Когда Стюарт вернулся с занятий, Джека все еще не было. Все кассеты с фильмами с участием Роберта Митчема были вытащены и разбросаны по гостиной, на кофейном столике валялись журналы и остатки пищи. Джек поел, значит, его самочувствие улучшилось. На протяжении последних недель Стюарт так переживал: его партнер выглядел изнуренным, нервным и раздражительным. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они последний раз занимались любовью, даже больше, потому что Джек сразу же засыпал по ночам. Джек думал, что друг не слышал, как он уходит по ночам из дома, но Стюарт помнил о каждой секунде, которая проходила в одиночестве, о каждом миге, когда Джека не было рядом.
Джек изменял ему, он был уверен в этом. Но он не знал с кем и даже не мог сказать, было ли это однажды и с единственным мужчиной или сто раз с сотней незнакомцев. Стюарт еще не решил, что делать, – игнорировать все и надеяться, что все пройдет, или уйти навсегда. Вот о чем он думал после прошлой ночи, и чем больше он представлял жизнь без Джека, тем все более отчаявшимся и сломленным чувствовал себя. Полюбить кого-то так же, как он любил Джека, казалось невозможным. Но то что выкинул Джек вчера, означало разрыв.
Когда Стюарт вышел на задний двор поискать Джека, он увидел его сидящим на шезлонге с бывшим партнером Крейга, совсем мальчишкой. Стюарт долго смотрел, как они передают друг другу бутылочку спиртного и мужчина лапает Джека. Стюарт почувствовал тошноту, сердце сдавило, а потом его затрясло от горя и бешенства. Быть с Джеком становилось так трудно – его измены на стороне, перепады настроения и легкомыслие, несдержанность и хвастовство разъедали душу. Да, энергии Джека хватило бы на двоих.
После этой сцены на вечеринке Стюарт позвонил Памеле и обо всем рассказал. Она предложила перебраться к ней, если он вдруг решить оставить Джека. Когда он представил, как упаковывает вещи, внутри его словно закружил пчелиный рой.
Он отнес на кухню грязные тарелки, затем убрал брошенные вещи Джека: использованный носовой платок, недописанный список необходимых продуктов в бакалейном магазине, кучи скорлупы от фисташек и пропотевшую рубашку, записную книжку с каракулями и рисунками, брошенную у телефона. На рисунках были изображены лишь поезда и трапы – или, может, это железнодорожные пути.
В чуланчике у спальни Стюарт тайно хранил свое особое пальто, спрятанное за одеялами. Снаружи обычная теплая полушинель, но к подкладке были пришиты многочисленные связанные с Джеком сувениры, накопленные за многие годы. Номера с марафонских эстафет; лоскуток от старой пары ливайсовских джинсов, которые носил Джек, когда они только начали встречаться; пучок сена с фермы в Айдахо, где они останавливались, когда ездили за город. Джек впервые сказал, что любит его, именно там, на ферме, и все, к чему Стюарт прикасался в тот день, – начиная от фольги, в которую был завернут сандвич, до медиатора от гитары, который он нашел на улице, а затем вырезал маникюрными ножницами в форме сердечка, – все было пришито к этому пальто. Стюарт знал, что похож на фетишиста, да и Джек над ним бы посмеялся, но что бы ни случилось, у Стюарта навсегда останутся воспоминания о нем.
Сейчас он приколол туда же листок с мазней Джека и список продуктов, прямо напротив кленовых листьев и желудей из их прошлогодней поездки в штат Мэн. Тогда они долго валялись в постели и завтракали на берегу, а днем обычно гуляли по пляжу, до самого вечера, который проводили около огромного камина на соседней лыжной базе.
Может, им стоит куда-нибудь съездить вместе, вернуться, например, в тот необычный, очаровательный отель, чтобы попытаться соединиться снова. Как он сможет бросить Джека? К подкладке у плеча была подшита обложка к первому компакт-диску, который они вместе купили, а рядом были корешки билетов с «Волшебной флейты», вокруг которых он прикрепил фисташковые скорлупки, оставленные Джеком сегодня днем в тарелке.
Стюарт сложил пальто и снова спрятал его. Пора перекусить. Легкий салат из фокассы с травами и зелеными оливками. Было уже семь часов. Где, черт побери, Джек? Он должен был прийти еще несколько часов назад. Все будет хорошо, сказал Стюарт сам себе, сыпь Джека – это всего лишь реакция на шампунь. Не о чем так сильно беспокоиться; так сказал доктор. Он взял бутылку портвейна, налил себе полбокала, прежде чем осознал, что делает. Затем открыл бутылку шампанского за шестьдесят долларов, которую они хранили уже два года. Расставил на столе свечи и лучший фарфор и вставил в музыкальный центр два диска. Стюарт поймал себя на том, что все выглядит так, будто он собирается отметить какое-то событие. Это знак, сказал он себе, знак того, что с Джеком все в порядке.
Когда в одиннадцать часов пришел Джек, Стюарт был пьян, свечи оплыли, а еда остыла. Джек стоял в дверном проеме и смотрел оттуда, словно ожидая приглашения. Одежда была грязной, его шатало, а в его глазах читалось отчаяние.
Стюарт уставился на Джека, пытаясь понять, почему тот весь в грязи и что делают обломки веток у него в волосах.
– На улице дождь?
Джек покачал головой. Стюарт встал и подошел поближе, но Джек не шевельнулся.
– Что с тобой случилось? Почему ты так выглядишь? – спросил Стюарт.
Джек открыл рот, словно хотел что-то сказать, но, встретившись взглядом со Стюартом, опустил глаза.
– Ты был у врача?
– Дорогой… – начал Джек.
Стюарт не был готов к тому, что должно было последовать.
– Подожди. Не говори ничего. Дай мне пять минут. – Стюарт сел обратно на диван.
– Стюарт…
– Заткнись. Это последние несколько минут перед тем, как моя жизнь изменится навсегда. И это мои несколько минут.
Как это могло случиться? Хотя он знал ответ еще до того, как сформулировал для себя вопрос.
– Я стою в дверях.
– Вижу.
– Стою и жду, пока ты пригласишь меня зайти.
– Почему?
– Ну, если ты не позволишь, я исчезну из твоей жизни навсегда. Все правильно – ты ненавидишь меня. Я плохой человек. Я лгал, я предал тебя. Хуже меня нет на всем белом свете.
Стюарт не реагировал.
Спустя несколько минут Джек опять сказал:
– Я стою в дверях.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Скажи, войти мне или выйти. Стюарт поднял глаза:
– Сначала ты скажи: мне нужно провериться? – Да.
– Как ты мог сделать такое? – Стюарт выключил радио и начал убирать со стола. Повседневные действия, повседневные вещи: две вилки, две тарелки. Вода для мытья посуды и губка. Он включил кран и добавил мыла, выбрасывая еду в мусорное ведро.
Пятнадцать минут спустя Стюарт вернулся в гостиную и подошел к птичьей клетке со свежей газетой.
– Я стою в дверях. – Джек все еще был там.
