— Я так против, потому что она твоя первая любовь. И только поэтому! — объяснила она Максу, вернувшись за столик и отхлебнув из своего стакана немножко пепси. — И то, что ты так за нее переживаешь, тоже говорит о том, что она тебе очень дорога! Может, теперь ты не будешь отрицать, что первая любовь не проходит?
Мужчина возвел руки к небу:
— Наташ, тебя послушать, так всё — я обречен! Однажды в школе влюбился — и можно даже не пытаться потом строить отношения с другими девушками. Все бесполезно! Так, может, мне и с тобой не надо встречаться? Это же гиблое дело, ведь первой любовью у меня была не ты! — взял ее прохладные пальчики в свои ладони. — Малыш, ты мне дороже, чем она. Честно!
Но Наташа руку выдернула и со слезами в голосе воскликнула:
— Она тебе ближе! Секс не зря называют близостью!
А учитель хладнокровно объяснил:
— Это если с любимым человеком — тогда близость. А если с другом — то просто развлечение. Приятное времяпровождение. На всякий случай умей различать эти понятия…
* * *
Сегодня концерт. Наташа не волновалась, а напротив, ей хотелось спать: видимо, соседи не ночевали дома, и их собака за стеной всю ночь орала благим матом, чтобы ее впустили в комнату. А в таких условиях не до сна.
Выходя из квартиры, Наташа ощущала себя звездой. В этот день она выглядела особенно великолепно. Легкое бирюзовое платье до пола с широким, вышитым серебряными нитками, белым поясом, в белых открытых босоножках на высоких каблуках, со струящимся до талии каскадом каштановых волос девушка плыла по ступенькам родного вонючего подъезда. Весна, и местные коты тщательнейшим образом метят углы. Да, трудно быть звездой в таких условиях… За соседской дверью, почуяв чужие шаги, грозно залаяла собака. Наталья вышла на улицу и чуть не утонула в ярком солнечном свете. Она даже ослепла на несколько секунд, пока не услышала сзади ужасно знакомый юношеский голос:
— Ничего себе! Из какой ты сказки?
Наташа повернулась. Карен… Шикарный кавказец, такой неоспоримый мачо, самый красивый парень в их квартале стоял, лениво облокотившись о перила «верхней» лестницы и скользил по подруге восхищенным взглядом. Она подошла и быстро чмокнула его в обе щеки.
— Уж не для меня ли ты так нарядилась?
— Понимаешь, Карен, у меня сегодня важный концерт. Но, если хочешь, то и для тебя тоже.
— А разве только из-за концерта? — хитро спросил парень.
Наташа внимательно посмотрела ему в глаза. Хоть он и старался казаться «крутым», но перед ней все еще стоял ее лучший друг, добрый и внимательный. На концерт он не сможет попасть вместе с ней, но он и так знает все ее песни, еще с тех пор, когда они были только в стадии разработки…
— Карен, я спешу, — девушка театрально посмотрела на часы. — Точнее, опаздываю. Давай завтра поговорим?
— Конечно. Желаю тебе спеть сегодня на все сто!
— Спасибо. Считай, что «Силу любви» я буду петь для тебя.
Она солгала. Она спела ее на все сто для Саши.
Кто-то панически боится сцены, стучит зубами, прячет по карманам шпаргалки, точно на экзамене, а то и вовсе забывает, зачем вышел на всеобщее обозрение. С Наташей ничего подобного не происходило. Конечно, она каждый раз волновалась перед тем, как выйти на сцену, но когда, наконец, на нее выходила, в нее словно вселялся другой человек. Тамара Владимировна часто повторяла, что не надо смотреть на зрителей, чтобы не сбиваться, а Наташа нарочно выискивала глазами знакомые лица. И петь хотелось не для себя, а для них… «Лишь только ветер был со мной…» — Наташа пела медленно, тихо. Ее нежный голос, казалось, шел изнутри, из таинственной глубины ее чувств и переживаний.
Моя единственная память…
— Моя последняя слеза:
Я поклялась совсем не плакать.
Передо мной твои глаза —
Тамара Владимировна с невыразимой гордостью и восхищением прошептала находящемуся рядом Максиму Викторовичу:
— И это тоже ее песня! Она сама написала и слова, и музыку! Я уговаривала ее петь эти слова громко — ее голос тогда лучше звучит. Но Наталья так упряма! Говорит: «Я чувствую это именно так!»
Учитель не дождался окончания концерта — его ждала вторая работа. Сегодня ему было как-то особенно весело, ночная работа бармена совсем его не утомила, а в голове без остановки, невзирая на назойливое грохотание дискотечной мьюзик, звучал голос любимой девушки… Ему показалось, что песни, которые она сочинила сама, были о нем.
Когда концерт закончился, к Наташе подошел мальчик лет 8–9 и отдал письмо в красивом конверте.
«Мы ждем тебя в 21.00 у центрального входа школы». И подпись: «Любящие тебя охранники»…
Наташа лениво закапывала в песок свой босоножек, а Саня, растянувшись, дремал в полуметре от нее.
Этой ночью море казалось черным. Сквозь легкие тучки пробирались мутная луна и пара звезд. Было душно — наверно, перед дождем. А вчера была такая радостная, солнечная погода! Прибой бился о камни у ее ног, а легкий теплый ветерок разносил по берегу несколько песчинок. Гордая, почти не различимая в темноте чайка вальяжно пролетела над водой и, медленно спустившись, шагнула на землю. Эта чайка надолго запала в самую глубину Наташиной ничтожной души. Скоро она напишет о ней песню… Бескрайнее море, безграничный, казалось, пляж притягивали к себе Наташин взгляд.
Из-за прозрачной тучки на мгновение выскользнула луна. Десяток унылых бликов метко упал на водную гладь и, захваченный пушистым гребнем волны, мягко потонул в нежном шепоте моря. Эти блики ей что-то напоминали, но что именно, она не знала. Как будто это было очень давно, или как будто она хотела это забыть. Это — огонь. Горячий, обжигающий огонь. Или чьи-то безумные, страстные руки. Или глаза… Глаза?
Наташа уставилась на темно-синюю воду. Да, это были глаза, и руки, и огонь… У нее слегка закружилась голова… Она танцевала с ним под медленную мелодию о вечной любви, чувствовала его крепкое спортивное тело. А ведь с таким трудом вытащила этого скромника на танцпол! Девушка как будто заново ощутила, как он там, на дискотеке, во время танца провел рукой по ее спине. Перед глазами вспыхнули некоторые детали того вечера, когда она впервые была с мужчиной, когда изменила Максиму. Он целовал ее, и ей было приятно, по спине пробегали ласковые мурашки, а в груди закипал океан. Наташа вернулась в реальный мир, и ей вдруг стало холодно от мысли, что ей понравилось целоваться с кем-то еще, кроме Макса. Неужели такое возможно?
— Саня! — позвала Наташа.
Саша открыл глаза и сел рядом с ней.
