныла правая нога — он судорожно упирался ей в пол, рефлекторно давя на несуществующий тормоз. Магда гнала машину, почти не нарушая правил. Нагло, рискованно, с жутким визгом покрышек, но не нарушая. Ян и сам так водил, когда хотел понравиться пассажиркам. Теперь ему стало понятно, почему они так охотно соглашались заехать к нему на чашечку кофе. Да хоть на чашечку керосина, лишь бы скорее выйти из машины!
Чтобы отвлечься от мрачных размышлений о бренности всего сущего, он попытался поговорить с ней о делах ее туристической фирмы. Она отвечала слегка раздраженно и немногословно, одновременно комментируя действия остальных участников дорожного движения.
Зачирикал пейджер.
— Посмотри, что там, — попросила она, пытаясь обогнать БМВ. — Что за соплежуй попался, занял ряд и не пропускает… А, все понятно, там же баба за рулем!
— Жду завтра в десять у «Прибалтийской». Наташа, — прочитал Ян.
— Не терпится ей, — сказала Магда. — Ради такого дела она даже готова проснуться в десять утра, сучка. Ну что, по набережным покатаемся? Или все-таки за город?
